Хроноагенты за работой

Флаер плавно взлетел и взял курс на следующее здание, однотипное с моим, возвышающееся примерно в двух километрах. Насколько я могла видеть, весь город был застроен такими высотными цилиндрическими зданиями, напоминающими кукурузные початки. В светло-коричневые рамки сот были вкраплены ярко-желтые жилые ячейки. А внизу между домами расстилалось море зелени, среди которого местами поблёскивали и синели водоёмы. Никакого наземного транспорта, никакой грязи и неустроенности.

Мне вспомнилась чистая, уютная квартира Лиды Конт, и я подумала, что в такой Фазе можно жить и жить не плохо. Если бы только не… Хотя, Нэнси, видимо, поработала с моей Матрицей на славу, и меня уже не так шокировала сексуальная распущенность местного населения. Компания подростков, утомившаяся за ночь, мирно дремала, и только одна парочка никак не могла остановиться. Девочка лет двенадцати-тринадцати залезла ручкой в шорты своему ровеснику, а тот, блаженно жмурясь, тискал через прозрачную блузку её груди, словно доил молодую козочку. С точки зрения Лиды Конт эта сцена заслуживала не осуждения, а снисходительной усмешки. Дети, есть дети, они ещё не научились сдерживать свои эмоции и расходуют их щедро и чрезмерно. Вырастут, остепенятся.

Когда флаер приземлился на крыше следующего здания, в него впорхнула Лидина подружка, Веда Бланш. Именно впорхнула: её розовый плащик-пелеринка (подлиннее, чем у меня) развевался сзади как крылышки. Веда была одета почти так же как и я, только блузка у неё была сиреневой, а юбочка салатной. Ножки Веды были обтянуты беленькими чулками и обуты в ярко-красные ботинки до середины икр. Такие же остроносые и на такой же шпильке, как и мои сапожки.

Веда чмокнула меня в нос, уселась рядом, и когда флаер взлетел, спросила:

— Лида, как ты смотришь, если я сегодня приглашу к нам Жанну Трамп? Её семью перевели в Грандикон, и она осталась одна, бедняжка.

— Никаких возражений. Жанна — девушка приятная во всех отношениях. Только с ребятами переговори сама. У меня сегодня до обеда много работы.

— Хорошо, это я беру на себя. Только…

— Что только?

— Ну, ты помнишь эту дурацкую историю?

Я вспомнила. Два месяца назад Жанну Трамп застали, когда она занималась сексом в рабочее время с посетителем фирмы. В этом не было ничего предосудительного с нашей точки зрения, но не с точки зрения администрации. Теперь Жанна дважды в неделю должна была в обеденный перерыв являться к инспектору для часовой беседы о трудовой дисциплине.

— Что, у неё сегодня собеседование?

— В том-то и дело. Но она обещала, что договорится и перенесёт беседу на послеобеденное время. Кстати, она заснимет одну новинку, которую я сейчас придумала, а потом мы её посвятим в свою семью.

— Ты придумала что-то новенькое?

— О!

Глазки Веды закатились от восторга, и она начала красочно описывать «композицию», которую мы с Нэнси наблюдали на экране монитора. Я заметила, что юная парочка перестала тискать друг друга и слушает Веду, широко раскрыв глаза и развесив уши. А Веда, закончив описание, сказала грустно:

— Только боюсь, что у меня самой это не получится. Я имею в виду центральную фигуру. А вот ты — другое дело! Ты ведь справишься, Лида?

— Постараюсь, — скромно ответила я, опустив глазки.

Время побери! И что это у меня вырвалось такое опрометчивое обещание? Хотя, спасибо Нэнси, я уже не томилась предчувствием групповой оргии и даже поймала себя на мысли; что прикидываю, а как надо действовать, чтобы получше справиться с ролью «центральной фигуры». До чего же ты докатилась, Катрин Моро! И тут до меня дошло окончательно. Пока я не научусь полностью отождествлять себя с объектом внедрения, пока буду смотреть на него и судить его со своей колокольни; я никогда не стану настоящим хроноагентом. Надо не просто работать в образе человека, в которого внедрился, надо жить его жизнью, печалиться его печалями, радоваться его радостями. И эта истина дошла до меня только сейчас. Придя к такому решению, я постаралась напрочь изгнать из своего сознания трепещущую девчонку Моро и начала вместе с Ведой обсуждать детали «композиции». Получалось, вроде бы, не плохо, так как компания подростков очнулась от дремоты и слушали нас, забыв обо всём на свете.

