Навсегда твоя

Всё рассказать…

Слава так твёрдо уверен, что готов узнать правду. Так ли это на самом деле? И как мне быть, если это так? Довериться и потерять его доверие? Или сына? Или ещё хуже – их обоих?

Свят был предельно откровенен, когда предупреждал, что в случае чего может отнять у меня сына.

Даже интересно, чем бы он мне угрожал, не будь я на момент свадьбы беременна. Как же удачно для него всё сложилось. Больной ум, нездоровые методы давления.

Могу ли я с этим всем что-то сделать?

– Мама! – вырывает меня из безрадостных размышлений малыш. – Сматли!

Перед моим сфокусировавшимся взором вырастает пирамида из кубиков. Глаза Мити блестят детской гордостью, такой не замутнённой, заслуженной. Он старался и у него получилось. Мой маленький строитель, моя жизнь. Я не могу им рисковать, но и не смогу позволить ему расти в тех условиях, в которых он растёт сейчас. Однажды он спросит почему я живу с дядей, которого не люблю и даже боюсь. Однажды, он поймёт, что этот мужчина делает его маму несчастливой. И возненавидит его. Как и его отец.

Господи! Я не могу обрекать его на судьбу Славы! А ведь именно к этому всё в конечном счёте и придёт.

Если ничего не делать.

И вновь меня вырывают из тревожных размышлений, но на этот раз звук открывшейся двери и последовавший за ним холодный голос:

– Ярослава, ты не спустилась на ужин.

Свят ледяным изваянием застыл у двери, глядя мне прямо в глаза. Он не спрашивал, но ждал ответа.

– Я сегодня весь день плохо себя чувствую.

– Что не помешало тебе совершить ежедневную прогулку верхом, – едва слышно усмехается он. – В компании моего сына.

– Вы следите за мной? – как можно беспечнее интересуюсь я, хотя в груди всё холодеет от животного ужаса.

– Что за глупые предположения? Обычная беседа за ужином, на котором я планировал сообщить вам обоим, что завтра устраиваю приём в честь приезда сына.

– Приём, – как можно незаметнее выдыхаю я с облегчением. – От меня что-то требуется?

– Да. Предупредить няню мальчика о том, что она должна задержаться допоздна. Ты обязана присутствовать, это понятно, я надеюсь?

– Разумеется.

– Что ж… – Мужчина берётся за ручку двери, но уходить не торопится. – Пожалуй, я рад, что ваша дружба восстанавливается. Твоё присутствие в его жизни всегда влияло на него положительно. Продолжай в том же духе, Ярослава, и ни в коем случае не вздумай настраивать его против меня, – быстрый выразительный взгляд на моего сына. – Иначе… Впрочем, ты и так обо всём осведомлена.

Мужчина уходит, оставляя меня без ответа. Я тут же закрываю глаза и стараюсь дышать ровно, не позволяю панике затопить меня с головой. Я обязана быть сильной.

– Мама, а Слявя пидёт?

Распахиваю глаза и мгновенно забываю обо всём на свете, сосредоточившись на маленьком личике, наполненным надеждой и ожиданием.

– Не сегодня, малыш, но он придёт. Обещаю.

Вскоре я укладываю сына спать, а после долго стою у окна, наблюдая, как за окном в саду качаются от лёгкого ветра ветки яблони. И вспоминаю. О том, что привело меня в эту самую минуту. О том, что знаю о своём муже. Наши немногочисленные встречи, когда я была ребёнком, подслушанные разговоры, сцену, что однажды устроила его бывшая жена. Её он возле себя тоже удерживал угрозами? И к чему это привело? К сумасшествию женщины и абсолютной ненависти родного сына.

Нас С Митей ждёт, если не тоже самое, то очень близкое.

Как там Слава говорил? Его мать никогда не пыталась отстаивать его или себя. Боялась потерять сына? Или просто не хотела бороться? Была слабовольной, и вместо того, чтобы попытаться изменить реальность, решила уйти от неё? Спрятаться в своём мире, предоставив Славу самому себе? Что и означало – потерять его, себя.

Нет, для меня это не выход.

Я – не Алина Петровна.

Я не позволю отнять у меня Митю любым из способов. Но одна я не справлюсь. Мне нужна помощь.

