Страница 28 из 43
Неожиданно, словно из-под земли, перед Тамарой во весь рост поднялся рыжеволосый фриц. В руках у него блеснул нож. Девушка направила автомат на врага, но выстрела не последовало. «Патроны кончились!» — мелькнула страшная догадка. Лицо ее невольно вздрогнуло, по всему телу пробежал холодок. Враг, видимо, понял, в чем дело. Он злорадно крикнул:
— Фрейлейн — капут! Здавайс!
В ответ Тамара со всей силой швырнула в него автомат и тут же, пригнувшись, быстро выхватила из чехла малую саперную лопату. Мгновенно девушка настигла фашиста, не успевшего еще опомниться от удара автоматом по голове, и со всего размаху ребром лопаты ударила его по виску. Гитлеровец повалился на дно траншеи.
И тут Тамара заметила, как по траншее, прямо ей навстречу, полусогнувшись, бежал второй немец. Вид у него был жалкий, обмундирование изодрано. На скуластом худом лице виднелась запекшаяся кровь. Он был без оружия и, видимо, хотел отыскать в траншее свой автомат, брошенный в панике.
С лопатой в руках Тамара укрылась за изгибом траншеи. И когда гитлеровец приблизился, она с криком «Хенде хох!» бросилась на него, замахнувшись лопатой. Немец оказался ловким. Он сумел выбить из рук Тамары лопату. Но девушка не растерялась. Собравшись с силами, она повалила гитлеровца, схватила его за горло…
Тамара Стацура.
В траншею, где Тамара Стацура очутилась один на один с немцем, ворвался гвардеец Шахов. Он был поражен увиденным. Недвижимо лежал один гитлеровец. Тамара душила второго. Когда она разжала пальцы, фашист уже был мертв.
Шахов помог девушке разыскать автомат, дал патроны.
— Спасибо, друг. А где наши?
— Наступают.
Тамара поспешила к цепи автоматчиков и повела воинов на штурм гитлеровских укреплений.
Весть о подвиге Тамары Стацуры узнали скоро все гвардейцы дивизии. Об этом широко писала фронтовая газета. Командование представило Тамару к награждению орденом Красной Звезды. И этот орден она получила.
Всю войну пробыла Тамара Стацура на фронте. В звании гвардии лейтенанта демобилизовалась. Сейчас она жена офицера, мать двоих детей. Стацура ведет активную общественную и партийную работу среди семей военнослужащих одного из военных гарнизонов.
Ю. Кринов
ШУРА, ОТВАЖНЫЙ СНАЙПЕР
Более тридцати тысяч ленинградских девушек в первые дни войны вступили в народное ополчение. Им приходилось выполнять самые различные обязанности. Они становились сандружинницами, телефонистками, прожектористками, регулировщицами, шоферами.
Ленинградцы помнят отважного комиссара артбатареи Веру Лебедеву, медицинскую сестру Валентину Чибор, разведчицу Лену Иванову.
По примеру знатного снайпера Ленинградского фронта Феодосия Смолячкова, Александра Смирнова, Рая Зенькова, Александра Соколова, Мария Кошкина и десятки других девушек стали снайперами. Наравне с мужчинами они метким огнем истребляли врага.
Про одну из них, Шуру Смирнову, я хочу рассказать.
Было в ней еще что-то детское. Невысокого роста, хрупкая, по-мальчишески подстриженная. Но даже бывалые солдаты удивлялись смелости, выдержке и упорству этой девушки. У нее был острый глаз снайпера. Она быстро постигла солдатскую науку побеждать. Личный счет убитых фашистов Александры Смирновой непрерывно увеличивался.
Недели две не давал нам житья фашистский снайпер. От его огня мы потеряли несколько человек. Убит был ротный любимец — комсорг Вася Никитин. Решили мы отомстить за комсорга. Командир поставил задачу: уничтожить фашиста.
Несколько дней охотились Иван Петроченко и Шура Смирнова за вражеским снайпером. Придумывали способы, как засечь фашиста. Но результатов никаких. Видно, гитлеровец был матерый. Стрелял редко и только наверняка.
Однажды утром Смирнова и Петроченко, как обычно, торопились затемно занять огневую позицию. Наскоро позавтракав, рассовав по карманам сухари и патроны, они вышли из землянки. Февральское небо усыпано мириадами звезд. Легкий южный ветерок ласкал лицо. День предвещал быть ясным.
