Страница 12 из 16
Мы проезжаем площадь города. Здесь все, как и в других небольших городах страны: администрация, флаги, аллеи с фонтаном. Летом, я предполагаю, здесь гуляют много мамочек с колясками.
Потом сворачиваем направо. Перекресток небольшой. Слева вижу старое здание. Но вывеска относительно новая. Кинотеатр, даже висят афиши, загнутые края которых тоже в снегу. Парк, многоэтажки, круглосуточные магазины.
– Ты хорошо ориентируешься в городе, да?
– Да.
– Ты здесь уже бывал?
– Да.
– Много раз?
– Да. – Как всегда односложно отвечает незнакомец.
И я замолкаю. Просто изучаю город. Он обычный, наверное, такой же как сотни по стране. Обычный. Что вообще это значит? Все равно же есть люди, которые его любят. Неважно за что, просто любят. Получается, обычных тоже можно любить. Незнакомец сказал, что я обычная. Меня же можно полюбить? Когда-нибудь? Я хочу, очень хочу, чтобы меня полюбили.
– Ты сегодня другая.
– Какая?
– Более молчаливая что ли…
– Из твоих уст это звучит как комплимент, – незнакомец быстро мажет по мне взглядом и снова уставился вперед, на дорогу.
Едем молча, когда каждый думает о своем. Меня разрывает от любопытства: почему так хорошо знает город, что он делал здесь ранее и как вообще связан с этим городом.
– Я родился здесь и вырос, – поворачиваю голову влево. Ваня следит за дорогой, его голос грустный, но даже так мне приятно, что он хоть чуть-чуть рассказывает о себе. – Учился вон в той школе, – мы проезжаем типичную двухэтажную постройку. Там большой задний двор и большой главных вход. – Видишь за школой небольшие строения? Это гаражи. Мы с парнями часто прятались там, сбегали с уроков, рубились в игры. Домой же нельзя было прийти раньше положенного.
– Ты был хулиганом?
– Нет.
– А кем тогда был?
– Трудно сказать. Скорее просто мальчишкой, который сам себе на уме. Меня не интересовала обычная школьная жизнь, тусовки. – Мне нравится его слушать, от тембра его голоса мурашек становится только больше. Разбегаются в разные стороны и не готовы подчиняться своей хозяйке.
– А что интересовало?
Ваня снова замолчал. Мы уже проехали его школу и те гаражи. Впереди вижу большой торговый центр. Для этого города конечно же большой. Там всего три этажа и много вывесок. Среди которых и название магазина. Я знаю, что мы остановимся сейчас именно там.
– Компьютеры. Мы с Михой из параллельного класса организовали даже свой кружок. Ну или общество, как правильно сказать то не знаю. Это был десятый класс, а я мог разобрать и собрать компьютер с закрытыми глазами. Утрирую, конечно, немного. Но это так.
– Уау! Это очень круто.
– Может, тогда ты был ботаником, раз такой умный?
– Ну точные науки я понимал, а вот с гуманитарными полнейший провал.
– У меня наоборот. Я в математике полный ноль, но вот литература, история…
Ваня тормозит резко, это сбивает с мысли. Я только разговорилась сама и разговорила своего незнакомца. Не хочу сейчас останавливаться и выходить. Не время. Но Ваня меня и слушать не станет. Он сдал назад и припарковал машину на только что освободившееся место.
– Выходим! – приказывает он. Уверена, дверь не откроет и руки не подаст, грубый технарь.
В здании мало народа. Все сидят дома и ждут, когда коммунальные службы расчистят не только дороги, но и тротуары. Хоть как-нибудь. Пройти по протоптанным дорожкам все равно проблемно.
Я иду следом за Ваней. Хочется, чтобы он взял меня за руку. Так я буду чувствовать себя уверенней. Но попросить боюсь. Трусливо иду след в след.
Мы расходимся по магазину. В моей руке маленькая корзинка. Я на самом деле не знаю, зачем я здесь и что мне нужно купить. Завтра утром я планирую выезжать. Пока не понимаю как, но просто обязана это сделать.
На глаза попадаются какие-то каши, которые станут съедобными, если разбавить их водой. Беру упаковку и кладу в корзину. Все лучше, чем безвкусный омлет. Упаковку сока, пару бутылок воды.
Прохожусь вдоль рядов, чтобы отыскать Ваню. Его нигде нет. Не мог же он уехать без меня.
