Хроноагент

— Андрей! Ты уже здесь?

Ко мне через вестибюль быстро идет Ольга. Я смотрю на нее и теряюсь. Нет, мне никогда не разобраться в этих вывертах и спиральных витках женской моды. Ольга смотрится, как картинка из модного журнала девяностых годов. Но есть в ней в то же время и что-то из эпох более ранних. На ней короткий, чуть-чуть не достигающий колен, розовый плащик и белый бархатный берет. На ногах белые узконосые, на высоком каблучке ботинки или сапожки почти до колен, но не на “молнии”, как в наше время, а на шнуровке. На руках — белые лайковые перчатки. Ольга не замечает моего замешательства. Она сияет.

— О! И цветы? Вы очень галантны, товарищ командир,

— Ну, как сдала?

— Отлично!

— Тогда этот букет ты вполне заслужила. Поздравляю с почетным званием потрошителя! Ты ведь хирург?

— Только попадись мне на стол, разрежу в лучшем виде, — смеется Ольга. — Я теперь мясник с дипломом врача.

— Это полагается отметить. Едем!

Ловлю такси и везу Ольгу в ресторан, где нас должен ждать Сергей. В фойе помогаю ей снять плащ и сдаю его вместе с беретом в гардероб. Пока Ольга перед зеркалом поправляет прическу, любуюсь ее фигурой, которую выгодно подчеркивает облегающее белое платье.

Ольга берет меня под руку. Мы проходим в зал. Метрдотель встречает нас у входа и проводит к столику, за которым уже сидит Сергей в обществе красивой стройной брюнетки.

— Верунчик! Вот это встреча!

Девушки обнимаются, а Сергей заговорщицки подмигивает мне.

— Они одноклассницы. Не виделись три года. А сейчас Вера после окончания кораблестроительного едет в Николаев.

Подразумевается, что я должен хорошо знать эту Веру, так как она, наобнимавшись с Ольгой, бросается ко мне.

— Андрюша! Никак не ожидала встретить тебя здесь, да еще и вместе с Оленькой!

— Земля, она, видишь ли, круглая, — бормочу я.

— Ой, Оля! Какая ты красавица! — восхищается Вера. — Как тебе это платье идет!

— А ей все идет, — замечает Сергей. — Ты, Андрей, еще не видел ее в купальном костюме. Вот этот наряд ей идет больше всего.

Ольга краснеет.

— Болтун!

— Все, все! Умолкаю. Давайте выпьем. Герой дня сегодня — Оля. Она сдала последний экзамен и стала дипломированным врачом. Вот за это и первый тост!

После этого мы пьем за Веру, которая неделю назад защитила диплом в Ленинградском кораблестроительном институте. В ответ девушки предлагают тост за нас, при этом Ольга называет нас ангелами-хранителями, процитировав Высоцкого (ничего себе, с одного раза запомнила!): “А если у них истребителей много, пусть впишут в хранители нас…”

— Ты же знаешь, какие у Андрея есть песни, — объясняет она Вере.

— Я слышала его песни, но такой не знаю.

— Ну, тогда ты много потеряла! — смеется Сергей. — То, что он пел нам в Ленинграде, это пустяки. Послушала бы ты его здесь! Скажу откровенно, я и не подозревал, что у него их столько, да каких! А ведь я его с училища знаю.

— Я подозреваю, что на него подействовало, — говорит Вера и смотрит на Ольгу.

Та опять смущается и, покраснев, опускает глаза. Пьем мы только шампанское и сухое вино. Завтра предстоит полетный день, надо быть в форме, особенно мне. Лосев выполнит свое обещание и “выбьет из меня пыль”.

В ресторане играет музыка, мы танцуем. В танце Ольга невольно несколько раз прижимается ко мне и еще больше смущается.

Время бежит к вечеру. Пора заканчивать пирушку. Покидаем уютный зал ресторана и выходим под холодный дождь. Как назло, ни одного такси. До Ольгиного дома надо добираться на трамвае с двумя пересадками. Делать нечего. Мы едем.

Когда мы доезжаем до последней остановки, я обнаруживаю, что у меня кончились папиросы, и подхожу к киоску. Ольга проходит вперед. Продавец слишком долго возится со сдачей, и Ольга успевает скрыться за поворотом.

Спешу ее догнать и вдруг слышу, как по тротуару быстро стучат ее каблучки. Из-за угла выскакивает Ольга, а за ней гонятся два амбала с уголовными рожами.

— Куда ты, кралечка?! Пойдем с нами! — кричит тот, что впереди, и хочет схватить ее за плечо.