Впереди широко шагал Петроченко, со звоном ломая покрывший дно траншеи ледок. За ним, еле поспевая, по-ребячьи подпрыгивая, шла Смирнова.
У разветвления траншеи они расстались. Шура пошла к железнодорожной насыпи. Снайперская ячейка — почти у самых проволочных заграждений.
В легкой молочной дымке проявились очертания предметов. Впереди показались опутанные колючей проволокой рогатки. Недалеко завалился набок подбитый танк. В предутренней дымке он походил на диковинное животное.
Шура терпеливо ждала, не сводя глаз с гитлеровской траншеи. Мелькнул один, за ним другой гитлеровец. Спустя несколько минут торопливо проскочили еще несколько фашистов.
От напряжения и неподвижности затекли ноги. По телу потянуло неприятным холодком. Над головой с шелестящим свистом пролетели в сторону Ленинграда снаряды.
«Сволочи! По городу бьют…» — подумала Шура.
Мысли ползли одна за другой. Вспомнила родной Ленинград. Сугробистые улицы. Скелеты обгоревших зданий. Одиноких прохожих, еле передвигавших ноги.
Лицо Шуры стало не по-девичьи суровым. Каждая черточка отражала напряжение, какое бывает у бойца перед схваткой с врагом.
Завтрак у гитлеровцев кончился. Затрещали пулеметы, автоматы. С воем пролетали и падали невдалеке мины, вздымая черные фонтаны земли и торфа.
Фашисты осмелели, перебегали в рост. Самый раз подловить зазевавшегося. Но Шура терпеливо ждала. Наконец в линзе оптического прицела появился долговязый гитлеровец в фуражке с высокой тульей. Видно, офицер. Он пытался прикурить. Но ветер задувал огонь. Фашист остановился. Грудь его совпадала с острием вертикальной нити прицела. Сухо щелкнул выстрел. Винтовка толкнула в плечо и дернулась вверх. Но все же Шура успела в светлом круге прицела заметить, как гитлеровец неестественно качнулся и, словно надломленный, повалился…
Из траншеи, где чернел танк, треснул ответный выстрел. «Ти-у-у-у», — пропела пуля, взметнув возле самой амбразуры снежную пыль, и рикошетом пролетела дальше. Шура инстинктивно пригнулась…
— Ага, заметил, — прошептала она. Взглядом ощупала каждый вершок переднего края немецкой обороны. Все было, как и вчера, и позавчера. «Может быть, случайная пуля летела? — подумала Шура. — Надо проверить».
Нагнулась. Взяла старую простреленную каску, надела ее на палку и чуть-чуть подняла.
Снайпер молчал. «Приманка» не помогла. Шура продолжала наблюдать.
«А что, если еще раз показать. Он где-то здесь должен быть», — не оставляла ее мысль. И снова высунула каску.
И снова гитлеровец промолчал.
Испытывалась выдержка, характер двух снайперов.
Шура еще раз показала каску. Затем медленно понесла ее по траншее (вроде бы солдат уходил). Фашист не выдержал. Раздался выстрел. Пуля со свистом стукнула в каску.
Увидеть, откуда последовал выстрел, Смирнова не успела. Но все же по звуку она определила направление выстрела.
«Эх, если бы Иван наблюдал!..» — подумала Шура.
Шура переползла в соседнюю ячейку. Быстро приспособила ее к стрельбе. Через оптический прицел предметы казались яснее и ближе.
Что-то блеснуло левее танка. Наметанный глаз Шуры уловил это движение. Гитлеровский снайпер случайно обнаружил себя. Теперь она внимательно следила за фашистом. Одетый в белоснежный маскхалат, снайпер почти незаметен на чистом, поблескивающем хрустальной гладью снегу.
От волнения на кончике носа выступили капельки пота. Шура стиснула зубы.
«Спокойно… Спокойно, Шура. Не торопись. Это он…»
Она скорее угадала, чем увидела лицо фашиста. На мгновение замерла. Кажется, даже сердце перестало биться. Плавно повела спусковой крючок. Выстрел!
Фашистский снайпер чуть приподнялся и рухнул.
Забыв про осторожность, Шура высунулась из ячейки. Все внимание было приковано к танку.