Их чужие дети

Татка набросила на плечи ажурную шаль и склонила голову набок:

– Здравствуй, Света. Ты давно вернулась?

– Тебе-то что? Ты, я смотрю, не бедствуешь, в отличие от твоей семьи. А могла бы подумать и о сестре, и об отце. Даже не поинтересовалась ни разу, как нам живётся.

– Почему же? Я интересовалась, да только ты уехала в неизвестность, не давая знать о себе.

Павел опустил сумки на землю и уверенно направился к жене. Таня стояла, сложив ладони у груди, натянув шаль и прикрывая таким образом уже заметный животик. Её внезапно появившаяся сестра подошла ближе и удивлённо замерла:

– Не поняла, ты что? Беременная, что ли?

– А что тебя так удивляет? – с грустной усмешкой спросила Таня и положила ладони на живот, стараясь успокоить внезапно заволновавшегося малыша.

– Конечно, удивляет, все говорили, что ты пустоцвет. Красивая – да, но только бесплодная!

– Как видишь, так называемые «все» сильно ошибались.

Света покусала нижнюю губу и равнодушно пожала плечами:

– Мне до этого дела нет никакого, у меня другая цель. Баба Валя сказала, что ты Катькину дочку забрала. Где она?

– А зачем тебе девочка? – тихо спросила Таня, сжав кулаки и чуть наклонившись вперёд.

– Забрать её хочу. – Света вытащила очередную сигарету и сильно затянулась дымом. – Я узнавала, что за чужого ребёнка деньги платят, и немалые, так что можно набрать к себе в дом двух-трёх беспризорников и жить себе припеваючи, а начать можно с родной племянницы.

– Но ты забыла об одной мелочи – детей надо любить.

– Ой, не надо мне тут лекции читать! Много ли им надо – пожрали, попили, не на улице и ладно.

Таня вздрогнула, но тут же расслабилась, почувствовав на своих плечах тёплые ладони мужа.

– А вы, собственно, кто? – спросил Павел и прижал чуть подрагивающую Татку к себе.

– Я, собственно, могу задать тот же вопрос, – прищурившись процедила сквозь зубы Света.

– Без проблем, я Танин муж Павел Римский. А это наша семья. – Он широким жестом показал на окруживших их родственников. Таня чуть подняла голову и глубоко вздохнула – Иринка стояла рядом и рассматривала сестру подруги, Костя с Димкой на руках замер возле жены. Чуть позади остановились родители, Вера Андреевна укачивала проснувшуюся Любочку, а Мария Владимировна нежно удерживала в руках сопящую Леночку.

Света несколько раз сжала зубы, затем молча оглядела напряжённо замерших вокруг неё людей, оценила машины и дом, во дворе которого они повстречались, и с усмешкой выдала:

– Да, неплохо устроилась, может, скинешь с барского-то плеча несколько тысчонок на прокорм?

– Не подаю, – резко отрезал Павел и тихо прошептал Тане: – Иди домой, тебе не стоит тут задерживаться.

– Никуда она не пойдёт, – грубо прервала его Света. – Я отсюда не уеду, пока племянницу не заберу, понял?

– А ты нас на «понял-понял» не бери, – раздался смешок Телегина, – а то закончишь свой вечер в другом месте. И не надо мне угрожать, понятно? – Голос генерала перекрыл все звуки двора, Света отшатнулась назад и огляделась. Таня проследила за её взглядом и заметила машину в углу двора.

– Пап, она не одна приехала, там ещё кто-то в машине.

– Папа? – удивлённо переспросила Света и с интересом присмотрелась к Телегину. – И кто у нас этот папаша? Бандит, что ли, какой-то, что позволяет себе квартиры в таких домах своим детям покупать?

– Нет, не бандит, а генерал-лейтенант Телегин, – коротко представился Леонид Анатольевич, затем обернулся к машине, стоящей в углу двора, и уверенно направился к ней, шепнув Вере: – Любочку береги, что-то тут не то.

Следующие несколько минут показались Татке самыми ужасными в её жизни, когда выскочившие из машины трое крепких парней бросились на Телегина, в руке у одного из них блеснуло лезвие ножа. Она громко закричала и замерла, когда Павел с силой схватил за волосы бросившуюся к Вере Андреевне Свету. Но и Симонова не осталась в долгу, перехватив Любочку одной рукой, другой она наотмашь ударила по лицу рвущуюся из Пашиного захвата женщину. В этот момент из дома выбежали охранники и быстро скрутили всех нападавших. Таня подбежала к Телегину, резко развернула его и стала лихорадочно гладить его по рукам и плечам, тихо приговаривая:

– Папа, папа, с тобой всё в порядке, папочка?

