Бедовый месяц

Марджери подхватила меня под локоть и так резко развернула к выходу из парка, что закружилась голова. С кудрявой шевелюры, на какой не задерживался ни один пристойный пучок, вновь слетел капюшон.

Клементина с Ренделом, следовавшие за нами на уважительном расстоянии в целых десять шагов, тоже оказались не готовыми к столь резкой смене направления. Провалиться под землю или хотя бы скрыться подальше от глаз высокородной врагини они не успели. В смысле, дядька-то продолжал стоять на дорожке и с некоторым удивлением, не сказать — с обалдением, следил, как его лучшая половина штурмует кусты. Однако колючий можжевельник, даже красиво подстриженный, к игре в прятки не располагал.

— Что вы здесь делаете? — без экивоков вопросила я.

— Рендел решил проветриться после обеда, — явно на ходу сочинила Клементина.

— Неужели?

— Ходим, вдыхаем свежий воздух. Так ведь? — многозначительно вопросила она, у дядьки сделалась обиженная мина. Очевидно, его вытащили на мороз голодным.

— Хорошо дышится? — уточнила я.

Атакованный со всех сторон красноречивыми взглядами он растерялся. По всей видимости, дядюшка был рад признаться, что участвовал в беспардонной слежке за единственной племянницей, но очень боялся гнева дражайшей супруги. Не придумав лучшего способа выйти из щекотливого положения, он использовал способ, проверенный на приятелях из энтильского трактира:

— Дамы, коль мы стали одной большой семьей, давайте выпьем благородного горячего вина! В большом шатре у спуска подают изумительный грог. Я уже испробовал и от всей души рекомендую. Он крепенький и мигом успокаивает нервическую систему!

— И когда только успел? — сощурилась Клементина.

— Так ведь вчера, пока Лидия искала лыжные палки, — несколько поник Рендел и обратился за поддержкой к Марджери: — Мадам Торн, как вы относитесь к горячему грогу?

— Клементина, — с достоинством кивнула та, — у меня складывается впечатление, что ваш супруг прекрасно проводит время.

— Не пойму, как я за ним недоглядела, — с чувством согласила она.

Похоже, дядька открыл двери в персональное чистилище. В его жизни в противовес народной мудрости одна сатана — вовсе не супруги, а спевшиеся до дружественного состояния врагини.

— Кстати, — оставляя в покое мой локоть, Марджери направилась к любезной тетушке, — а где ваша Лидия? В заточении почитывает книжки?

— Она катается на склоне! Представляете, Марджери? — пожаловалась Клементина.

— Лыжи? — охнула мадам. — Как возмутительно!

— Да-да, — согласилась тетушка. — Тоже прекрасно проводит время, пока мы тут давимся свежим воздухом …

— Полагаешь, они подружатся? — тихо и очень растерянно спросил Рендел, провожая женщин встревоженным взглядом.

— Мне жаль, — искренне посочувствовала я и похлопала его по плечу. — Попробуй взять с тетушки магическую клятву, что они не будут встречаться чаще раза в год.

— А у тебя далеко спрятана трость? — уточнил он, видимо, просчитывая риск попасть под горячую руку супруги. Магические клятвы претили тетушкиной натуре.

— Перепрячу, — пообещала я.

ГЛАВА 8. Соблазнение по-книжному

От трапезы в «теплой» компании родственников удалось отвертеться. Я вернулась в пустой номер, заказала еду и, почитывая «Вестник», принялась ждать возвращения Филиппа. Время до встречи с бывшими соседками незаметно приближалось. Интересные колонки в газете закончились. В расход пошли светские сплетни и даже некрологи. Последние оказались интереснее — в них не обсуждали мое свадебное платье.

Обед остыл. Солнце в окне утеряло пронзительную полуденную яркость. Тени переместились с одной стороны гостиной на другую. Филипп не появился. Я поглядывала на часы, прихлебывала холодный чай и нешуточно дергалась.

Здравый смысл подсказывал, что дурные вести приходили очень быстро, но воображение оказалось безудержным. В мыслях мужа три раза пронесли на носилках по склону. В последний раз он был с головой прикрыт простынкой…

От страшной фантазии я в панике вскочила со стула, грохотом разбудив задремавшего в клетке леймара, и рванула в гардеробную за плащом. На полпути меня остановил тихий и тревожный стук. Удивительно, как сердце не остановилось.