Разворачиваюсь от окна и иду к выходу из комнаты. Воображение неожиданно рисует картину, как я вхожу в спальню мужа, долго смотрю, как он спит, а затем беру подушку… Меня передёргивает от ужаса, но я уже не могу остановится. Нет человека, нет проблем – самый из очевидных выходов, когда ситуация выглядит безысходной. Только сына я всё равно потеряю. И свою душу тоже.

Нет, я точно не убийца. Да и не успел Свят довести меня до подобного отчаяния. Хотя он близок. Очень.

Быстро иду по коридору, сворачиваю к лестнице, спускаюсь. Воздух. Мне нужно немного воздуха, чтобы остыть. Выветрить из сознания такую живую картину… Почему она мне вообще представилась? Ужас. Пальцы дрожат. Меня всю потряхивает от страха самой себя. Мало мне прочих опасений, ещё и своих мыслей теперь бояться.

На улице мне становится значительно легче. Вдыхаю прохладный воздух летней ночи полной грудью и медленно выдыхаю. Шумят кусты роз у крыльца, стрекочут сверчки, где-то вдали лаем надрывается чей-то пёс. Как бы я хотела, чтобы мне мешал спать именно этот лай, а не мысли об…

Всё, хватит.

Мне нужно поговорить со Славой. Рассказать ему, если не всё, то хотя бы какую-то часть правды. Иначе, я точно сойду с ума. Почему именно с ним? Потому что какая-то часть меня жаждет, чтобы моим спасителем был любимый мужчина; верит в то, что именно он способен понять и защитить.

Возвращаюсь в дом и иду на кухню. Горечь, что собралась в горле почти душит, и я надеюсь, что стакан сока это исправит. Свет не включаю – я достаточно хорошо знаю обстановку в этом доме, она не менялась много долгих лет.

Прохлада со вкусом вишни освежает горло, омывает пустой желудок – когда кормила Митю, есть не хотелось, а потом… тем более. Допиваю стакан залпом и чувствую некоторое облегчение, но в горле вновь сохнет, когда я слышу негромкое:

– Не спится?

Аккуратно опускаю стакан на кухонную стойку и медленно разворачиваюсь к Славе:

– Тебе тоже?

На нём домашние футболка и штаны, тапки в виде гоночной машины из популярного мультика. Не сдерживаю удивлённой улыбки – они ещё живы? Их ему подарил мой папа, когда Слава раз за разом уговаривал меня пересматривать мульт. И как они только налезли на него?

Слава хмыкает и, посмотрев вниз, ударяет носком тапка о носок:

– Нашёл в закромах. Отец действительно не трогал мою комнату. Малы, конечно, но навевают приятные воспоминания.

– Понимаю, – киваю я и делаю резкий шаг к нему на встречу. – Слав…

Замираю, потому что Слава тоже подаётся ко мне, произнося моё имя. Тихо улыбаемся и уже без спешки протягиваем друг другу руки, сплетаем пальцы и просто смотрим в глаза напротив.

– Всё хорошо? – спрашивает Слава через минуту. – Ты не представляешь каких усилий мне стоило, чтобы не сорваться в твою комнату, выяснить почему ты не пришла на ужин. Но отец опередил. Он так и не спустился обратно.

– Он провёл у меня не больше минуты, сообщил о приёме и ушёл, – оправдываюсь я по неизвестной причине. Хотя, почему не известной?

– В итоге я понял, почему ты не пришла. Ясь, – его взгляд ласкает, окутывает нежностью, но где-то там, в глубине, плескаются отголоски сдерживаемой ярости. Ему не нравится, что приходится скрываться. Не нравится, что я чужая жена. Говорит ли это о том, что у нас с ним есть шанс? На общее будущее? Если он сможет понять и правильно распорядиться правдой, конечно.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – выдыхаю я.

– Говори, – мгновенно подбирается он, взгляд и лицо становят серьёзными, выжидающими.

– Но ты должен мне пообещать, что отреагируешь на мои слова адекватно.

– Обещаю, – быстро соглашается он.

– Нет, Слав. Ты должен понимать, что это очень важно. Безумно важно. Если ты на эмоциях помчишься к… Если разозлишься, потеряешь от ярости голову, всё кончится плохо. Произойдёт то, чего я боюсь больше всего на свете. Пообещай, что постараешься сохранить холодный рассудок.

– Ты специально меня запугиваешь или я реально услышу что-то страшное? – не весело усмехается он.