Страница 6 из 13
– Ты прочитала и статьи из People? – спросила она.
– Кто-то упомянул мою бабушку? – поинтересовался Грант, проходя мимо стола с едой и цепляя пончик по пути.
– Мы говорили не о тебе, – сказала я, затем сквозь зубы обратилась к Аманде: – Скажи ему.
– Мы говорили именно о тебе! – крикнула ему Аманда, и он улыбнулся ей через плечо. Она толкнула меня локтем. – Все в порядке.
– Я же говорила.
Ной, первый помощник режиссера, заглянул за угол с вечным выражением недовольства на лице.
– Лейси, тебя ждут.
– Потом договорим, – сказала я Аманде.
Она помахала мне вилкой с насаженным на нее кусочком канталупы. Я пошла за Ноем.
Грант был уже на кладбище. Он стоял на куче земли рядом со свежевырытой могилой. Его волосы были идеально уложены, а глаза под искусственным светом выглядели особенно голубыми.
– Эй, – сказала я, вставая перед ним, – не кажется ли тебе странным, что мы снимаем на настоящем кладбище? Удивлена, что никто еще не пожаловался.
Я кивнула на группу людей за забором, которых еще не было, когда я приехала, но которые сейчас прижимались к решетке. Они держали большие плакаты, но не с требованиями, а с вариациями на тему «Мы любим Гранта Джеймса». Мне было любопытно, могли ли мы вообще куда-нибудь пойти, где бы нас не узнали. Я улыбнулась. Ждало ли это и меня? Я могла бы привыкнуть к людям, держащим плакаты в мою поддержку.
Он закинул последний кусочек пончика в рот, затем принялся утрамбовывать землю ногами.
– Это потому что мы в той части кладбища, где никто не похоронен.
– Знаю, но все равно.
– Как так получилось, что вся эта речь о кладбище исходит от девчонки, которая ненавидит животных?
– Ты же понимаешь, что кладбища и животные не совсем одно и то же, правда?
– Ну да, кладбища же неодушевленные. Ты правда ненавидишь животных? Прямо всех? Даже котят? Кто может ненавидеть котят?
– Ты не переставал думать об этом с прошлого вечера?
Реми присоединился к нам на земляной куче.
– Привет, ребята, как настроение? – В руках он держал список сцен, которые мы должны сегодня отснять.
– Отлично, – сказала я.
– Эта девчонка не любит даже котят, – сказал Грант.
– Котята вполне сносные, – возразила я.
– Хм, – сказал Реми, – возможно, нам стоит включить сцену того, как ты поедаешь мозг котенка.
Я открыла рот от удивления.
Реми коротко кивнул Гранту.
– Выходит, котята ей нравятся больше, чем она готова признать. – Он взглянул на свой планшет с бумагами. – Кроме того, зрители нас за это не простят. Остановимся на людях. – Он хлопнул в ладоши, чтобы настроить нас на рабочий лад. – Так, массовка для батальных сцен будет после полудня, поэтому с утра займемся вами двумя. Хотелось бы видеть побольше энтузиазма. В конце концов, вас на этом кладбище и похоронят, если противоядие на сработает. Сцена довольно эмоциональная. Грустные глаза, влюбленный взгляд, ну и все такое.
– Звучит отлично, – сказал Грант, я согласно кивнула.
– Тишина на площадке! – крикнул Ной, когда Реми вышел из кадра. Все притихли, включая, кажется, даже птиц. Ассистент режиссера зафиксировал микрофон над нашими головами.
Парень с хлопушкой выступил вперед.
– Свет, камера, мотор! – закричал Ной.
– Сцена одиннадцать. Дубль один, – произнес парень с хлопушкой.
– И начали, – сказал Реми.
Четыре
Эмоции, которые от нас ожидались, мы продемонстрировали с лихвой, но стоит признать, что даже после шести часов съемок наши совместные с Грантом сцены Реми не оценил. По-видимому, химии между нами все еще не наблюдалось. В какой-то момент он выкрикнул:
– У нее красные волосы? Слишком ярко! Они сливаются с кровью. Нужно больше грязи или еще чего-нибудь. – К моим волосам добавили еще грязи. Теперь я стояла рядом с софитом с грязными волосами и окруженная зомби. Было жарко. Начиналась клаустрофобия. Рядом со мной кто-то споткнулся, и я потянулась, чтобы не дать ему упасть, когда огромный софит начал опрокидываться. Попыталась схватить штатив, но это не помогло – он упал на землю, и лампа с треском разбилась. Кто-то закричал. Тут же примчались несколько членов съемочной группы и начали сметать стекляшки в кучу.
