Волк ищет тебя

***

— Поговори мне тут! — рявкаю на оборотня, оскалив зубы.

Рон, разумеется, особого страха не испытывает — он чуть старше меня. Его только забавляет моя реакция.

— Че злой какой? Учиться не понравилось? — ржёт волк. 

Здесь я не выдерживаю и мощно бью зарвавшегося оборотня по морде. Честно говоря, не ожидал, что удар выйдет настолько мощным. Рон отлетает к двери и камнем рухает на пол. 

— Ты че, блять, Марко, озверел?! — ревёт Клив, толкнув меня в грудь. — Шуток не понимаешь?! 

— Не до шуток сейчас! Целый мир в опасности, а вам бы лишь шутки шутить! Придурки! — отпихиваю Клива плечом и ступаю к двери. 

— Альфа сказал никого не пускать! — недовольно бурчит Рон, поднявшись на ноги и вытерев кровь пальцами с разбитой губы. 

— Альфа — мой отец. И если бы он был против того, чтобы я навещал пленницу, то и ты, и я сам бы об этом знали. 

Недовольные гримасы Рона и Клива особо меня не впечатляют. Они в любом случае понимают, что я прав. Поэтому, больше не желая тратить свое время на общение с оборотнями, я толкаю дверь и вхожу в комнату, где поместили Ками. 

Честно говоря, ожидаю чего угодно — например, что девчонка накинется на меня с кулаками и начнёт расспрашивать, что за шум стоял в коридоре. Но, оказывается, черноглазка просто... спит. Дрыхнет без задних ног, свернувшись калачиком на постели. 

Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, я какое-то время наблюдаю за малышкой. Чёрт! Я совсем не думал о том, каково ей пришлось за эти дни! А ведь должен был, раз она моя пара. 

Вместо этого я был зациклен на своих чувствах. На злости, на страсти, на ревности... И это пиздец как выводит из себя! 

Мы оборотни, но не животные. Наш парный инстинкт — основа существования нашей расы. Без истинных мы погибаем. Поэтому так отчаянно оберегаем их. Даже тогда, когда ещё не соединились полностью. 

Черноглазка тихо сопит, перевернувшись на спину. Её майка слегка заливается, оголив низ живота, глубокое декольте позволяет мне увидеть мягкие полушария её груди. 

Какая же она вкусная, сочная, аппетитная. Вот она, совсем рядом. Я могу подойти, наклониться, приспустить майку ниже и втянуть розовый сосочек в рот, но так я скорее всего разбужу малышку, чего делать мне совсем не хочется. Пусть поспит. 

Я не позволю её убить. Вообще никак навредить ей не позволю. 

Ближе все-таки подхожу, но лишь для того, чтобы было удобнее наблюдать за девушкой. 

"Как же так вышло, что я тебя забыл? И самое главное, почему?" 

Будто услышав мой вопрос, Ками распахивает губы и постанывает. Я не сразу осознаю, что она что-то говорит — какое-то слово. Сначала просто залипаю на её сочные губы. Лишь потом слышу слабое:

— Марко... 

Твою мать! Великая Луна! Богиня! Она зовёт меня во сне! Как такое возможно?! 

Встаю на колени рядом с постелью и ещё ниже наклоняюсь к девушке, чтобы убедиться в том, что мне ни хрена не показалось! 

Но больше Ками ничего не произносит. Только выгибается как кошка, из-за чего на постель из кармана её джинсов выпадает какой-то медальон. 

В нос врезается запах. Знакомый, но не её... 

Что за хрень? 

Протягиваю руку и пытаюсь забрать медальон так, чтобы Ками не проснулась, но как только заветная цепочка оказывается у меня в руках, черноглазка распахивает веки и упирает в меня агатовый взгляд. 

— Марко? Ты че делаешь? — пищит девчонка.

Моя рука так и застывает. 

9 глава

Марко

Её глаза сначала панически оглядывают моё лицо. Я вижу в их глубине недоумение и страх. Последнее вызывает шквал негативных эмоций у моего зверя.

С чего бы она вдруг стала меня бояться?!

— Я задала вопрос! — произносит девчонка дрожащим голосом, после чего пытается приподняться, но моя рука не дает ей этого сделать.

Ками опускает взгляд вниз и видит, что я сжимаю в руке цепочку с медальоном.

— Это моё! Отдай! — мигом вспыхивает белокожая черноглазка и вырывает у меня медальон. 

