Страница 13 из 20
– Что ты делаешь?
– А на кой черт, по-твоему, почта? – проворчал Тэмбо и окунул открытку поглубже. – Гляди.
На глазах у оторопевшего Билла открытка начала разбухать. Белая поверхность растрескалась и осыпалась маленькими хлопьями, а коричневая основа росла и росла, пока не заполнила всю чашку. Тэмбо извлек истекающую супом массу и впился в нее зубами.
– Обезвоженный шоколад, – прочавкал он. – Мм, прелесть! А ты что получил?
Тэмбо не успел еще договорить, а Билл уже затолкал свою открытку в суп и зачарованно смотрел, как она разбухает. Поверхностный слой отвалился, однако начинка оказалась не коричневой, а белой.
– Конфета или, может, хлеб… – вздохнул он, с трудом сглатывая слюну.
Белая масса заполнила всю чашку и поползла наружу. Билл схватил ее за кончик и потянул, а она все лезла и лезла, пока в руках у Билла не оказалась цепочка жирных, срощенных друг с другом букв почти в три ярда длиной. Билл поднял гирлянду и прочитал: «Голосуйте за П. Лута – он солдата не обманет!»
Билл откусил огромный кусок «Д», пожевал немного и сплюнул сырые клочья на пол.
– Картон, – мрачно произнес он. – Мама предпочитает покупать все на дешевых распродажах. Даже обезвоженный шоколад…
Билл поднес ко рту чашку, чтобы смыть мерзкий газетный привкус, но она была пуста.
На верхних ступенях власти, где вершатся судьбы людей, кто-то принял решение и издал приказ. Как известно, большое начинается с малого: капля птичьего помета падает на заснеженную вершину горы, катится вниз, понемногу обрастая снегом, ком все увеличивается и увеличивается, пока не превращается наконец в ревущую лавину смерти, безжалостно сметающую все на своем пути и обрушивающуюся на дремлющую у подножия горы деревеньку. Большое начинается с малого… Кто знает, с чего все началось здесь? Пожалуй, боги, но они лишь смеются. Может, какой-нибудь разнаряженной паве, женушке высокопоставленного министра, пришлась по вкусу некая безделушка, и острым язычком она до тех пор пилила супруга-индюка, пока тот, ради собственного покоя, не раздул грудь, не распустил перья и не пообещал эту безделушку купить, а потом и нашел способ раздобыть на это деньжат. К примеру, шепнул словечко императору – глядишь, и удастся возобновить давно забытую кампанию в секторе семьдесят семь дробь семьдесят один, а одержанные там победы (или даже просто новый призыв, окажись потери достаточно велики) повлекут за собой ордена, награды, деньги… И вот из женской алчности, как из капли помета крошечной птички, разрастается лавина военных событий, поспешно строятся дредноуты, сколачиваются межзвездные армады – так камень, брошенный в воду, вызывает круги, которые все ширятся и ширятся, затрагивая в конечном итоге даже ничтожнейшие микроорганизмы…
– Идем в дело, – объявил Тэмбо, принюхиваясь к чашке с ужином. – В жратве полно стимуляторов, болеутолителей, селитры и антибиотиков.
– Так вот почему все время играют патриотическую музыку! – проорал Билл, силясь перекричать рвущиеся из динамиков рев труб и грохот барабанов.
Тэмбо кивнул:
– Самая пора позаботиться о душе и обеспечить себе местечко в легионах Самеди…
– Почему бы тебе не поговорить на эту тему с Задницей Брауном? – гаркнул Билл. – У меня твои тамтамы уже из ушей лезут. А взгляну на стены – вижу ангелов на облаках!.. Возьмись за Задницу – всякий, кто занимается с коровками тем, чем он, присоединится к шайке вуду-поклонников, ни секунды не раздумывая.
