Её семья

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Бабушка, не надо, – тихо прошептала Настя.

– Не буду. – Аида улыбнулась, налила кипяток в чайник, наблюдая за танцем чаинок. – Я сейчас пытаюсь доказать это сыновьям, но они идут по стопам отца. Конечно, они ругают сыновей, но мне иногда кажется, что Наташа и Марина относятся к сыновьям строже. А Маргарита после твоего появления изменилась, начала смеяться, шутить. Правильно люди говорят – у любой тоски, у любого горя есть «‎годы спустя». Пей чай, скоро дедушка придёт, что-то он задерживается. Останешься у нас сегодня?

– Нет, извини, мне завтра в библиотеку надо.

– Вот вместе с дедушкой и поедете. И не спорь, я бываю очень строгой, поверь.

Настя улыбнулась и согласно кивнула. В её голове часто возникал вопрос – как отнеслись бабушка с дедушкой к тому, что все их дети выбрали себе в спутники жизни людей другого народа? Но потом сама же и отвечала на этот вопрос – Кайтуковы вот уже почти два столетия служили Отечеству, невзирая на разницу в традициях, а иногда и в вере. Они были воинами, врачами, писателями, учёными, но всегда трепетно относились к самому слову Родина, не говоря уж об их поступках и подвигах. Мама не говорила ей об этом, она вообще пыталась не затрагивать тему своего рода, наверное, из боязни раскаяться, но и никогда не говорила ничего плохого, что могло бы настроить маленькую Настю против её семьи. Настя выдохнула и отпила глоточек ароматного чая.

– Аида, душа моя, я дома! – раздался баритон дедушки, бабушка улыбнулась и быстро вышла в коридор. Настя не слышала, о чём они говорили, но знала точно, что дедушка жаловался сейчас на своих оппонентов, а бабушка с улыбкой слушала и успокаивала своего Башира.

– Настенька, как хорошо, что ты дома! Только ты, девочка, сможешь понять меня. Представляешь, этот неуч Зотов сегодня сказал, что... – а дальше последовал монолог, состоящих из слов, цифр, восклицаний, которые никоим образом не складывались у Насти в голове в какие-то понятные ей фразы. Физика, а тем более ядерная физика, казалась ей чем-то запредельным, которым занимались исключительно гении уровня дедушки и его коллег. – Вот, посмотри, Аида, сидит тихо, головой кивает, глаза скоро из орбит вылезут. А ведь ничегошеньки не понимает! Глупышка моя, прости! Это я ещё от спора не отошёл. А ты никогда не пасуй, не пасуй! Так и скажи мне, что-то вы, батенька, совсем уж в дебри полезли!

– Что-то вы, батенька, совсем в дебри полезли, а там, чай, и не кормят, поди? – Настя с улыбкой посмотрела на дедушку и продолжила: – Кладите алтын в корзинку лыковую да к столу быстрёхонько, как бы чего не вышло!

Кайтуковы замерли, глядя на внучку, а потом Башир Бесланович подхватил Настю и закружил по столовой, смеясь и что-то говоря бабушке на незнакомом языке. Он остановился, провёл ладонью по тёмным волосам, будто вспоминая дочь, и потянул Настю за ухо:

– Молодец, дыгэ! Так и надо! А теперь ужинать, а то у меня ещё разговор на сегодня имеется. С женихом твоей бабушки, между прочим. – Настя, знакомая с семейным приданием, усмехнулась и послушно села к столу – всё, что касалось еды, в их семье выполнялось неукоснительно. Сказано – ужинать, значит будет сделано, пусть ты съешь кусочек хлеба, но сидеть за столом обязан.

После ужина дедушка закрылся в кабинете, откуда доносился его возмущённый глубокий голос, а бабушка с внучкой устроились перед телевизором.

– Бабушка, а как дядюшки со своими жёнами познакомились?

Аида Батыровна усмехнулась и отложила вышивку в сторону:

– Ну, историю Дамира мы знаем только из рассказов Наташи. Сын тогда после ранения сбежал из госпиталя за сладостями. – Аида усмехнулась – страсть старшего из близнецов и его жены к сладкому была излюбленной темой для шуток. – Вот они с Наташей и не поделили коробку зефира. Наталья у нас бойкая, говорит, что сражалась до последнего, даже обозвала его «‎трамвайным хамом», а когда она его оттолкнула, Дамир и сложился пополам. Она потом и плакала, и помогала ему до госпиталя добраться, с лечащим врачом поспорила, даже зефир отдала. Короче, «‎навела шороху», как сам Дамир говорил, а после выписки сын её уже не отпустил.

