Страница 8 из 8
Ленту-браслет я спрятала в шкатулке, где хранила маленькие памятные безделушки. Кадиим позаботится о сохранности моих вещей, и когда я снова вернусь в мир живых, я достану этот забавный браслет и буду, глядя на белые атласные цветы, вспоминать Бевана, наши танцы, его сладкие поцелуи, заворожившие меня золотые искры в карих глазах. Буду вспоминать об этом вечере в своих долгих, бескрайних снах… возвращаться к этим волнующим приятно моментам снова и снова… Кто бы мог подумать, что один из членов Тринадцати окажется… таким…
* * *
Кадиим осторожно, бережно забрал спящую девушку из рук немолодого светловолосого мужчины, поднял, аккуратно прижимая подопечную к груди. На хорошеньком, безмятежном лице Веледы застыла улыбка нежная, мечтательная.
— Позаботься о ней, — мужчина достал из кармана куртки узкий чёрный футляр, открыл и убрал туда длинную отравленную иглу, стараясь не прикасаться к влажно поблёскивающему острию. Закрыл крышку, спрятал обратно в карман.
Этот яд действовал даже на них.
— Слушаюсь, мой господин, — склонил голову дух и исчез, перенося едва живую, слабо дышащую Веледу в мир, куда людям и нелюдям нет дороги до тех пор, пока не придет их час сойти в вечную обитель теней.
К утру нового дня дом будет закрыт, прислуга распущена и очнется от гипноза, не помня ничего о том, что происходило во время их работы здесь, не помня ни того, кто нанял их, ни тех, кому они прислуживали. Уже собранные и уложенные вещи девушки перевезут в надежное место, где они станут дожидаться хозяйку до следующего её возвращения. Впрочем, куча женских платьев вряд ли могла заинтересовать кого-то в братстве и вне его круга.
Мужчина коснулся рассеянно перстня на указательном пальце правой руки, золотого, с серебристой звездой о тринадцати лучах. Затем окинул опустевшую девичью спальню внимательным взглядом, удостоверяясь, что всё действительно собрано и не осталось никаких личных вещей, мелочей, напоминающих о той, кто жила здесь, развернулся и покинул комнату.
Конец