Леонид Анатольевич прижал уже всхлипывающую дочь к себе и тихо проговорил:

– Ну конечно, всё в порядке, девочка моя. Что они мне могут сделать со своими игрушками? Ты успокойся и не плачь, а то Серёжка сейчас тоже нервничать начнёт. Так, парни, пакуйте этих, усадить у машины, багажник проверить, под сиденьями внимательно всё осмотреть. Фёдор, звони в полицию, Виктор, напряги свою службу безопасности, мы им нападение на представителя госструктуры предъявим, чтобы надолго закрыли и подальше, лет на десять. Так, бабушки, все к нам поднимайтесь, детей уложить надо. А нам придётся дожидаться появления полиции. Ириш, Костя, пока у Татки с Пашей побудете, там детская большая, всем малышам места хватит.

– Я с тобой, деда, – раздался голосок Димы, он шустро сполз с папиных рук и подошёл ближе к генералу, обнимавшего дочь. – Тётя Тата, ты не плачь, а то нос красный будет.

Таня неожиданно фыркнула и широко улыбнулась, глядя на Веру Андреевну, всё так же прижимавшую к себе хнычущую внучку. Господи, какое счастье, что в этот вечер её родные и близкие люди были с ней, рядом, что они все вместе смогли защитить маленькую дочь от алчных преступников.

– Вот чуяла моя задница, что вечер сегодня выдастся какой-то... чрезжопно-твоюматный! – пробурчала Лилия Анатольевна, чем вызвала нервный смех у всех окружающих. – Да-а, было бы смешно, если бы не было так страшно. Одного понять не могу, Лёнь, они совсем не знали, с кем дело иметь придётся? Какие же они... – Телегина умолкла, посмотрела на Диму и тихо продолжила: – ...непосредственные. Правду говорят, что мозг – единственный думающий орган человека, но отнюдь не единственный, принимающий решения... Придурки, такой день испортили! Ладно, мужики, вы тут недолго постарайтесь, а мы пойдём к Римским. Димка, догоняй, мы с тобой ещё Волкова не дочитали, хотя что-то мне подсказывает... – Она обернулась и хмыкнула, осматривая неудавшихся похитителей: – Многим уже давно пора в Изумрудный город – кому за сердцем, а кому за мозгами.

С этими словами она распахнула входную дверь и молча кивнула Вере, предлагая ей пойти первой. Симонова мельком глянула на Наталью Алексеевну Римскую, та обняла Таню и, тихо переговариваясь, женщины ушли со двора. Татка напоследок глянула через плечо и выдохнула – какое счастье, что сегодня вечером рядом с ней были мама с папой, друзья и родные люди. Какое это счастье, что ни Любочке, ни будущему сынуле никто ничего не сделал, не навредил и не смог отобрать. Какое это счастье знать, что рядом с тобой любимые и любящие тебя люди!

Глава 35

Спустя 13 лет…

Татьяна Александровна Римская задумчиво потёрла кончик носа пальцев, как это делала всегда Вера Андреевна, и посмотрела на Константина Фёдоровича Казанцева, заведующего отделением.

– Костя, мне анализы Марины Кайтуковой не нравятся, белок в моче, давление скачет, отёки появились. Думаю, что с Наташей и Маргаритой проблем у нас не будет, а вот Марина...

– Согласен, Марину придётся кесарить. Надо Пашу попросить, чтобы он её глянул.

– Он вчера злой домой пришёл, опять поступила необследованная пациентка, а он, сам знаешь, во всём порядок любит.

– Понимаю его. У меня у самого иногда прилагательные заканчиваются. Ситуация уже была «тяжёлой», «серьёзной». Но остались ещё слова «критическая» и «этсамое, всё». Ты, Татка, планируй Марину со мной отстоять. Мне с тобой как-то спокойнее. И ещё, Иринка попросила на следующие выходные особо ничего не планировать. Димке нашему восемнадцать, повезло, что отпуск и день рождения совпали, отпразднует в привычной компании.

– Как ему там учится?

Казанцев пожал плечами и с улыбкой ответил: