Страница 17 из 75
Еще одним продолжателем традиций, заложенных Старцем Горы Хасаном ибн Саббахом, оказался недавний правитель Ирака Саддам Хусейн. В 1995 году он создал вне действовавшей тогда структуры иракских спецслужб напрямую подчинявшийся ему тайный орден — спецслужбу «Феда-ины Саддама». Их главной задачей было негласное уничтожение личных врагов диктатора, подавление восстаний и устранение в Ираке всяческого инакомыслия. Первым начальником ордена стал сын диктатора Удей. Но осенью 1996 года, когда до Саддама дошли слухи, что его наследник распоряжается федаинами втайне даже от отца, правитель в воспитательных целях на время передал руководство ими второму сыну Кусаю. Правда, потом вернул их под начало Удея.
Общая численность «Федаинов Саддама» составляла от 18 до 40 тысяч молодых людей, разделенных на отряды по три тысячи бойцов. Все они принадлежали к суннитской ветви мусульманства, наиболее лояльной режиму Саддама — в том числе, и по сравнению с шиитами. Американские СМИ со ссылкой на иракского журналиста Айль Абдель Амира, которому удалось избежать репрессий на родине, лишь скрывшись в Иорданию, сообщали, что «зачастую в организацию федаинов принимали преступников в обмен на их немедленное помилование. Программы их тренировок включали тактику боев в городе, различные методы проведения диверсий и даже терактов-самоубийств. Помимо полного гособеспечения, бойцы этой элитной структуры получали в месяц по 100 долларов при тогдашней средней иракской зарплате в 20 долларов».
Именно «Федаинам Саддама» приписывают наибольшее количество потерь, которые понесли и до сих пор несут в Ираке войска западной коалиции. Еще в разгар военного этапа операции по свержению режима Хусейна американцы и британцы столкнулись с обманной сдачей в плен неких иракских подразделений, солдаты которых (а на самом деле, переодетые в общевойсковую униформу «Федаины Саддама») выходили под белым флагом навстречу расслабившимся американцам и внезапно нападали на них. После падения Багдада, ухода Саддама в подполье и гибели его сыновей Кусая и Удея, федаины охотятся за одиночными машинами и патрулями коалиционных сил, переодеваясь в гражданскую одежду. Именно подпольной сети федаинов приписывают организацию в послевоенном Ираке 2003 года многих терактов.
Приемы, с помощью которых некогда вербовал себе фанатичных сторонников-исполнителей Хасан ибн Саддах, применял на территории стран СНГ сын узбекского колхозника Джумабай Хаджиев, ставший в бурные постсоветские времена крупным исламским полевым командиром по прозвищу Джума Намангани.
Будущий предводитель исламистов-террористов появился на свет 12 июня 1969 года в семье простых дехкан Ахмаджона и Моряхон Хаджиевых, живших в селе Ходжа Наманганской области тогда еще советского Узбекистана. Окончив ПТУ № 28 города Намангана, Джумабай Хаджиев был призван на срочную службу в воздушно-десантные войска. Окончив «учебку», в 1988 году он успел повоевать в Афганистане в составе «ограниченного контингента» советских войск. После увольнения в запас в 1989 году Хаджиев вернулся в Ферганскую долину, где попал под влияние стремительно набиравших там политический авторитет местных религиозных активистов. В конце 1989 года Джумабай стал учеником одного из наиболее авторитетных богословов среднеазиатского региона Абдували Мирзаева (шейха Абдували кори Андид — жани).
Увы, знакомство Джумабая Хаджиева с идеями ислама воодушевило его не на культурно-просветительную либо благотворительную деятельность, а на участие в создании радикальной фундаменталистской группировки «Товба» («Покаяние»), целью которого было объявлено создание в Ферганской долине исламского государства, живущего по законам шариата. Стремясь к реализации этих планов, в 1991 году Хаджиев установил тесные отношения с таджикскими единомышленниками — радикальными активистами Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ).
После того, как правоохранительные органы родного Узбекистана объявили Джумабая в розыск отнюдь не за религиозные убеждения, а за ряд совершенных им «именем Аллаха» уголовных преступлений, включая разбойные нападения, грабежи и заказные убийства, Хаджиев вместе с тридцатью последователями бежал в 1992 году в Курган-Тюбинскую область на западе Таджикистана. Оттуда при содействии таджикских исламистов он выехал на территорию Афганистана, где попал в тренировочный лагерь таджикской оппозиции в северной провинции Кундуз. В дальнейшем Хаджиев прошел профессиональную диверсионную подготовку на тренировочной базе исламистской организации «Джамаат-е ислами» в провинции Тахар, где привлек к себе особое внимание инструкторов пакистанской межведомственной разведки ПСИ.
С подачи эмиссаров ПСИ в 1993 году Ходжиев прошел в специальных лагерях «Бадр-2» и «Мирам-шах» еще один курс спецподготовки для командною звена боевых группировок исламистских организаций. Обогатившись новыми навыками, летом 1993 года он открыл в Каратегинской долине на севере Таджикистана собственный лагерь по подготовке боевиков исламской оппозиции Узбекистана на средства ИСИ и таких исламистских организаций. как «Братья-мусульмане», «Исламская партия освобождения», саудовский фонд «Ибрахим аль-Барахим». Тогда же группировка узбекских исламистов под командованием Ходжиева приняла активное участие в гражданской войне на стороне Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), действуя в Таджикабадском районе на севере Таджикистана, в Ясманском ущелье Джиргатальского района, а также в Гармском районе.
С началом в Таджикистане процесса национального примирения Ходжиев, получивший к тому времени кличку «Намангани» в честь родной для него Наманганской области, вновь перебрался в Афганистан, откуда в 1996 году выехал в Саудовскую Аравию, где учился в религиозном центре для иностранных студентов, подконтрольном саудовской Службе общей разведки. В 1997 году Хаджиев-Намангани вновь появился в Таджикистане уже как Главнокомандующий вооруженных сил Исламского движения Узбекистана (ИДУ). В своем новом качестве он развернул на высокогорной памирской базе спецподготовки в Тавиль-даринском районе Таджикистана, недалеко от границ Кыргызстана, еще один лагерь по подготовке боевиков ИДУ.
Именно там Намангани по примеру Хасана ибн Саббаха и Кийя Бозорг Умида создал свой персональный «рай», доступ куда был открыт его моджахедам еще при жизни. Будущие шахиды-смертники и «мученики Ислама» получали от доверенных людей Джумы усыпляющую порцию наркотика. Затем их переносили в специально оборудованную пещеру, где даже зимой хватало фруктов, вина, а главное, любвеобильных «гурий». Для малограмотных, наивных, затюканных жизнью ваххабитов, которым в базовом лагере были уготованы колоссальные физические нагрузки, жесткий прессинг инструкторов, массированное «промывание мозгов» со стороны идеологов ИДУ, дарованные им еда, выпивка, гашиш и проститутки всерьез казались «райскими блаженствами».
Пробудившись через несколько дней на базе, многие боевики всерьез полагали, что они ненадолго побывали на небесах в награду за их усердие на грешной земле. Они верили, что испытанные ими радости будут дарованы им после смерти во имя идеалов ислама. Именно такие «оловянные солдатики» составили основу отрядов ИДУ, которые в целях дестабилизации обстановки в Центральной Азии в 1999 году вторглись на территорию Узбекистана, а в 2000 году — в Баткенский район Киргизии. Но, получив отпор от силовых структур Узбекистана и Киргизии, весной 2000 года отряды Намангани бежали в соседний Афганистан, обосновавшись в провинции Кундуз. К этому времени общая численность группировки Джумы составляла порядка 8 тысяч человек, включая пакистанских и арабских наемников и около 300 чеченских боевиков.
Сам Джума Намангани к 2000 году считался мастером партизанской войны и диверсионных операций. Он получал большие доходы от своего активного участия в региональной наркоторговле, тесно взаимодействуя с исламистским движением «Талибан». Кроме того, он занимался контрабандой золота и драгоценных камней, сотрудничая в данной сфере с представителями Ахмад-шаха Масуда. В политическом плане Джума входил в ближайшее окружение Усамы бен-Ладена и вместе с ним воевал против войск Северного альянса. До середины 2001 года Джуме и Усаме сопутствовал успех, но после убийства агентами «Талибана» Ахмада Шах Масуда и обретения Северным альянсом союзников не только в России, но и на Западе, участь Джумы была предрешена.