Страница 17 из 20
– Вы бы лучше все это пропели, – посоветовал ему сержант.
– Ужасно смешно. Ну, поехали!
Они дважды успели прорепетировать ход церемонии, как вдруг загремели фанфары. На сцену строевым шагом выступили шесть генералов, полукругом выстроились перед троном и взяли «на караул». Техники, операторы, даже продюсер Крысса – все склонились в глубочайшем поклоне, а ветераны вытянулись по стойке смирно. Император, шаркая ногами, медленно поднялся по ступеням и грузно повалился на трон.
– Продолжайте, – произнес он скучающим голосом и рыгнул, прикрывшись ладошкой.
– Мотор! – завопил режиссер и торопливо убрался из кадра.
Бравурная музыка ударила могучей волной, и церемония началась. Офицер, выполняющий обязанности церемониймейстера, зачитал описание славных подвигов, совершенных героями, кои ожидали вручения почетнейшей из наград – ордена Пурпурного дротика и почетной Звезды туманности Угольный Мешок. Император поднялся с трона и величественно направился к ветеранам. Первым стоял сержант-пехотинец. Не смея пошевельнуться, Билл краем глаза наблюдал, как император извлекает из подсунутой ему коробочки орден, сделанный из золота, серебра, рубинов и платины, и прикалывает его к груди воина. Сержант отдал честь и шагнул назад. Наступила очередь Билла. Громовой торжественный голос провозгласил его имя, и Билл выступил на шаг вперед, вложив в это движение всю выучку, приобретенную в учебном лагере имени Льва Троцкого. Он стоял лицом к лицу с самым обожаемым человеком во всей Галактике! Длинный мясистый нос, украшающий миллиарды банкнот, целился прямо в Билла, лошадиная челюсть с торчащими как попало зубами, знакомая миллиардам телезрителей, двигалась, произнося его имя, а один глаз в упор смотрел на него (второй глаз императора косил в сторону продюсера). Взволнованный торжественностью момента, Билл отдал честь так красиво, как только сумел.
Видит бог, это был прекраснейший из всех возможных салютов: ведь не так уж много людей с двумя правыми руками! Обе верхние конечности Билла одновременно взметнулись кверху, оба локтя зафиксировались под уставным углом, обе ладони застыли у висков. Это было проделано настолько мастерски, что пораженный император сумел побороть косоглазие, сосредоточив на Билле взор обоих глаз. Но это длилось всего какое-то мгновение, после чего глаза его величества вновь разошлись в разные стороны. Все еще немного ошарашенный, он достал из коробочки орден и навесил его на Билла, причем булавка ордена впилась ветерану в грудь на всю длину.
Билл не почувствовал боли, но укол подействовал на него как сигнал к проявлению накопившихся эмоций. Он пал на колено в старом добром феодальном стиле, как актер в телешоу, и схватил скрюченную подагрой и усеянную пигментными пятнами длань императора.
– Отец наш! – воскликнул Билл и впился сыновним поцелуем в руку властелина.
Генералы тут же бросились на него, и мгновение Билл находился на волосок от смерти, но его величество лишь усмехнулся и обтер обслюнявленную руку о мундир Билла. Чуть заметного движения пальцем было достаточно, чтобы возвратить генералов на свои места. Император подошел к артиллеристу, пришпилил ему оставшийся орден и отвернулся.
– Все, закончили! – закричал продюсер Крысса. – Фрагмент с этим верноподданническим поцелуем можно не вырезать, получилось вполне естественно!
Сквозь слезы умиления Билл увидел, что император, вместо того чтобы возвратиться на трон, смешался с гомонящей толпой актеров. Генералы куда-то исчезли. Билл заморгал, не веря собственным глазам: какой-то техник сорвал с головы императора корону, засунул ее в картонный ящик и куда-то убежал.
– Черт возьми, опять руку заклинило! – выругался артиллерист. – Дерни посильнее, ладно? Постоянно она заедает, как только поднимешь повыше…
– Но как же… его величество… он же… – заблеял Билл, пытаясь сдвинуть металлическую конечность товарища. Плечевой сустав неприятно скрежетнул, и рука встала на место.
– Император? Разумеется, актер! А ты хотел, чтобы настоящий император вручал награды низшим чинам? Ишь, губы раскатал! Но ты был неотразим, приятель!
– Получите! – Какой-то человек вручил им штампованные копии орденов и отобрал оригиналы.
