Страница 9 из 14
– Могу взять тебя внештатным сотрудником, если хочешь писать о бизнесе, – сказал ему босс. – Большая статья через месяц – и ты либо принят, либо закрываешь нашу дверь с той стороны.
Конечно, он согласился. Берти Форбсу двадцать четыре года. Его всегда интересовало, как люди добиваются успехов и как они теряют целые состояния, неважно где – в торговле, промышленности, строительстве. Любил копаться в этом. И в «Коммерческом журнале» с первого дня начал копать.
В тот же вечер он случайно подслушал разговор двух джентльменов в гостиничном баре. За соседним столиком мрачный господин громко вещал, что натурального шёлка всё меньше, а цены на него всё больше.
– Вискозное волокно губит мой бизнес!
Назавтра молодой журналист Берти Форбс отправился в рейд по компаниям, которые торгуют импортным шёлком. И вот она – сенсация! Оказывается, они ещё в порту скупают весь товар, а продают вдвое дороже. И так делают все компании – это картельный сговор. Статья вышла – словно бомба взорвалась. Спекулянты получили по заслугам, а стажёр получил стол в редакции и твёрдый оклад. Берти проработает за тем столом семь лет, нарабатывая себе имя и право вести постоянную колонку на газетной полосе.
Главный газетный магнат Уильям Херст в 1911 году заберёт его к себе. И вот уже Берти – главный экономический обозреватель Уолл-стрит. Огромная зарплата позволяет ему откладывать на исполнение давней мечты. Новому боссу он признался:
– Хочу издавать собственный журнал, не похожий на другие издания!
– Ты догадываешься, мой мальчик, что я не терплю конкурентов, – ответил владелец газет-пароходов, играя гаванской сигарой. – Любому в Америке могу устроить такую личную жизнь, что он не отмоется до конца. Я могу даже войну обеспечить. И скоро сделаю это. Пусть все меж собой воюют. Но ты мне нравишься, мальчик. Надеюсь, ты понимаешь, что выпускать новый журнал без раскрутки – это всё равно что девушке в темноте подмигивать, результат нулевой. Моя помощь в раскрутке твоего журнала будет состоять в том, что я не стану тебе мешать, а пока – иди и работай!
Берти мечтал издавать журнал о самых богатых людях. Но следующие шесть лет ему пришлось трудиться на Херста, и лишь в свободное время он по-прежнему собирал любую информацию о богачах.
Первым в его картотеке был, конечно, Рокфеллер. В конце сентября 1916 года все американские газеты опубликовали на первых полосах потрясающую новость: владелец Standard Oil Джон Рокфеллер стал первым миллиардером на планете. Кстати, незадолго до выхода своего журнала Берти сумеет взять интервью у первого богача. Это было не просто. Через много лет Уинстон Черчилль, издавший немало своих книг, предложит 250 тысяч долларов за право написать о Рокфеллере, но наследники Джона откажутся – мол, не те деньги, с мелочью не работаем.
А в интервью Берти Форбсу первый миллиардер сразу заявил:
– Я могу отчитаться за каждый заработанный мною миллион, кроме первого!
Увидев, что с ним разговаривают уважительно, потеплел. А когда узнал, что Берти мечтает издавать независимый журнал о бизнесе, разоткровенничался.
– Если у вас единственная цель – стать богатым, вы никогда её не достигнете!
Пройдёт время, и в самом первом номере журнала Берти напишет почти те же слова: «Бизнес создаётся не для того, чтобы загребать миллионы, а чтобы приносить счастье».
В ту встречу Рокфеллер немало поведает о своей жизни. Как с малолетства трудился на отцовской ферме, разводил индюшек, а вырученные деньги ссужал соседям под семь процентов годовых. Как в шестнадцать лет решил открыть собственную фирму. Отец дал тысячу долларов под десять годовых. Джон скупал товары оптом, продавал в розницу, «чашечками». Прибыль оказалась столь приличной, что хватило на нефтеперерабатывающий заводик. С него и началось.
– Стать монополистом в нефтяном бизнесе мне позволила «комбинированная стратегия», которую в сталелитейной промышленности придумал мой тёзка Морган. Джи Пи, упокойся с Богом! Он любил повторять: «Если вы спрашиваете, сколько в год стоит содержание яхты, значит, она вам не по карману». Подумать только, яхта у него неплохая, а сам он не был богат! Никакой он не «Наполеон Уолл-стрит», этот пиратский отпрыск!
