Носорог

— О! — я бросил взгляд в ту сторону, где скрылся слуга доктора и, вспомнив, до какого вида довёл подельников Бима, понимающе кивнул. Но всё же не удержался от вопроса: — а… вы ув-вер-ррренны, что эти обр-разцы обязатель-кха-но появятся?

— Чутьё, уважаемый мейн Грым. Меня ведёт чутьё танатолога, — пожал плечами саксготтец. — А оно ещё ни разу меня не подводило. Смерть идёт за вами следом, но интересуют её совсем другие разумные. Учитывая же ощущаемую мною силу этого самого «интереса», до его объекта рукой подать. Так что, вы уж постарайтесь, уважаемый мейн Грым, душевно вас прошу. В моём деле, знаете ли, кондиции материала имеют весьма большое значение, что бы ни говорили по этому поводу иные… знатоки.

— Постар-раюсь, мейн Тодт, — с хрипом отозвался я и, кивком попрощавшись с пугающим доктором, припустил вверх по улице. Ведь если замечание танатолога о расстоянии до цели правдиво, то… мне и впрямь стоит поторопиться.

На знакомый двор я влетел, перемахнув через высокие ворота, умудрившись при приземлении придавить какого-то зеленуху. Учитывая же, что ему здесь вообще не место… в общем, печалиться о судьбе орка я не стал. Свернул ему шею, памятуя наставление доктора, да и двинулся дальше. Высокое крыльцо, веранда, тёмные стёкла больших окон и тишина… Шаг за порог, и всё это умиротворяющее ночное спокойствие тут же сменилось ослепляющими вспышками, грохотом и гудением магии.

В доме разгром, мебель переломана, местами тлеют доски пола и деревянные стенные панели. Мерзко воняет жжёным ворсом ковра. А кое-где виднеются оплавленные, словно съеденные кислотой чьи-то кости и сожжённые до головешек тела. Жуть…

Осторожно двигаясь по полутёмным комнатам и коридорам, я, наконец, добрался до полуразрушенной лестницы и, оттолкнувшись, прыгнул через разваленный пролёт на площадку второго этажа, туда, откуда и доносились звуки магической битвы, чьи-то крики и сдавленный мат.

Первым на моём пути встретился приземистый цверг, поливающий коридор комками гудящего пламени, с пулемётной скоростью вылетающими из какого-то громоздкого артефакта, похожего на усеянный множеством коротких трубок, круглый щит. Рассматривать, куда именно целился этот бородатый огрызок, я не стал. И так понятно, что пробить непроницаемую для взора, магическую завесу в конце анфилады комнат ему пока не удалось. Комки огня бессмысленно тухли в чернильной темноте щита. Удар по голове увлёкшегося пальбой цверга, отправил бородача в беспамятство. Хруст шейных позвонков… второй экземпляр для доктора готов.

Здесь я бывал нечасто, но расположение комнат второго этажа помню неплохо. А потому, я не стал ломиться через ту неприятную чёрную завесу, что колыхалась в конце анфилады комнат, ведущих в холл перед хозяйским крылом и, шагнув в сторону, осторожно приоткрыл… не пожелавшую открываться, а потому просто вывернутую мною из косяка, дверь в «малую» гостиную. На самом деле, это была длиннющая проходная комната, через которую можно пройти в библиотеку и в личное крыло хозяев, встретила меня темнотой и тишиной.

Прислушавшись, я проскользнул через пустое пространство гостиной и, остановившись у дверей, ведущих к хозяйским комнатам, осторожно приоткрыл одну створку. По лицу прокатилась волна жара, а грохот и мат стали слышны куда отчётливее. Кажется, сюда…

Для верности, я попытался было проверить библиотеку… ну, чтобы не оставлять за спиной возможные проблемы, но та не поддалась даже моему недотелекинезу. От прикосновения к двери ведущей в хранилище знаний, у меня вообще осталось впечатление, будто я пытаюсь не деревянную створку толкнуть, а каменную стену подвинуть… несущую.

Ну, в принципе, логично. Библиотека в этом доме и должна быть защищена почище банковского хранилища. Я так думаю.

Вернувшись к дверям, ведущим в хозяйское крыло, я глубоко вздохнул и, переступив с ноги на ногу, попытался «прислушаться» к ощущениям в стопах. Не сказать, что этот фокус у меня получался на пятёрку, но… сейчас мне и не требовалось прочувствовать давление на грунт в сотне першей от себя. А пяток-другой рядов, для моей нынешней чувствительности, это не расстояние.