– По местам! – снова раздался громкий голос режиссера. – У нас осталось десять минут, чтобы отснять императрицу и наследника, целующих детей в присутствии делегации септуплетов с Альдебарана по случаю Часа Плодородия. Давайте сюда этих пластиковых детишек и гоните в шею проклятых зевак!
Героев вытолкали в коридор, дверь за ними захлопнули и закрыли на ключ.
– Устал, – вздохнул артиллерист, – к тому же у меня разболелись ожоги.
Во время утех в солдатском бардаке из-за короткого замыкания в корпусе под ним загорелся матрас.
– Ерунда! – Билл стоял на своем. – У нас на Гелиоре всего три дня! Только подумай, какие чудеса нас ждут! Висячие сады! Радужные фонтаны! Рубиновые дворцы! Как можно отказываться от этого?
– Посмотри, на кого я похож! Я смертельно хочу спать. Сначала высплюсь, а потом вернусь в веселый дом. А если тебя обязательно нужно водить за ручку, возьми сержанта!
– Он же в стельку пьян!
Сержант-пехотинец был пьяница-одиночка. Он не понимал людей, транжирящих деньги на разноцветные бутылки с сильно разведенным содержимым. Всю свою наличность он пустил на подкуп некоего фельдшера, снабдившего его двумя бутылями чистого спирта, банкой раствора глюкозы с физиологической солью, иглой и резиновой трубкой. Бутыль с глюкозо-спиртовой смесью подвесили над его кроватью и трубкой соединили с иглой, которую воткнули ему в вену. Теперь бравый сержант лежал пластом под этой капельницей, обеспеченный прекрасным питанием и пьяный в дым. Если ничто не нарушит равномерности подачи содержимого бутылки, у него есть шансы находиться в состоянии сытости и алкогольного опьянения года два с половиной.
Наведя последний глянец на ботинки, Билл спрятал щетку в тумбочку и запер ее на случай, если придется вернуться позже обычного, так как без поводыря здесь можно элементарно заблудиться. От студии до казармы им пришлось добираться почти целый день, несмотря на то что вел их опытный сержант, который знал о картах все, что только можно о них знать. Если не уходить слишком далеко от казармы, проблем не возникало, но Билл не мог довольствоваться развлечениями, уготованными солдату, прибывшему с фронта. Ему страшно хотелось увидеть то, что можно увидеть только на Гелиоре. Самый чудесный город во всей Галактике! Если ему не желают составить компанию, пусть катятся к черту! Он и сам пойдет!
Даже располагая картами Гелиора, определить расстояние до какого-нибудь объекта было почти невозможно, так как карты и планы верстались весьма приблизительно, к тому же нигде не был проставлен масштаб. Путешествие, которое намеревался совершить Билл, вполне могло затянуться – трасса вакуумно-магнитного транспортного средства пролегла через восемьдесят четыре страницы плана. Его цель могла находиться на другой стороне планеты! Да, трудно себе представить город величиной с планету. Поразмыслив, Билл пришел к выводу, что это вообще невозможно себе представить.
Не одолев и полпути, Билл обнаружил, что весь его запас сэндвичей иссяк. Желудок, успевший привыкнуть к регулярному питанию, начал так громко напоминать о себе, что в конце концов в области 9266-Л на бог весть каком уровне Билл вышел из вагона и отправился на поиски столовой. Судя по всему, он оказался в Машинописном районе – толпы сутулых женщин с длинными сильными пальцами заполняли все коридоры. Единственная столовая, которую ему удалось разыскать, была ими переполнена. С трудом найдя себе место, Билл принялся сражаться с пищей. Здесь подавали бутерброды с сосисочным фаршем и заскорузлым сыром, томатный сок с изюмом и луком и малюсенькую чашечку чуть теплого травяного чая. Все это было не так уж и плохо, если бы автомат-раздатчик не поливал блюда растопленными сливочными тянучками. В визгливо гомонящем зале никто из девушек не обратил на присутствие Билла ни малейшего внимания. Все они работали под легким гипнозом, вследствие чего делали меньше опечаток. Озираясь по сторонам, Билл поглощал пищу, в то время как его соседки тараторили без умолку, бессознательно выстукивая пальцами по краю стола все, что произносили. В конце концов Билл, совершенно деморализованный, позорно бежал и в панике совершил ошибку – уселся не в тот вагончик. Номера уровней и блоков повторялись в каждой области, поэтому без всякого труда можно было оказаться черт знает где, а затем угробить уйму времени на блуждание.