Рокфеллер весьма своеобразно помянул недавно скончавшегося Джона Моргана: «Об ушедших либо хорошо, либо ничего… хорошего».
– Джи Пи, так его все звали, поднялся на оружии, вы знали это, юноша? А миллионером стал по случаю. Сдружился с хозяином склада, где хранились старые карабины, купил оптом все по три с половиной доллара за штуку и тут же продал одному генералу, которому поручили собрать армию. Продал в семь раз дороже! Сто тысяч баксов за одну сделку! Погрел ручку всем, кто в деле был, – всем хватило, все довольны. Тогда у нас шла гражданская война, она Моргана кормила, словно мать родна. А последнее время он в Риме жил. Всё мечтал, чтобы Италия вступила в нынешнюю войну. Нашли нужного человека, дали ему денег, много денег – и всё, слепили Морганы войну для итальянцев…
О нынешней войне, которую Соединённые Штаты только что объявили, они говорили долго. Собеседник Форбса честно признался:
– Я и в гражданской-то не участвовал. Купил подставных солдат – тогда это разрешалось. Идти в армию – нет, об этом не могло быть и речи. Пусть кто угодно воюет с кем угодно, пусть дерутся меж собой. Как раз родился новый бизнес, и если бы я пошёл на войну, всё просто встало бы. Кто б меня заменил? А капитал мой за четыре года той войны вырос как на дрожжах…
Много историй рассказал, много советов для будущего журнала дал первый миллиардер. И, разумеется, в рейтинге самых влиятельных людей Джон Рокфеллер надолго занял первое место.
В первую десятку рейтинга Forbes попал и Генри Форд. Ещё до начала войны журналист бывал на его заводе, восхищался движущейся сборочной линией, которая в несколько раз повысила производительность труда. Автомобили Форда мог купить любой его сотрудник: зарплата у рабочих была вдвое выше, чем где-либо.
Но больше всего Берти поразила тогда не сумма, а принцип оплаты. Чтобы конвейер безостановочно работал, нужны специалисты, которые обслуживали бы оборудование, следили за его исправностью. Так вот они получали деньги не за ремонт, а за безделье. В отдельной комнате сидели себе, листали журналы или играли в домино, а зарплата тикала по счётчику. Как только поступал сигнал о какой-нибудь аварии, счётчик останавливался. Исправили – зарплата снова пошла. Красота!
Когда Соединённые Штаты вступили в войну, Генри Форд потратил на дело мира огромную сумму – миллион долларов. Он во всём был неординарным. Но голова у Генри работала – дай Бог каждому. Сам он сказал как-то:
– Думать – самый тяжёлый труд, поэтому мало кто занимается этим…
Он умел работать и головой, и руками. Думал, работал и богател. У других богатых из рейтинга Forbes миллионы складывались по центу, по доллару, и семейная копилка переходила в следующее поколение. Так было, например, у Ротшильдов, выходцев из Германии. Владелец мелочной лавки Майер, отец пятерых сыновей, не оставил им большого наследства. Но научил добиваться своего, не наживая врагов. И наставление дал мудрое: «Сыны мои, запомните: продавать деньги намного выгоднее, чем товары!».
Это было давно. С тех пор многочисленное семейство разрослось и расселилось по миру. Натан Майер – не сын, а уже внук основателя банкирского дома Ротшильдов – заработал фантастическую сумму в сорок миллионов фунтов стерлингов на поражении Наполеона под Ватерлоо. Его курьер на сутки опередил всех, сообщив шефу о победе союзников над французским императором.
Натан Майер уже ждал на Лондонской бирже. Он стоял у колонны и… сбрасывал огромные пакеты ценных бумаг, которые стремительно падали в цене. Биржа обмерла и решила: он уже знает, что победили французы. И тоже стали продавать. Облигации упали до бросовых цен. Вот тогда-то брокеры Ротшильда по его команде и скупили всё сразу…
Спустя сто лет журналисту Берти Форбсу пришлось вспомнить эту историю, когда он писал для своей газеты некролог: скончался барон Натан Ротшильд, получивший имя в честь деда – человека, который, унося заработанные за вечер сорок миллионов, сказал окружающим краткую фразу: