Страница 5 из 16
Вышедший бородач внимательно осмотрел мальчишку и спросил:
– Опять, якобы, видящего привезли?
Здеслав замялся неловко:
– Говорит сынок, что видит духов. Староста сказал, съездить проверить. У меня покос итак, но тут уж…
– Ты, дядька, уже двадцатый за неделю, – хохотнул паренёк, – Всё везёте и везёте. А на поверку оказывается, что либо обмануть хотят, либо дитё фантазирует.
– Мы омманывать сроду не привыкли, – сурово нахмурился Здеслав. – Не надо дитё, назад поедем! Нам рабочие руки самим надобны!
– В этом-то возрасте? – пробасил бородатый и наклонился к Стере, внимательно вглядываясь в мальца: – А что видишь ты, сынок?
– Я всё вижу! – гордо пропищал Стера, – Милька гуторил, что я самый глазастый в Глинках!
Молодой весело заржал, присел на корточки и подмигнул Стере:
– А из духов кого видишь?
– Это из прозрачных? – переспросил Стера.
Молодой с монахом переглянулись коротко и балагур кивнул:
– Из прозрачных, парень!
– Да много кого, – охотно затараторил Стера, – Токма мне дядька Овинник говорит, чтобы я не сказывал никому про них. А то, мол, беда с ними будет!
– Кто говорит? – недоумённо переспросил старший.
– Дядька Овинник, – серьёзно пояснил Стера, – Он у нас в сарае живёт!
– Это кто такой? – поднял голову на Здеслава монах. – Сосед ваш али работник?
– А Бог его знает, – пожал плечами мужик, – С воздухом малец разговаривает. Мож, и умом тронулся, но староста сказал – вези в монастырь к видящим.
– С во-о-о-оздухом? – аж задохнулся бородатый и пристально стал всматриваться в лицо маленького Стеры, – Так ты, стал-быть слышишь прозрачных?
– А как их не слышать? – удивился Стера, – Они ж громкие. Это ваш вон еле слышно стонет.
И ткнул в кирпичную стену. Молодой подскочил и обернулся, как ужаленный шмелём. Да и старый глянул, куда малец тычет. Вновь повернулся недоверчиво к Стере:
– А кого ты там видишь, малыш?
– Прозрачного, – пояснил Стера, – Только он не как обычно, а его как в стену вставили.
– Мать моя с коромыслом наперевес, – поражённо охнул парень, – Замурованного увидел, отче!
– Да погоди ты, – отмахнулся бородатый от парня, и вновь склонился к Стере: – А как выглядит этот… в стену вставленный?
– Так размазано выглядит, дяденька поп, – сказал Стера, и парень вновь заржал весело. Бородатый глянул на него сурово и опять, как заколдованный, повернулся к Стере.
– А стонет что? – отче требовательно смотрел на малыша и тот поёжился под суровым взглядом:
– Нечего не стонет, дяденька! Просто мычит, або телушка перед родами.
Отче выпрямился, огляделся вокруг и спросил требовательно:
– Кого ещё видишь?
– Из прозрачных? – уточнил Стера.
– Из прозрачных, – кивнул бородатый.
Стера оглянулся быстренько и сообщил:
– А нету тут никого, дяденька. По всему городу летают, а возле ваших стен-то и нету.
– Пошли со мной! – отче ухватил мальца за руку и завёл в калитку. И слева Стера увидел клетки чудные, в которых сидели сразу с десяток духов. Следом вошли и Здеслав с молодым.
– Дяденька поп, а как вы их в клеточки посадили? Я столько пытался поймать, и не получалось!
– Видит, отче, видит! – засмеялся счастливо парень в алом плаще…
Глава 6
Стены из тёмного кирпича огораживали большое трёхэтажное здание. И вновь Стера удивился. Он думал, что монастырь – как церковь. Высокий, стройный, с крестами наверху на позолоченных луковках куполов. А тут несколько мрачное приземистое здание, хоть и с крестами наверху, да над сенцами, да с огромным распятием над входом. Мощёный двор с какими-то деревянными сооружениями. Конюшня в глубине двора. И пара десятков парней да мужиков, занимающихся, кто чем. Парень в алом плаще вновь повторил:
– Видит малец!
Но отче не спешил радоваться:
– Погоди гнать впереди повозки! Мож, рассказывал кто, – и повернулся к Стере. Ткнул требовательно в первую клетку: – Тут кто?
Стера подошёл к клетке, наклонил голову и повернулся к бородатому:
– Дяденька поп, он говорит, что ему плохо очень и больно!
Парень открыл было рот, да тут же захлопнул. Глянул на бородатого и решил промолчать. Здеслав тоже помалкивал. Он уже давно не понимал ничего. Просто переминался с ноги на ногу, да посматривал тоскливо вокруг. А отче спросил вкрадчиво:
– Кому ему?