– Я тебе говорила, чтобы даже не думал оставаться.
– Ты давно должна была понять, что я тебя не слушаюсь.
– Мне вчера звонила Ксения, – от этого имени все мышцы напрягаются, губы сжимаются, нелюбовь к человеку с таким именем сквозит в каждом моем вздохе. – Я так понимаю, это ты ей пообещал быть там?
– Да.
– Ты там лишний, неужели не понимаешь? Милая девочка устраивает свою жизнь, там не тот круг, с которым тебе следует общаться. Не порть ей репутацию.
Я показываюсь из-за угла. Молчать и стоять в стороне больше не могу. Иду быстро, хоть и корзинка тяжелая в руке. Ваня не замечает меня. А вот эта женщина окидывает недовольным взглядом, в котором так и сквозит презрение и брезгливость.
Подхожу к Ване и сама беру его за руку. Он не убирает ее, а ведь я этого очень боялась. Просто слегка сжимает, и это не остается незамеченным.
– Так ты еще и не один, – ей остается только сплюнуть.
Женщина некогда была очень красивой. Правильные черты лица, красивая форма губ, но сейчас они покрыты продольными морщинами, в которых забилась ярко-оранжевая помада. Волосы спрятаны под шапкой, и я не могу узнать их цвет. Но мне кажется они светлые. Она красится в блонд. Выжженный, похожий на солому.
Вот только когда человек злится, кривит лицо в гримасе злобы, то и сам становится страшным и неприятным. Как она сейчас.
– У тебя все? – он обращается к этой женщине.
– Ты всегда поступал так. Думал только о себе. Мы с Игорем…
– Вы с Игорем думали только о себе. А я так, просто прицеп с прошлого брака. – Ваня уводит меня к кассам. Там очереди нет. Быстро расплачивается за продукты, и мои тоже. Идем к машине спешно, я еле-еле поспеваю за ним. Только чувствовала, как спину прожигали чем-то жгучим и тяжелым. Так проклинают.
Та женщина стояла у входа в магазин и смотрела на нас исподлобья. Мне надо бы указать на это Ване, но не решаюсь. Это влезать не только в чужую жизнь, а в чужую душу.
Выезжаем быстро, насколько это возможно при данной погоде. Машину трясет, несмотря на ее большие размеры и хорошую подвеску. Но Ване все равно, взгляд такой же тяжелый, как и у той женщины. И глаза у них были одного цвета – темного и опасного. От него прячешься, как от грозы летом.
– Это…
– Это моя мать. – Он отрезал слова. Они горькие, как полынь.
– А отец? У тебя есть отец?
– Давно живет своей жизнью. Последний раз я его видел, когда учился в школе. Мне лет десять было, тогда он от нас и ушел. Вот в тот день и видел.
– Это все очень печально.
– Я привык.
– Мне кажется, к этому нельзя привыкнуть. Каждому человеку нужна семья.
– Когда выбора нет – привыкаешь. А семья… это просто люди.
Повисло молчание. Оно ощутимое. Я слышу наше дыхание. Не хотелось бы, чтобы наша такая короткая поездка закончилась на таком миноре.
К гостинице мы подъехали быстро. Ваня объехал главные дороги, рискуя застрять на второстепенных тропах. Не знаю, кого или чего он избегал, но явно хотел уже скрыться в четырех стенах своего номера.
– Ты обещал мне помочь с машиной, незнакомец!
– Что?
Ваня и мысленно уже не со мной. Может, решает какие-то задачи у себя в голове. Приоткрыл свои секреты и сразу же замкнулся.
– Машина, снег, поцелуй, – играю бровями и провоцирую. Мне хочется снова увидеть того незнакомца, который вчера был со мной.
– Ты ведь не отстанешь, да?
– Не-а!
Ваня и правда мне помог. Ловко справился с таким количеством снега. А я просто стояла и наблюдала. В руках ни разу не держала ни щетки, ни лопаты – все он, странный и загадочный незнакомец Иван.
Он подходит вплотную ко мне. Куртку снял и кинул на сиденье – стало жарко. Я наблюдала за каждым его движением. Они завораживали, даже гипнотизировали.
Аромат специй отчетливо чувствовался. Так близко, что хочется бежать. А еще вдыхать его, вдыхать. В носу щекочет от этой остроты.