Определив местонахождение целей, устроивших побоище в холле хозяйских апартаментов, я глубоко вздохнул и, хорошенько оттолкнувшись, да так, что доски под моими ногами вздыбились размолоченной щепой, пушечным ядром вломился в помещение. Носорог плохо видит, да… Но ей-ей, это не его проблемы!

Оказавшуюся на траектории моего пути, пару нападавших, сосредоточенно паливших из дросданов по плёнке сияющей алым светом магической защиты, преградившей путь к хозяйским спальням, я снёс своим телом, размазав зеленух вместе с их дробовиками по каменной стене. И, не теряя времени, повернулся к замершим в ошеломлении трём другим бойцам. Губы сами собой разошлись в широченной улыбке, и стоящий за спинами двух своих помощников, высокий, затянутый в чёрный сюртук, человек попятился, встретившись со мной взглядом и… тут же окутался маревом какого-то личного щита. Не поможет.

— Добр-рый вечер-р, мр-рази!

* * *

Когда дед вдруг прервал ворчание на давно ускакавшего по своим авантюрным делам Падди, и, замерев посреди гостиной, нахмурился, а после зачем-то погнал Фари на второй этаж, та поначалу даже не поняла, что происходит. Но тут на дом опустилась тяжёлая, совершенно непроницаемая тишина, и в ней отчётливо послышался жалобный звон разбитого вдребезги внешнего контура защиты. Хаффла испуганно ойкнула, впадая в ступор, и только резкий окрик деда привёл её в чувство. Фари и сама не поняла, как оказалась на втором этаже и, пролетев через анфиладу комнат, слыша как щёлкают за спиной замки самостоятельно закрывающихся дверей, ворвалась в холл перед спальным крылом. Промчавшись через небольшое помещение, она ввалилась в коридор и, вспомнив когда-то вбитые дедом инструкции, на ходу, с размаху ударила по одному из настенных светильников. Свет в холле мигнул, а коридор вдруг окрасился в алые цвета, подсвеченный перекрывшей дверной проём, плёнкой щита.

— Дед! — пискнула Фари, вдруг поняв, что сама отрезала старому Уорри путь отступления под защиту самых мощных домашних щитов. А тут ещё и снизу до неё донёсся грохот боя, взрывы и вопли нападавших. Хаффла сползла по стеночке, вздрагивая от каждого сотрясающего дом удара, и даже не сразу поняла, что рядом вдруг оказался некто чумазый и воняющий чем-то палёным. Лишь когда крепкие руки встряхнули её за плечи, Фари опомнилась, дёрнулась было, чтобы вырваться из чужой хватки, но… столкнулась взглядом с такими же синими как у неё глазами… и разрыдалась прямо в пахнущую дымом и жжённой шерстью любимую жилетку деда.

— Ну-ну, тихо, конопушка! — осторожно погладив внучку по растрёпанной гриве белоснежных волос, проговорил старый Уорри. — Я здесь, мы живы… Слышишь?

— Де-еда, а я… я думала, тебя… — всхлипывала хаффла.

— Пф, ты своего дедушку совсем не ценишь, — коротко усмехнулся старик.

— Но… а как? — совсем по-детски стирая слёзы кулачками, встрепенулась внучка.

— А порталы на что? — деланно удивился Уорри и, осторожно подняв девчонку на ноги, подтолкнул её к одной из спален. — Иди, возьми в своей комнате подарок братца, да не забудь патроны к нему. А я здесь… попробую доставить нашим гостям ещё немного удовольствия. Кое-кто из них, всё-таки, успел пройти за мной следом, да в эту часть дома без моего разрешения попасть порталом нельзя. Вот и стоят теперь в холле, маются бедолаги…

В этот момент, словно подтверждая слова старика, плёнка щита, отделявшего коридор хозяйского крыла от холла, вдруг затрещала, прогибаясь под ударом мощного огненного шара, но выдержала и, чуть померцав, вновь восстановила прежний непрозрачно алый цвет. Фари пискнула, но, тут же нахмурившись, целеустремлённо рванула к своей комнате. Присутствие деда придало хаффле мужества, да и… ну не могла же она подвести семью, когда в дом пришла беда, правда?

Вернулась она в коридор уже через минуту, подпоясанная оружейным поясом с расшитыми бисером кобурами, в которых покоились небольшие, сделанные точно под её руку, кургузые шестизарядные револьверы с короткими, но весьма внушительным по калибру стволами. Четыре линии, не кот чихнул!