– Ну, ему! – сурово и требовательно сообщил Стера, – Вы же его видите! Он сказал, что вы его Игошей кличете.
Парень в изумлении снял с головы шапку, прозываемую тафьей, и оторопело уставился уже не на Стеру, а на бородатого. По лицу отче понять ничего нельзя было. Он кивнул чему-то своему и проговорил:
– И всё же, как он выглядит-то? Игоша этот?
– Как младенец прозрачный раздутый, – Стера даже не понимал, почему у него спрашивают очевидные вещи. А отче ткнул во вторую клетку и спросил:
– А там кто?
– Овинник! – Стера подошёл к клетке и просунул сквозь белесые прутья свою ручонку. Здеслав было дёрнулся к сыну, но парень ухватил его за руку, и мужик остановился напряжённо. А мальчонка пошевелил пальцами внутри клетки и повернулся к бородатому: – Дяденька поп, ему тоже плохо. Зачем вы его здесь? Он же хороший!
– А Игоша? – спросил мальчонку отче.
– Игоша злой и плохой, – безапелляционно заявил белобрысый мальчонка и бородатый переспросил:
– С чего взял?
– Так по голосу слышно, дяденька поп! – поднял свои голубые глаза на монаха мальчишка, – Вон, та тётенька полупрозрачная – тоже злая!
Стера ткнул пальцем, и парень с монахом синхронно глянули туда.
– Это он про Вилу, отче, – прошептал отчего-то парень.
– Вижу, – пошамкал губами бородатый и повернулся к Здеславу, – Как зовут тебя, человече?
– Здеслав Гай, из Глинок мы, – пробормотал отец Стеры, и бородатый кивнул благостно:
– А я иеромонах Лука, братство видящих!
– Благословите, отче, – наклонился к руке бородатого Здеслав, и иеромонах перекрестил склонившегося.
Потом посмотрел внимательно на Стеру и заговорил:
– Мы за деток с даром видящего даём по тысяче кун, Здеслав Гай.
Мужик распахнул глаза на Луку, но молчал, будто боясь сглазить. А тот вновь заговорил:
– Но твой сын – случай иной.
Здеслав посмурнел было лицом, но иеромонах следующими фразами разогнал морщинки с лица крестьянина:
– Он не только видящий, но и слышащий! Таких – на тысячу видящих один! Потому мы предлагаем две тысячи кун! Если захотите поторговаться, может, и дадут больше, – с сомнением произнёс Лука, – Но тогда ехать придётся аж в стольный град Ив!
– И могут больше дать? – с интересом спросил Здеслав.
– Вряд ли, – развёл руками иеромонах, – Но, попробовать можете.
– Не, – мотнул головой крестьянин, – Сюды трое дён ехали. А до столицы месяц добираться.
– Тогда, по рукам? – спросил иеромонах, и протянул Здеславу сухую, крепкую ладонь.
А потом Стера запомнил душную келью, где отец его ставил крестик в каких-то бумагах. Сам мальчонка прилёг на широкую лавку и сомлел, заснул незаметно. Очнулся оттого, что отец бережно тормошил своего сына. Когда Стера сел на скамеечку, Здеслав посмотрел на сына, приблизив к нему лицо, и сказал охрипшим голосом:
– Сынок, я тебя оставлю здесь, с этими дядями! Слушай их во всём. И делай, что скажут.
– А когда ты меня заберёшь, папка?
Здеслав отвёл глаза в сторону и проговорил:
– Не знаю, сынок. Но помни, всегда помни, что ты Гай. И твоя родина – деревня Глинки!
Стера, почуяв неладное, вновь схватил в горсть подол отцовой рубахи, но Здеслав расцепил маленькую ручку сына, поднялся и сказал строго:
– Не шали! Будь здесь! – и вышел быстро, хлопнув тяжёлой, дубовой дверью кельи.
А у Стеры закончилось детство. Сразу и внезапно. И начались дни, наполненные учением. Вначале его иеромонах Лука с тем самым парнем, которого звали Святогором, отвезли мальчишку в окрестности столицы, в главную школу-монастырь братства видящих. Строгие монахи в клобуках учили его читать, писать и считать в пыльных классах монастыря. А на огромных просторах монастырского комплекса Святогор и другие инструкторы в шапочках-тафьях учили юных видящих владению разными видами оружия. А Стера всё яснее и резче слышал духов. Всё чётче слышал их речь. И потому наставниками-монахами выделяем был изо всех. И учили его вдвое больше от остальных. Так, что мальчонка иногда вползал в свою келью и падал замертво. Но помнил, что он Гай, и что родом из деревни Глинки. Только семьи у него более не было. Хорошо хоть появился друг – рыжий Василь. Тот духов хоть и не слыхал, но видел отменно. Был он одного года со Стерой. Такой же бесшабашный, такой же упрямый. Так и учились, да дружили вместе – светлый Стера да рыжий Василь.