Страница 18 из 19
– Кость, а Кость, – как-то устало произнесла Лада, – ну вот почему так всегда?
Воронцов виновато развел руками.
– Так что, готовься, после свадьбы мы отправимся на нашем новом леткоре восстанавливать капище.
– Поздравляю, – выкрикнул Радим и, вскочив с места, кинулся обнимать Воронцова. – А чего скрывали?
– До сегодняшнего дня об этом не имело смысла говорить, – улыбнулся Константин, пожимая руки и хлопая по плечам Горда и Дрозда. Мал, как истинный подданный боярина Рысева, поклонился Воронцову и Юлии.
– И когда свадьба? – спросила Лада, расцеловавшаяся с боярышней.
– Через три недели, – ответила Юлия, улыбаясь, – в Тверде. Подготовка уже идет, люди деда взяли все хлопоты на себя.
– Еще раз поздравляю вас, – радостно заявил Радим, – надеюсь, друг, скоро мы погуляем и на моей свадьбе.
– Обязательно, граф, – улыбнулся Воронцов, – тем более, мы столько сил для этого приложили. А теперь прошу прощения, но нам с боярышней нужно навестить место силы, а затем отдохнуть.
Все согласно закивали и направились к дверям. При этом Лада бросила на Константина озадаченный взгляд, продолжать разговор про главное капище она не стала, все равно ведь изменить ничего нельзя.
В родовом месте силы много времени не провели. Воронцов залил несколько крупных сфер, насколько хватило его физических возможностей, и даже несколько минут повалялся в отрубе. Ему очень хотелось изучить «теневой шаг», а для этого требовалось «укрытие в тени» третьего уровня, уже не раз выручавшее его. Когда он бился во тьме, а у него был только первый, накопленного как раз хватило взять сразу два, и теперь время, на которое он мог исчезнуть, выросло до семи минут, а это очень немало. Теперь нужно было залить энергии, равняющейся двенадцати сферам, в принципе, с этим не было никаких проблем, они у Воронцова имелись, причем с собой, но физически он бы не смог выдержать еще одно поглощение энергии. И если все будет хорошо, завтра он получит желаемое. Юлии он выделил пару сфер, поднятых сегодня с чернов. Девушка была счастлива, но ей тоже не хватило на что-то серьезное, она хотела выучить «Солнце Сварога» третьего уровня и поднять свой энергетический резерв, так что, пришлось ей ограничиться пополнением кубышки.
– Завтра возьмешь, – утешил расстроенную боярышню Константин. – Перед тем, как поехать на казнь, быстренько заскочим на второй план, я, наконец-то, возьму теневой шаг, а ты резерв. Потом там, где будем приземляться на пути домой, будем посещать места силы. У нас теперь нет недостатка в сферах. Да, кстати, надо бы выполнить долг перед кругом. Отойди в сторонку. Как там говорил боярин, воззвать к духу? Вран, – мысленно окликнул он хранителя, – мне нужно в круг.
Секунда, и вот под ногами у Константина уже не зеленая трава лужайки, а каменная площадка, исчерченная тысячами рун.
– Решили опробовать новые силы, Ваше сиятельство? – поинтересовался Вран.
– Верно, – ответил Воронцов и, задрав голову, мысленно нащупал границу четвертого плана.
Какое-то время ничего не происходило, но вот у него над головой появилось черное непроглядное зеркало, трещин не было, вернее, в пределах видимости появилось несколько мелких, но затянулись сами собой. Значит, пока что без разрывов на его участке.
– Убирай, – распорядился Константин, и снова у него под ногами аккуратно подстриженная лужайка.
– Это что было? – удивленно спросила Юлия. – Мне показалось, ты на мгновение стал зыбким и полупрозрачный, посмотрел вверх, шевельнул губами, затем снова обрел свое тело.
