Страница 2 из 13
Я тут же забыла про акцент.
– Что? Нет, папа. Я все сделаю сама, обещаю. Мне не нужна нянька. Это самая большая возможность в моей жизни. Мне нужно сосредоточиться. Зомби, знаешь ли, по своей природе не особо занимаются домашкой.
Он махнул в сторону моего лица.
– Почему-то я не думаю, что это самая большая возможность, которую тебе предложит жизнь. А по поводу школы у меня для тебя потрясающие новости: если закончишь ее, будет на что опереться, когда твои возможности исчезнут. – Папа взял мою едва начатую работу. – Он будет здесь завтра.
– Он? Ты нанял мне репетитора-мужчину? Будет странно, если я буду тусоваться в трейлере с незнакомцем.
– Это не мужчина. На этот раз я нанял ученика из твоей школы. Тебе будет полезно провести время с кем-то твоего возраста.
– Ты не думаешь, что парень моего возраста скорее будет отвлекать?
– Ты всегда придумываешь самые немыслимые оправдания. Нет, я так не думаю. Я хорошо знаком с твоей логикой. Мальчики встанут на пути у твоей большой мечты. Не помню, когда ты в последний раз выделяла кому-то из них время в своем расписании.
– Я бы выделила, если бы кто-нибудь попросил.
В дверь постучались, и Аарон, пятнадцатилетний сын режиссера, заглянул внутрь.
– Тебе чем-нибудь помочь, Лейси?
Я улыбнулась.
– Принеси, пожалуйста, бутылку воды, если не трудно.
– Лейси сама может принести себе воды, – сказал папа.
– Все в порядке. Я хочу помочь. – Аарон прошел к маленькому холодильнику в кухне трейлера. – Сегодня утром я положил сюда кучу разных напитков. – Он достал одну бутылку и протянул ее мне.
– Ты лучше всех. Спасибо!
Он посмотрел вниз, его щеки порозовели.
На столе зазвонил телефон. Нам не разрешали использовать мобильники на площадке, так что у меня было довольно много непрочитанных уведомлений. Я ввела пароль и быстро просмотрела сообщения. В основном они были от Эбби и других моих школьных друзей.
– Что-нибудь еще? – спросил Аарон за моей спиной.
– О, нет. Все хорошо. – Я продемонстрировала свою бутылку воды. – Спасибо.
Он кивнул, затем, пятясь, покинул трейлер и закрыл за собой дверь.
– Когда это у тебя появилась личная прислуга? – Отец снял листок, прилипший к стеблю одной из присланных мамой в первый день съемок роз. Семь дней спустя они выглядели довольно грустно. – Я думал, твоего ассистента зовут Фейт. Тебе нужен еще один?
Я открутила крышечку с бутылки и сделала глоток.
– Папа, Фейт – ассистент режиссера. А это был сын Реми. Не называй его прислугой. Он хочет заниматься кино, когда вырастет.
– Так он приносит тебе напитки?
– Нет, он просто ходит за мной и спрашивает, чем мне помочь. Поначалу я пыталась говорить ему, что мне ничего не нужно, но его это очень расстраивало. Так что время от времени я его о чем-нибудь прошу. Так проще. – Я поставила воду на стол и вытащила из волос несколько ленточек, привязав их к напольной вешалке с одеждой в углу трейлера.
– Понимаю, – сказал папа, хотя по его лицу можно было скорее сказать обратное. – Так как прошло сегодня? Еще не хочешь все бросить?
Я шумно втянула носом воздух.
– Ты будешь первым, кто об этом узнает. Постарайся не сильно злорадствовать, если это случится.
Он положил руку себе на грудь с видом оскорбленной невинности.
– Ты знаешь, я бы никогда так не поступил.
– Нет, ты бы взорвался от счастья.
– Я не такой.
– Знаю-знаю. Ты просто очень обеспокоен моим хрупким эго.
– Просто я думаю, что нет ничего плохого в том, чтобы разрешить себе немного побыть ребенком перед тем, как вырастешь. Эта индустрия делает с людьми страшные вещи.
– У этих людей нет тебя, пап. – Я крепко обняла его.
Моим единственным источником волнения был он сам, но все же он был моим отцом, и я почти уверена, что именно так отцы и должны себя вести, поэтому его можно понять. Даже мой сверхзаботливый папа не мог отнять у меня радости от осознания того, где я была и чем занималась.