Они так увлеклись, что чуть не прозевали свою посадку. Если бы кондуктор не выгнал их из флаера, они долетели с нами до конца. А мы с Ведой высадились на крыше здания, где среди прочих организаций располагался центральный офис нашей компании. В лифте мы с Ведой распрощались до обеда. Я вышла на сорок восьмом этаже, а Веда поехала ниже.

Придя на своё рабочее место, я первым делом вошла в игровую сеть, чтобы найти и записать для ночного дежурного Леона Модески пару новых увлекательных игр, которые он непременно должен запустить этой ночью. Минут через сорок я нашла то, что было нужно. Трёхмерный подземный лабиринт, поиски томящихся в плену красавиц, ловушки, бои с внеземными чудовищами, а в финале сексуальное действо с принцессой неописуемой красоты и неподражаемого темперамента. Разумеется, всё это — в виртуальной реальности, но компьютер был снабжен психодатчиками, так что иллюзия реальности была полнейшая. Игра имела два варианта: мужской и женский. Во втором варианте финал разыгрывался не с принцессой, а с принцем. Но Леона второй вариант вряд ли бы заинтересовал, если, конечно, он не извращенец и не стремился поскорее попасть в психушку.

Во второй игре надо было вместе с партнёром (или партнёршей) убежать от монстров, спрятаться и, пока вас ищут, успеть совершить половой акт. После этого игра переходила на новый уровень, и всё начиналось сначала.

Я решила заразить вирусом обе игры. Вдруг Леон заиграется одной из них и не успеет запустить вторую. Общий замысел программы-вируса я продумала ещё при подготовке операции. Но здесь надо было ещё прикинуть: насколько в этой Фазе и в этой компании совершенна антивирусная защита, и сделать соответствующие коррективы. С этим делом, не отрываясь от основной работы Лиды Конт, я провозилась до самого обеда, но до конца довести не успела.

«Придётся ещё после обеда прихватить часа два, два с половиной», — подумала я и тут же поёжилась при мысли о том, что мне сейчас предстоит. Но я решительным пинком загнала Катрин Моро в глубину подсознания Лиды Конт и грациозной походкой направилась в «комнату отдыха». Такие комнаты по контракту предоставлялись каждой семье. Поскольку в нашу семью входила Лида Конт и заместитель директора компании, наша комната была и побольше и пороскошнее. Несколько удобных кресел и три широких дивана, оббитые мягкой тканью нежно-сиреневого цвета с большими цветами. На полу покрытие с густым, толстым ворсом, выдержанное в таких же тонах.

Моя семья была уже на месте и угощалась ленчем, сервированном на низеньком столике. Там же стояли стаканы с возбуждающим напитком. Веда уже рассказала о своём замысле и о том, как мы с ней распределили «роли». Поэтому моё появление было встречено с большим интересом и нетерпением. Пока я быстро приканчивала ленч, мужчины тоже распределили свои «роли». Здесь им пришлось тянуть жребий. Томас предложил сразу приступить к делу, но Виктор возразил:

— Во-первых, ещё не пришла Жанна, и эту сценку некому будет заснять. Во-вторых, а как быть с нашим пари? Сегодня очередь Пауля.

Смысл пари заключался в том, что пока двое мужчин занимались с нами сексом, третий должен был сидеть с невозмутимым видом и наблюдать. Тот, кто продержится меньше других, проигрывает и ставит выпивку всей семье.

Все согласились, и Пауль, устроившись поудобнее в кресле, начал медленно раздеваться. Двое других сделали это побыстрее и, пригасив свет, организовали «эротическое» освещение: четыре светильника мягкого розового света по углам комнаты. При мысли о том, что сейчас начнётся, глупая девчонка Моро панически запищала где-то в глубине моего подсознания. Но Лида Конт и хроноагент Катрин быстро связали её и заткнули рот. Я, оказывается, замешкалась. Веда уже освободилась от юбочки и блузки и, оставшись в одних чулках и ботиночках, устроилась на широком диване. Она широко раскинула ноги, почти на шпагат, и готовилась принять Томаса.