– Что тут случилось? – завопил Реми и уставился на меня. Я всплеснула руками.
– Он просто упал. – Я сама не была уверена в том, что произошло. Его сбил споткнувшийся зомби? Я была рада уже тому, что никто не поранился.
И именно в этот момент появился мой юрист и что-то сказал Реми, но я не расслышала, что. Вероятно, что разрешенное специальным контрактом время на съемочной площадке для несовершеннолетней звезды подходило на сегодня к концу, потому что Реми сказал:
– В чем была проблема нанять тридцатилетних актеров, выглядящих на семнадцать?
Грант рядом со мной издал смешок. Я сморщила нос.
– Твоей партнерше мог бы быть тридцатник.
– Шикарно, – сказал он.
– Ты серьезно?
Он пожал плечами и снова засмеялся.
– На сегодня все, закругляемся, – объявил к моему удивлению Реми. Правда? Мы закончили так рано? Раз уж папа не стоит над душой, я думала, что Реми починит софит и уболтает юриста. Он уже делал так раньше.
Когда Леа сняла часть грима с моего лица, я шепотом спросила:
– Мне есть о чем беспокоиться? Он думает, что это я снесла тот софит?
– Нет, это была случайность. Ты прекрасно справилась. Он просто важничает. Иногда он забывает, что фильм становится фильмом только в результате монтажа.
– Ты работала с ним раньше?
– Много раз.
– Леа! – позвал ее важничающий Реми.
– Да?
– Мне нужно больше… больше… для зомби чего-то не хватает. Давай поговорим.
– Вот видишь, – сказала Леа, – Это он так самовыражается. В итоге он будет доволен. – Она сунула фрагмент грима, который до этого сняла с моей щеки, в красный пластмассовый ящик.
– Красный для крови? – спросила я, кивнув в сторону ящика.
– А еще внутренностей. Для крови и внутренностей. – Она улыбнулась и пошла обсуждать грим с Реми.
Грант разговаривал с каким-то парнем, которого я уже видела на площадке. Он был высокий, в шортах и шлепках, и не выглядел счастливым. Я помахала рукой на прощание, но Грант меня не заметил. По пути к трейлеру я начала стаскивать с себя слои одежды.
Рядом со мной появился Аарон.
– Ты в порядке? – Он таращился на мои руки, как будто они были полностью в крови.
– Я в порядке. Твой отец разозлился из-за софита.
Он закатил глаза.
– Да он вечно злится. Ты сегодня справилась на отлично. Мне нравится, когда ты так впиваешься в Гранта взглядом. Очень в духе зомби, по-моему. Папе тоже понравилось. Он проворчал что-то довольное.
Я сдержала смешок, потому что мне показалось, что он просто пытается меня порадовать. Он же сын режиссера, и за свою жизнь наверняка бывал на площадке миллион раз.
– Когда-нибудь ты станешь отличным режиссером.
Он уставился в пол.
– Спасибо. Тебе нужно что-нибудь?
– Спасибо, ничего не нужно.
Он кивнул и оставил меня одну. К тому времени, как заперла трейлер, я уже стянула блузку и осталась в майке и порванной юбке.
Парень примерно моего возраста сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик. Рядом с ним лежал раскрытый рюкзак. Среди парней, что я встречала, этот выглядел самым лощеным. Он что, только что с репетиции церковного хора? Его волосы были коротко острижены на висках, а на макушке чуть длиннее. На нем была рубашка с воротничком и черные брюки.
Я попятилась к выходу из трейлера, якобы чтобы проверить, мое ли имя написано на двери.
– Разве я сегодня заказывала миленьких мальчиков?
Он вытащил карандаш из рюкзака, убрал ноги со столика и подался вперед, даже не улыбнувшись.
– Ты здесь, чтобы пробежаться по сценарию? – спросила я. Может, поэтому Реми сегодня не стал спорить по поводу окончания дня: он прислал мне того, с кем я могла бы порепетировать. Я направилась к шкафчикам в углу, в которых у меня обычно хранился сценарий.