Его плечи поднялись и снова опустились.
– Ты знаешь, что на мне это работает лучше всего.
– Кроме того, я далеко не ребенок. – Я подцепила краешек латекса на щеке и медленно потянула за него. – Па-а-а-па-а-а, помоги мне! У меня отваливается лицо.
– Ты делаешь это на полном серьезе сразу после заявления, что уже не ребенок?
– Ты прав. Надо было сделать это попозже.
Я подошла к туалетному столику и бросила туда кусочек латекса, затем взяла ватную палочку и окунула его в своего рода волшебное средство для снятия грима, которое мне как-то дала Леа. С ним фальшивая кожа отходила легче.
– В общем, увидимся дома в десять, и я надеюсь, что вся твоя домашняя работа будет сделана, – заявил папа, одной рукой касаясь двери.
– Окей.
Он покинул трейлер, и дверь за ним закрылась с громким щелчком.
Я уселась в кресло и тут же пожалела об этом: твердые края корсета впились в бедра и ребра. Я встала и ослабила шнуровку. Грим был, мягко говоря, отвратительный, но вот костюмы потрясающие. В былые времена зомби знали, как одеваться. Я провела рукой по драному рукаву воздушной блузки.
Я закинула корсет на вешалку и снова взяла телефон. Эбби ответила через три гудка.
– Ну привет, суперзвезда.
– Привет! Я получила твою тысячу сообщений.
– Знаю что ты не можешь отвечать во время съемок, но это уже просто привычка.
– Понимаю. Я тоже скучаю по тебе!
– Когда у тебя будет время, чтобы навестить твоих не таких крутых друзей с Центрального побережья?
Чувство вины затопило грудную клетку. Не было ни секунды, когда бы я жалела, что согласилась на роль Скарлетт, но было тяжело не скучать по дому. Мне казалось, что я в миллионе миль от друзей, которые продолжали делать то, что мы раньше делали вместе. Например, встречались в небольшой кафешке после школы, чтобы обсудить, что будем делать в выходные.
– Мои друзья с Центрального побережья самые крутые в мире, но, судя по всему, следующие несколько недель я буду плотно задействована на съемках. Тем более что не все идет так гладко, как хотелось бы. Видимо, мы с Грантом потеряли нашу химию.
– Почему?
– Возможно, потому что большую часть времени я выгляжу так, будто мною отобедали личинки. – Я схватила салфетку и принялась стирать остатки клея и макияжа с кожи. Сегодня вечером мне понадобится очень долгий душ. Мои волосы, обычно рыжие и кудрявые, были выпрямлены и склеены грязью, что делало их цвет скорее каштановым.
– Я все еще не понимаю, почему его персонаж вообще жаждет поцеловать твоего персонажа в таком состоянии.
– Потому что настоящая любовь побеждает все. О чем тебе действительно стоит беспокоиться, так это почему мой персонаж хочет поцеловать его. Я зомби. Конечно, частично исцеленный зомби, но все же – не было бы более логичным, если бы я хотела съесть его мозги? Думаю, в фильмах не обязательно все должно иметь смысл.
– Это как раз имеет смысл. Настоящая любовь и правда побеждает все. Это даже мило, на самом деле.
Я засмеялась.
– Говоришь как влюбленная. Кстати, как у вас с Купером?
– Потрясающе.
– Так что, рекомендуешь влюбиться в какого-нибудь хорошего друга?
– Безусловно. А что? У тебя, что, появился такой друг?
– Ха! У меня вообще нет друзей. Я только сюда переехала, живу с таким же асоциальным, как я, отцом и, более того, каждый день на съемочной площадке.
– Не знала, что ты в этом фильме единственная актриса.
Я сжала губы.
– Ты права. Мне стоит больше общаться с людьми.
– Что не очень на тебя похоже. Здесь ты была королевой вечеринок. Ты их устраивала при каждом удобном случае.
Кончиками пальцев я пробежалась по висящей на вешалке одежде, чувствуя всю хрупкость шелковистой ткани.
– Ты еще здесь? – спросила Эбби.
– Я чувствую небольшое давление. Это прекрасная возможность, и мне очень страшно налажать. – Впервые я признала это вслух. Возможно, именно поэтому я была сама не своя и, конечно, это повлияло на химию между мной и Грантом. Мне нужно было расслабиться. Я вдохнула и медленно выдохнула.