– Как не отпустил?

– В прямом смысле этого слова! Она помогла ему в квартиру сумку занести, а он дверь закрыл. А на следующий день нам представил уже в качестве своей жены. А через год родился Роман. Рашид женился позже, он Маришку от дождя спас – зонт отдал. Так она его нашла! Несколько дней караулила у входа в метро. Они в отличие от Дамира с Наташей долго встречались, мне кажется, если бы Марина не поставила вопрос ребром – Рашид бы так и ходил облизывался. Зато теперь Тимур и Руслан какие у нас есть! Хулиганы, конечно, но самые любимые мальчики. – Бабушка замолчала, улыбаясь своим мыслям. – А Адмир самый скрытный, всё молчит и молчит.

– А он вам ничего о Наташе не сказал?

– Какой Наташе? – Настя замерла, открыв рот и испуганно смотря на бабушку. – Так, рассказывай, что за Наташу мой сын наконец-то отыскал?

– Вы помните, кто наш встречал вчера в ресторане?

– Да, девочка такая славная, чем-то на наших похожа – чёрненькая, худенькая, улыбка у неё красивая. Так это она? – Настя кивнула и громко рассмеялась, когда услышала бабушкин крик: – Башир, наш младший сын женится! Ты слышишь, дорогой?

Она сорвалась с кресла и быстро пошла в кабинет мужа. Настя проследила за ней и прикрыла глаза – Адмир её убьёт! Догонит и снова убьёт! Настя чуть повернулась, устраивая голову на спинке кресла и выдохнула – усталость и бессонная ночь напоминали о себе. Девушка вздохнула и вскоре крепко уснула. А с дядей они разберутся. Потом...

Глава 14

Маргарита посмотрела на своё отражение в зеркале и чуть слышно пробурчала:

– Свет мой, зеркальце, скажи... нечем порадовать, нечем! А счастье было так близко, думала, что волосы чуть обрежу, новую причёску заведу, курить... что-то меня понесло не туда – про сигареты мыслей не было. Ну, чего ты опять хихикаешь?

Она с укоризной посмотрела на Настю, которая стояла у окна в ожидании приезда Павла и Ларины. С вечера празднования её совершеннолетия, что так неудачно закончился, прошло уже четыре дня. Тётя капризничала, рвалась домой, тем более что до начала учебного года первокурсницы Захаровой оставались считанные дни, и Маргарита считала, что просто обязана в этот праздничный момент быть дома, чтобы проводить племянницу в новую жизнь. Настя и все остальные члены семьи, а также врачи отделения, где лежала пациентка Вологодская, придерживались иной точки зрения, что, однако, никоим образом не мешало Маргарите гнуть свою линию, доказывая всем окружающим, что заговаривать хворь матом она может и в родных стенах.

– Приехали, – выдохнула Настя и выскочила из палаты навстречу бывшему патрону и его жене.

Когда через несколько минут гости вошли в палату, то их вниманию предстала восседающая в ворохе подушек женщина, грозно хмурящая брови. Ларина остановилась в дверях, опустила на пол небольшую сумку и как-то бочком продвинулась к кровати, жадно высматривая на лице подруги признаки недуга. Маргарита же строго смотрела на беременную Варягину, замечая и бледность, и отёчность ног. Павел быстро схватил стул и поставил ближе к кровати, усадил жену и провёл ладонью по спине, стараясь успокоить взволнованную женщину.

– Ты чего в такую жарищу из дома выползла, а?

Вопрос Марго отчего-то развеселил обоих Варягиных, Ларина с облегчением выдохнула и уже с улыбкой взглянула на мужа:

– Ну вот! А ты говорил, что она будет не рада!

– Павел, – не унималась Маргарита, – ладно она, беременным вообще ничего не докажешь, но ты-то чего приволок её сюда? Она же была не права, настаивая на посещении больницы!

– Женщина не права до тех пор, пока не заплачет. – Павел опять коснулся жены и уселся прямо на постель, небрежным жестом отодвинув ноги Вологодской. – Но ты в чём-то права и без слёз, Марго, жара жуткая.