Точнее, пытается вырвать, но я не позволяю. Сощурив взгляд, внимательно наблюдаю за тем, как малышка изо всех сил пытается вернуть себе вещицу. Очевидно, та много значит для неё. 

— Верни, пожалуйста! — вновь настойчиво просит Ками, второй рукой схватившись за моё предплечье.

Если бы она только знала, какой эффект производят на зверя её прикосновения, то с таким бесстрашием не стала бы меня трогать. 

— Что это? — спрашиваю, прежде чем разжать пальцы. 

— Это мой... медальон. Он принадлежал важному для меня человеку. Я хочу, чтобы ты мне его отдал. 

— Какому именно человеку? Медальон странно пахнет. Не тобой. И этот запах мне определённо знаком. 

— Тебе так кажется! — поспешно отвечает черноглазка, снова дернув за цепочку, которую я все ещё сжимаю пальцами. — Ты не знаешь этого человека. Не можешь знать... Поэтому просто отдай. Пожалуйста! Я тебя прошу... 

Ками на меня так умоляюще и жалобно смотрит, что зверь внутри начинает нервно поскуливать. Твою мать! Как же сложно с ней говорить. Слишком много чувств, которые сваливаются в кучу и мешают рационально мыслить. 

— Пожалуйста... 

— И что мне за это будет? 

Да, соглашусь, приемчик не совсем честный, но, бля, кажется, у меня крыша поехала, а в таком состоянии быть честным крайне сложно. И вообще, если бы я был в адеквате, то не стал бы заниматься торгами, а просто отнял бы чёртов медальон и выяснил, какого хрена он так знакомо пахнет, но я, очевидно, не в адеквате.

— А чего ты хочешь? 

Нижняя губа малышки подрагивает, на шее призывно пульсирует венка, в которую я с наслаждением вонзил бы клыки. Следы старых укусов Ассара почти исчезли, но зверя все равно беспокоит факт их наличия. Он хочет, чтобы здесь стояла наша метка, наша клеймо, а не какого-то древнего вампира-ублюдка. 

— Скажем, хочу поцелуй. 

Шумно сглатываю за мгновение скопившиеся во рту слюни. Я прошу поцелуй, но хочу намного больше. Главное — не напугать её своим напором. 

— Поцелуй? 

— Да, Ками. Поцелуй. 

— В губы? — уточняет черноглазка, смешно нахмурив брови. 

Я усмехаюсь. 

Честно говоря, я бы много мест на её теле мог сейчас назвать, которые собираюсь обязательно поцеловать в дальнейшем. 

— В губы, Ками... Но если хочешь, есть и другие варианты. Всякие, разные. Более приятные, понимаешь? — стараюсь говорить шутливым тоном, но хрипотца выдаёт меня с потрохами. 

Девчонка густо краснеет и сводит бедра вместе. Да, она поняла, о чем я. Даже слишком хорошо поняла. Неужели с ней уже подобное делали? 

При мысли, что кто-то другой трогал её, волк начинает звереть. 

Она моя! Никто не имел права! Никто! 

Резко дёргаю черноглазку на себя за ногу, после чего нависаю сверху. Руки Ками прижимаю к кровати. Медальон остаётся зажатым между нашими ладонями. 

— Тебя трахал кто-нибудь?! Отвечай! 

***

— Не...неет, — пищит мелкая, широко распахнув глаза и уставившись на меня так, будто я сбрендил, хотя в принципе так и есть. 

Очевидно, я свихнулся...

— Тогда откуда столько познаний в сексуальной сфере? О нижних поцелуях, а? 

— Я не в пещере все это время жила, придурок! — на место смятению приходит злость и раздражение, которые тут же отражаются в чёрных глазах малышки. 

Её дыхание становится тяжёлым, грудная клетка вздымается подо мной, из-за чего полная и невероятно сексуальная грудь девушки сильнее вжимается в моё тело. 

Бля... Она сейчас такая красивая. Чёрные волосы растрепались и волнами расползлись по белой простыне, чёрные глаза горят огнём, в них вновь мерцают синие блики, белые щеки покраснели, а алые губы так и просят целовать их до полного сумасшествия. 

Она такая... что мне срочно надо уходить. Мне надо бежать, пока я не натворил того, о чем потом буду жалеть. Мне нужно забыть про амулет и про поцелуй и просто рвануть из комнаты. Не останавливаться, пока я не окажусь у какого-нибудь водоёма, в котором смогу остудить свой пыл и утихомирить звериную жажду.