За дверью обнаружился коридорный. Выглядел он похоронно-серьезным, и я решила, что пора впадать в панику.

— Господин Торн…

— Он жив?!

— И просил передать записку. — С невозмутимым видом он протянул сложенное аккуратным конвертом и запечатанное оттиском мужниного большого пальца письмо. — Экипаж уже готов и ожидает у главного входа.

Сохраняя на лице непроницаемую мину, дескать, совсем не оконфузилась, я поблагодарила посланца и, закрыв дверь, немедленно развеяла защиту на письме. Белый шероховатый лист с гербом гостевого дома раскрылся сам собой. Филипп, как обычно, был скуп на слова, словно отрывал их от сердца, и неприлично сух во фразах. Деловым тоном заявил, что у него возникло срочное дело, и пообещал приехать в чайную позже.

Кусая губу, я три раза перечитала короткое послание, пытаясь отыскать в нем тайный смысл, и уговаривала себя не обижаться. Разве жена со стажем в четыре дня, взятая замуж по договору, имеет право на разочарование из-за какой-то встречи с совершенно незнакомыми Филиппу девицами? Посему получалось, что никаких прав не имелось, а обидно все равно стало.

Чайная встречала гостей переливчатым звоном колокольчика, гирляндами с мелкими разноцветными огоньками, обвивающими деревянные подпоры, и уютным запахом горячего медового бисквита. Стянув с головы капюшон, я поздоровалась с улыбчивой хозяйкой и услышала голос Вирены:

— Тереза, мы здесь!

Подруги сидели за большим столом в компании молодого мужчины в клетчатом пиджаке и двух наших бывших соседок по этажу. Присутствие последних, прямо сказать, сильно удивляло. Во время учебы Вирена ссорилась с обеими, как не в себе. Конфликт начался из-за не поделенного на всех парня, но, похоже, окончание пансиона примирило даже заклятых соперниц, как ни в чем не бывало они вместе приехали на горнолыжный курорт.

Пристроив плащ на рогатую вешалку у двери, я попросила хозяйку принести ромашкового чая с медом и направилась к столу. Приветствие получилось неловким. Кира, ничуть не изменившаяся за последние полгода, разве что обрезавшая волосы по подбородок, тихим голосом представила жениха. Его звали Арнольд, и он не потрудился поменять вальяжную позу, чтобы ответить на знакомство рукопожатием.

Как паперти, я постояла с протянутой рукой и в конечном итоге с дурацким видом сжала кулак. В свете магической лампы на безымянном пальце блеснуло изящное кольцо, приковавшее взгляды присутствующих. Кира восхищенно вздохнула:

— Какое красивое кольцо!

Арнольд все-таки оторвал свою руку, словно прилипшую к спинке невестиного стула, чтобы раздраженным жестом провести по гладко зачесанным назад волосам.

— Да, сейчас делают красивые имитации, — с умным видом протянула одна из бывших соседок по этажу. И вроде ничего не сказала плохого, а все равно понятно, что отвесила гадость.

— Это свадебный подарок, — устраиваясь за столом, сдержанно отозвалась я.

— Я говорила девочкам, что у тебя очаровательный муж. Очень представительный! Видимо, еще и щедрый! Помню, с каким энтузиазмом он стоял за пирожками, — прочирикала Вирена.

Невольно вспомнился Филипп, стоящий в очереди. От него за милю разило богатством и «энтузиазмом» потратить это богатство на изыск народной кулинарии.

— А он не приехал с тобой? — Вторая соседка по этажу даже чуток привстала, стараясь разглядеть входную дверь. Видимо, на тот случай, если пропустила торжественное появление моего мужа.

Я сама невольно оглянулась через плечо. В итоге хозяйка помахала мне рукой, давая понять, что скоро принесут заказ и пустой стол заполнится чайничками с горячим питьем.

— Филипп будет попозже. Его задержали дела.

— Какие могут быть дела в медовом месяце? — не унималась она.