– Не показалось, это теперь мои новые обязанности, – улыбнулся Воронцов. – Пойдем, примем ванну, и спать, утро завтра будет хлопотное…
Глава седьмая
Площадь перед городской управой, где накануне Константин беседовал с народом и принимал клятву у градоначальников, была забита людьми. Виселицу установили шагах в десяти от крыльца. Сейчас она была оцеплена дружинниками, которых собралось немало, сам же боярин со свитой и правители города стояли на небольшом балкончике второго этажа. Баронесса и ее сыновья с разрешения Воронцова покинули город на рассвете. Единственное, что позволил Константин, это проститься с бароном, ни Несса, ни сыновья смерть отца и мужа видеть не хотели, и боярин снова пошел им навстречу. Задавая местным вопросы по поводу барона и его семейства, Константин был весьма удивлен, все говорили, что они жили в любви и согласии, а среди аристократов подобное – большая редкость, чаще все эти семейства «банки с пауками», где сыновья ждут не дождутся, пока батюшка на костер не отправится, чтобы уже вцепиться в глотки друг другу. Поэтому Константин и не потащил баронессу на казнь. Четыре грузовика – два с имуществом, два с бойцами, оставшимися под рукой Нессы Торбин, вернее уже Наровой, к полудню уехали далеко. Но все равно расслабляться не следовало, и Тихомир с двумя гвардейцами прикрыл боярина мощными щитами, да такими, что площадь в пыль от удара ведой обратится, а купол над балконом останется целым.
– Мал, – позвал Воронцов, стоящего справа от Юлии ведуна, – у меня к тебе будет просьба, я хочу, чтобы барона повесили, прикрой-ка его щитом, но так, чтобы никто не понял, что он у него есть.
– Думаете, Ваше сиятельство, кто-то из его подручных решит убить Волода, чтобы тот избежал позорной петли?
– Есть у меня такие мысли, – отозвался Воронцов. – Он правил здесь четыре года, и надо сказать, неплохо, так что, люди к нему относятся хорошо. Меня же они не знают, поэтому могли что-то и задумать. Тихомир, стрелки на крышах?
Сотник кивнул.
– Лучшие два десятка из наемников боярина Рысева.
Константин достал серебряные часы из проклятой столицы, и посмотрел на время, пора было начинать – без двух минут тринадцать.
– Збыслав, давай, у меня нет времени торчать здесь, я уже должен быть на пути в Тверд, – скомандовал Воронцов градоправителю, и тот, кивнув боярину, поднес к виску мыслеглас и дал отмашку.
Не прошло и минуты, как двери управы распахнулись, и в сопровождении четырех гвардейцев появился барон. Теперь на нем не было парадного камзола, он был бос по старой росской традиции, белая рубаха, обычные такие же белые штаны, подавители на руках. Вот и все.
Народ загудел. Воронцов прислушался к эмоциям толпы. Да уж, народу плевать, славным человеком был Волод Торбин или дрянным, хорошо им было под ним или так себе, но люди сюда пришли на шоу, их совершенно не интересовала справедливость, хотя в данный момент Воронцов действовал, руководствуясь исключительно ей.
Волод, гордо глядя в толпу, с прямой спиной уверенно взошел на эшафот.
– За участие в мятеже и за попытку убийства его светлости боярина Воронцова, – голосом, усиленным ведой, чтобы все слышали, произнес главный судья, – Волод Арестович Торбин лишается своего титула. Все его земли переходят во ведение боярина Воронцова Константина Андреевича, коими он может распоряжаться, как ему заблагорассудится. За попытку убийства и мятеж Волод Торбин приговаривается к смерти через повешенье.
И снова толпа загудела, и снова не осуждающе, ей в кайф, когда вешают тех, кто ей правил.
Гвардейцы синхронно шагнули в стороны, образуя квадрат, и Волод остался стоять на люке. Помост был высоким – метра четыре, так что, если повезет, он сломает себе шею. Палач, как ни странно, лица не прятал, это был крепкий мужик лет сорока пяти с сединой в темных волосах, накинул петлю на приговоренного и затянул.
Теперь выход Воронцова. Константин еще раз окинул внимательным взглядом площадь и дома, ее окружающие, и, не обнаружив ничего опасного, сделал шаг вперед к перилам.
– Волод Торбин, последнее слово.
Бывший барон повернулся в сторону ратуши, зло посмотрел на боярина и только слегка покачал головой. Константин кивнул в ответ и поднял руку. Палач, отошедший к рычагу, взялся за него, не сводя взгляда с боярина. Сейчас, по идее, все должно случиться. Но ничего не происходило. Секунда, две, три, но выстрела или чего-то еще не последовало, и Константин резко махнул, отдавая команду.