Тайны Римского двора

Отличительной чертой папства Льва XII было постоянное мрачное вероломство и свирепая ненависть ко всем началам независимости; коварные замыслы и козни окружают троны католических государей, подстрекаемых к деспотизму и тирании для доставления римской Церкви власти, которую она впоследствии обещала отдать в распоряжение ограниченной монархии.

Это царствие отличается коварством своих замыслов и поступков, оно готовило зло, выполнение которого пало на долю других.

Пий VIII воссел на престол, лишь для того чтобы умирать в папской порфире. Он ничего не понимал в тех несчастьях, от которых изнемогал. Это было козлище отпущения папства.

После него наступило время алчной, всепожирающей гидры.

Папство Григория XVI тянется четырнадцать лет и гнетёт Христову Церковь всею тяжестью своих самых отвратительных, гнусных страстей. Несправедливое господство, которого деятельнейшим представителем он является в настоящее время, всюду унижает христианский дух католических догматов и истин. Это разрушительное влияние простирается не только на Рим и на земли, подчинённые папскому игу, — оно яростно вторгается в дела всей Европы и с отвратительной настойчивостью целыми столетиями стремится к разрушению всемирной нравственности и цивилизации.

Мы вполне убеждены, что ещё никогда во все времена христианского мира эта дерзость не высказывалась столь очевидно и смело, как в настоящее царствование.

Эти пагубные и неблаговидные намерения отличаются невообразимой деятельностью, особенно в самое последнее время.

С каждым годом множатся несправедливости, бесчестные интриги, тайные, загадочные преступления, падает скромность и развиваются жестокие раздоры и кровожадные преследования.

Стоит бросить несколько взоров на разные стороны Европы в настоящее время, чтобы судить о всей величине зла, источник и лоно которого — Рим. Наша задача не была бы выполнена основательно, если бы не была написана эта глава, представляющая краткий обзор всего предыдущего; тут уже нет ни драмы, ни романа, потому что в ней мы соединили все самые поразительные выводы, вытекающие из современности. Руководимые не только многочисленными и тщательными наблюдениями, собранными с помощью хлопотливой и добросовестной работы, но и озаряемые светом истории последних дней, старались мы предупредить и предостеречь весь нравственный мир, общество всех народов, умы всех наций и всемирный прогресс и цивилизацию от угрожающей им опасности.

Такова цель этих последних строк, которые служат выводом и заключением труда и от которого немного отступают лишь для того, чтобы лучше обратить на него всеобщее внимание.

Чтобы оживить факты, документы и мнения, которыми мы обязаны прошлому, нам казалось полезным, удобным и необходимым придать им более живой интерес, объединив их с событиями, столь поразительными и яркими по их современному значению.

Восставая против римского фанатизма, мы должны были бы поостеречься, чтобы в других не возбудить таких же дурных, преступных страстей, как и те, против которых сами восстаём; но мы полагаем, что равнодушие и нерадение совсем не идут к современной мыслительной деятельности и цивилизации и что служить им ещё не значит подливать масло в огонь уже потухающей борьбы.

Своей неподвижностью Рим думает остановить ход духовного и материального прогресса; но именно прогрессу надлежит смять и разрушить эту преграду, которая становится на пути века, пытаясь повернуть вспять весь ход человеческого развития.

Под ногой этого исполина должно погибнуть пресмыкающееся, жалящее его пяту.

Тем, кто стал бы удивляться важности, приписываемой проискам, честолюбию и интригам этого духовного племени, по-видимому, без силы и власти, без могущества и значения, павшего с высоты, которой оно было достигло благодаря своим мошенничествам и обманам, лишённого всего, чем оно когда- то обладало, настолько же униженного, насколько разорённого, презираемого и ненавидимого; тем, которые думают, что мы придаём слишком большое значение тому, что хотим унизить, слишком превозносим ту самую власть, слабость которой хотим разоблачить, — им мы представим картину фактов и событий, совершающихся на глазах всего общества.

Может быть, взглянув на эту картину, которая бросает истинный свет на всё, что мы описываем, нам простят то самодовольство, которое невольно ощущается при виде положительных и очевидных подтверждений всего того, что мы сказали о Риме и о его опасных тенденциях. Тогда, может быть, станет понятно, что самый слабый, тщедушный враг усиливается и укрепляется в упорной борьбе и в частых настойчивых и постоянных нападениях.

Эта книга — история жестокой и продолжительной войны, которую ведёт Рим против человеческого разума и истины, часто нападающих врасплох на власть, основанную на ошибках и неразумии, на доверии и невежестве. В этой борьбе, факты которой, то религиозные, то политические, наводят до сих пор ещё заметное смятение на общественную жизнь народов; разве напрасно и бесполезно изучение её признаков и перипетий.

Мы думали, что в эпоху споров и рассуждений многое должно быть иначе и что не следует более принимать без критического исследования на веру бессмысленное подчинение, одинаково противное как достоинству совести, так и достоинству разума.

Мы дадим в этой главе место голосу общественного мнения и его современным интересам. Говоря о иезуитах, мы с самым трудолюбивым усердием собрали всё, что могло сделать осязательным посягательства этого постоянно жадного и завистливого торжества, для которого все средства становились законными; мы указали тактику и уловки этих неблагородных покушений, имевших целью подчинить власти Рима все части известного мира. В главе о доходах церковной казны рассказ о её чудовищных злоупотреблениях довёл нас до описания развития и усиления реформы, давшей начало торговле индульгенциями; здесь мы обозрели все страны, чтобы фактами подтвердить, что единственной причиной падения католического единства была распущенность папского Рима, и затем бросили взор на каждое европейское государство, чтобы в каждом отдельно определить опустошения, причинённые хотя бы и временным римским влиянием.

Этим тернистым путём, изрытым фактами, именами и числами, мы со ступеньки на ступеньку добрались до Римской области; но факты были поспешнее нас, и последние события в провинциях имеют такое важное значение, что невозможно опустить и пренебречь этими обстоятельствами, столь полными живейшего и потрясающего интереса.

Цель наша заполнить этот пробел и взглядом, брошенным на прошлые события, осветить пройденный путь, чтобы с большей уверенностью идти вперёд и дать тем, кто после нас примется за этот труд, возможность его продолжать.

История провинций мало ещё известна в настоящее время; итальянские журналы дают о них самое извращённое понятие; полицейский надзор всюду гнетёт и притесняет гласность, препятствуя разоблачению истины.

Что же касается тех, кто бегством спаслись от копий драгунов и карабинеров, арестов и тюремного заключения, то негодование их постоянно стесняется в попытках проявиться наружу. Рим выставил европейским государствам сопротивление их подданных как опасное возмущение, и безжалостная политика Австрии мечом прекратила восстание, предоставив Риму полную свободу проповедовать своё негодование к пролитию крови.

Риму недостаточно было казней, он клеветой стремился обесчестить имена своих жертв; жалобы и заявления законных прав выразились у притесняемых в воззвании к государям и народам Европы.

По нашему мнению, эти манифесты одно из самых верных доказательств восстания свободы против деспотизма.

Мы целиком приведём его здесь.

Папа Пий VII вскоре по своём восшествии на римский престол указом 1816 года выразил намерение основать в римских владениях образ правления, приспособленный к успехам цивилизации и подобный тому, который прежде господствовал в Италии; но свод гражданских законов, изданный вскоре после того, своими устарелыми постановлениями доказал, что общество всё ещё придерживается отсталых преданий нелестного прошлого и что римский двор не помышляет следовать советам Венского конгресса.