Я перехватываю его руку и спокойно говорю:

— А вот этого делать не надо.

— Чего? — непонятливо спрашивает амбал.

— Не трогай девушку, — так же спокойно говорю я.

— Слушай, командир, топай своей дорогой, пока тебя ноги носят. Здесь мы хозяева!

— Вот что, хозяин, я тебя не трону при условии, что ты с корешем сейчас сделаешь так, чтобы я вас искал и не мог найти. Понял?

— Чего?

Амбал замахивается, но я упреждаю его прямым в челюсть, или в “нюх”, неважно. Тот валится на тротуар, а я слышу сразу два крика. Истошный и истеричный:

— Че! На моего кореша!

И Ольги, взволнованный:

— Андрюша, сзади!

Резко оборачиваюсь. Сзади в трех шагах уже готовый к прыжку второй амбал с финкой в руке. Ну, ребятки, не на того напали, я вам не фраер.

Ударом ноги выбиваю финку, но амбала это не смущает, он рассчитывает расправиться со мной голыми руками. Ха! Шаг влево, резкий удар локтем в шею, пониже уха. Амбал отлетает в сторону и гулко стукается головой об асфальт.

Тот, которого я ударил первым, уже на ногах. В его руке тоже сверкает финка. Он, в свою очередь, бросается на меня, участь кореша его ничему не научила.

Захватываю руку с финкой, выворачиваю назад, правой рукой хватаю за волосы на затылке и резко бью его коленом в морду. От души добавляю носком сапога в промежность и тут же сам поскальзываюсь на чем-то и падаю в лужу. Быстро вскакиваю, готовый продолжать, но все уже кончено.

Амбал корчится на тротуаре и хрипло воет. Я ногой наступаю ему на руку, он затихает.

— Я предупреждал?

— Ну, че ты привязался? Пусти! — гундит амбал.

— То-то, “пусти”. Скажи спасибо, что в ментовку тебя с корешем не сдаю.

Я приподнимаю за волосы его голову и разворачиваю в, сторону Ольги.

— Видишь эту девушку, хозяин?

— Ну, че ты пристал? Пусти!

— Видишь, я спрашиваю?

— Ну, вижу, — нехотя соглашается он.

— А раз видишь, запомни ее хорошенько и как встретишь, переходи на другую сторону улицы. А поскольку ты здесь хозяин, то и другим накажи, один хрен с тебя спрошу. Если она мне хоть словом пожалуется, я тебя, гундосого, везде найду, и уж тогда не проси, как сейчас, не пожалею. А теперь бери своего кореша на закорки и тащись отсюда. Я сегодня добрый.

На прощание пинаю амбала в бок. Потом галантно подставляю Ольге левый локоть.

— Разрешите, сударыня, продолжить мне сопровождать вас?

Ольга, смотревшая на всю эту сцену затаив дыхание, оживает и протягивает руку в белой перчатке, но тут же испуганно отдергивает ее.

— Ой, Андрюша! У тебя весь китель…

В пылу схватки я совсем забыл о своем падении в лужу;

Стою в нерешительности: что делать? Не могу же я в таком виде ехать через всю Москву.

Ольга предлагает мне то, о чем я не решаюсь попросить ее:

— Пойдем ко мне. Просушишься и почистишься.

Я с радостью соглашаюсь.

Мы доходим до подъезда, поднимаемся на третий этаж и входим в прихожую большой квартиры.

— Снимай китель, — командует Ольга.

Она несет китель на кухню, вешает его над плитой и зажигает сразу все конфорки. На одну из них она ставит чайник.

— Пока он сушится, мы чайку попьем. Посиди пока здесь, а я переоденусь.

Она уходит в комнаты и через несколько минут возвращается в розовом халатике и почему-то в сапожках. Поймав мой недоуменный взгляд, она виновато поясняет:

— Шнурки намокли, никак не развяжу. Придется подождать, пока высохнут.

Не говоря ни слова, я присаживаюсь к ее ногам и начинаю развязывать намокшие шнурки. Узелки действительно тугие, поддаются с трудом. В этот момент замечаю, что Ольга запустила пальцы в мои волосы и ласково теребит их. Наконец я справляюсь со шнурками, ловлю Олины ладони и поднимаюсь. Она смотрит мне в глаза. Мне становится все понятно. Я целую сначала ее теплые ладони, а потом припадаю к чуть приоткрытым, ждущим губам. Когда я отрываюсь от нее, Оля проводит рукой по глазам, улыбается и, словно обессилев, опускается на табурет.