– Я беседовал с Брауном о его душе, но не уверен в результатах. Он никогда не отвечает, и я не знаю даже, слышит ли он меня. Ты – другое дело, сын мой, ты гневаешься, значит ты сомневаешься, а сомнения – это первый шаг к вере…
Музыка вдруг оборвалась, и уши заложило от внезапной тишины. Затем раздался голос:
– А теперь слушайте все… Внимание, внимание… Через несколько секунд начинаем трансляцию с флагманского корабля – важнейшее сообщение нашего адмирала… Внимание… – Раздались жуткие звуки боевой тревоги, потом они утихли, и голос зазвучал снова: – …Итак, мы на командирском мостике гигантского покорителя космоса, двадцатимильного, великолепно вооруженного, бронированного супердредноута «Королева фей»… Вахтенные расступаются, прямо ко мне в скромном мундире из платиновых нитей направляется сам великий адмирал флота, его преподобие лорд Археоптерикс… Не уделите ли вы нам минутку, ваша светлость? Чудесно! Теперь вы услышите голос…
Однако из динамиков вырвалась лишь очередная порция бравурной музыки, и предохранительные вновь сосредоточились на созерцании поясков предохранителей. Через некоторое время голос все-таки раздался – сиплый, дребезжащий, слабый, характерный для столпов империи.
– Парни, идем в бой! Наш флот, самый мощный из всех когда-либо виданных Галактикой, направляется прямиком на врага, чтобы нанести ему сокрушительный удар и одержать победу в войне. На голографической карте я вижу неисчислимые светящиеся точки, их так много, что все не охватить единым взглядом. Говорю вам – будто дырки в одеяле! Не корабль, не эскадрилья, а целый флот! Мы стремительно приближаемся…
Застучали тамтамы, и на месте пояска предохранителя, за которым наблюдал Билл, появились золотые врата.
– Тэмбо! Прекрати! Я хочу послушать про битву!
– Глупости! – фыркнул Тэмбо. – Лучше воспользуйся оставшимися тебе минутами, чтобы встать на путь спасения! Никакой это не адмирал, а магнитофонная запись. Я слышал ее уже пять раз – перед каждым сражением, когда ожидаются особо тяжелые потери. Ее запускают для поднятия духа. И вообще, адмирал тут ни при чем, эту чушь переписали с какой-то древней телепередачи…
– Ага! – заорал Билл и бросился вперед. Предохранитель перед самым его носом перегорел: из зажимов сверкнули искры, а поясок мгновенно переменил цвет с красного на черный.
– Ух! – вскрикнул Билл, потом снова, с короткими интервалами: – Ух! Ух! Ух! – обжигая руки о раскаленный предохранитель, роняя его себе на ногу и наконец спихивая цилиндр в отверстие в полу. Когда он повернулся, Тэмбо вставлял в зажимы новый предохранитель.
– Это был мой предохранитель! – На глазах у Билла показались слезы. – Ты не имел права!
– Прости. Но согласно уставу я обязан помочь, если сам не занят.
– Ладно, по крайней мере, мы в деле, – проворчал Билл, приняв исходную позицию и поглаживая отдавленный палец на ноге.
– Пока нет, здесь еще холодно. Предохранитель перегорел потому, что был старым, по разряду видно.
– …непобедимая армада с незнающими поражения солдатами на борту…
– Но ведь могли быть и в деле, – обиженно надулся Билл.
– …рев атомных двигателей и огневые следы мчащихся к цели торпед…
– А вот теперь, кажется, уже. Вроде теплее стало, а, Билл? Давай-ка разденемся; когда начнется бой, будет не до того.
– Живо, живо, догола! – покрикивал предохранительный первого класса Сплин, прыгая, как газель, вдоль рядов керамических цилиндров. На нем были только грязные носки и наколотая татуировка воинского звания в виде похабной интерпретации предохранителя. Раздался треск. Билл почувствовал, как коротенькие, едва успевшие отрасти волосы дыбом встали на его голове.
– Что это? – ахнул он.
– Вторичный разряд вон той группы предохранителей, – указал Тэмбо. – Сведения, разумеется, совершенно секретные, но вроде это означает, что один из защитных экранов находится под воздействием очень сильного излучения. При перегрузке цвета спектра меняются: зеленый, голубой, фиолетовый, наконец, черный, и экрану каюк.
– Паршиво…
– Это только сплетни. Говорю же, информация засекречена…
– ВНИМАНИЕ!
Мощный удар расколол спертый воздух, и целый ряд предохранителей сверкнул разрядами. Один из них разорвался, остальные почернели и задымились. Солдаты бросились вперед, меняя предохранители потными руками, работая почти на ощупь в густых клубах дыма. На миг наступила тишина, и тут же пронзительно заверещал звонок на пульте связи.