Мой упрямый принц

– Когда Сизмунд очнётся, – прошипела королева-мать, – он разоблачит тебя и швырнёт в самое тёмное подземелье. Взять его!

Она вытянула руку, указывая на Лера. Но стражники не двинулись с места, заворожённые словесной дуэлью.

Или просто перепуганные насмерть.

– Ты бастард, который несёт угрозу для моего сына, – процедила королева-мать. – И я – тебя – не пропущу!

Королева-мать и принц-бастард замерли друг напротив друга в поединке воль, который подходил к пику.

Её величество владела королевством. У Лера были лишь чужие мысли и его собственные слова.

И всё же… он побеждал.

– Твой отец презирал бы тебя сейчас, – ударила королева-мать. – Теперь я понимаю, почему ты никогда не был ему нужен!

– «Мерзавец, грязный мерзавец, хуже своей матери… – Лер поднял брови. – Иолько не думать об этом, не думать! Его мать умерла естественной смертью, все знают это, кто же скажет, что врачам было велено не купировать её судороги!»

Одна из фрейлин ахнула, падая на кресло в полуобмороке. Чудовищное нарушение этикета, но едва ли кто-то обратил на неё внимание.

Лицо Лера становилось всё более бледным, но на губах играла мрачная улыбка.

– «Теласса… где она раздобыла телассу? И что, если она и впрямь сможет вылечить Сизмунда? Мой любимый сын… но если он умрёт, я стану…»

– Хватит!!

Крик королевы-матери прозвучал воплем раненой тигрицы.

А потом она кинулась вон из зала.

Фрейлины застыли статуями, но пару секунд спустя спохватились и бросились за ней. Оставленные без присмотра стражники безмолвно расступились. Розали замерла с открытым ртом, глядя на Лера.

Я потрясённо смотрела вслед королеве-матери. Она убежала, не в силах это терпеть. Сбежала с поля боя. Оставила Леру бесспорную победу.

Лер подошёл к дверям спальни, и лишь тогда обернулся ко мне. Только сейчас я увидела, каким измученным было его лицо.

– Ты принесла телассу, – устало сказал он. – Так идём и посмотрим, насколько ты хороша.

Прежняя я парировала бы, что это не ему судить, насколько я хороша. И вообще, пусть не лишает меня остатков уверенности в себе, потому что мне страшно!

Но сейчас мне было страшно совсем не поэтому. Подспудно мне казалось, что Лер, прогнав королеву, вот-вот начнёт читать вслух мои мысли.

И, кажется… я его боялась.

В спальне Сизмунда было чудовищно душно. От прикроватного столика, уставленного многочисленными склянками, резко пахло эликсирами, и я невольно поморщилась, отступая к закрытому окну. И стараясь не глядеть на бледного как смерть принца под чересчур тяжёлыми одеялами.

– Отройте окна и выйдите, – коротко приказал Лер. – А вы двое – нагрейте воду и выполняйте все мои указания. Мне нужен кипяток, прохладная ключевая вода и свежие повязки, немедленно.

Я отрешённо кивнула. Обычно моей работой было выгнать из комнаты всех лишних посетителей, но сейчас я была слишком подавлена тем, что произошло в приёмной. Я лишь механически заметила, что среди склянок были нужные мне микстуры против лихорадки и заражения. Хоть что-то королевские лекари сделали правильно.

А потом я почувствовала тёплую руку на моём плече.

– Ты ведь попробуешь ему помочь? – прошептала Сюзи. – Правда?

Голос сестры вывел меня из оцепенения. Я судорожно кивнула, с усилием изгоняя из головы беспощадные речи Лера.

– Да, Сюзи. Конечно.

Тазик с горячей водой появился почти мгновенно. Столик со склянками отъехал куда-то в сторону, и спальню наконец наполнил благословенный свежий воздух.

– Сюзи, сядь рядом. – Я указала на стул. – Только с другой стороны кровати.

Я подняла взгляд на Лера, собираясь попросить его побыть чуть менее угрожающим в ближайшие двадцать минут, но слова замерли в горле. Он стоял и смотрел на брата так, словно на постели Сизмунда лежал кто-то очень ему близкий. Словно это была я, глядящая на Сюзи. Или словно Лер смотрел на мен…

Я тряхнула головой. Дурацкая мысль.

Бережно я разложила листья телассы на маленьком серебряном подносе и сделала глубокий вдох. А потом перевела взгляд на своего пациента, бледного, с запёкшимися губами, и больше не думала ни о чём.

…Вымыть руки, передвинуть больного, подготовить сменные повязки, пока его обтирают, потом аккуратно промыть раны, проверить края и швы…

Я действовала механически, молча, и Сюзи с Лером также не произносили не звука. Добровольные помощники, чьих лиц я толком не разглядела, унесли старые повязки, поставили свежую воду – и настала пора для главного.

Королевская трава. Трава королей. И я, княжна Монтерская, которой отчаянно не хватало опыта и мудрости дяди. Меня хватило лишь на одно исцеление, и то потому, что моим пациентом был истинный принц с даром королей. И ещё потому, что я, кажется, немного в него…

Я вздохнула. Ну да, может быть. Прекрасный принц, которого я спасла, которому я дорога и которого сватают мне все вокруг, от собственной сестры до его высочества. Сложно раз за разом твердить себе, насколько он мне безразличен.

Но что делать, если яростное отрицание – моя единственная защита?

Хватит. Нужно сосредоточиться на том, что важно. Королевская трава… и королевская кровь.

Я кивнула Леру:

– Дай мне руку.

– Это ещё заче…

– И не задавай вопросов, – оборвала его я, не обращая внимания на растерянный взгляд Сюзи. – Не до этого сейчас. Просто дай руку.

Лер, помедлив, протянул мне раскрытую ладонь. Я взяла в другую руку самый острый из листьев телассы. Поморщилась: хрупкая трава никак не выглядела похожей на крепкое лезвие ножа.

Но с принцем королевской крови возможны чудеса, правда?

Я собралась, затаив дыхание. И быстро, резко, словно в руке был стилет, а не узкий звёздчатый лист, полоснула Лера по пальцу.

И с облегчением увидела, как по его коже течёт капля крови.

– Что… – Лер резко замолчал. Кажется, он понял.

Я подхватила каплю крови ещё двумя листьями и опустила в миску. Та мгновенно растворилась в воде, словно её и не было.

А вот аромат листьев пропитал спальню почти тут же. Сюзи заулыбалась, вдохнув воздух полной грудью, и даже потемневшее лицо Лера немного расслабилось.

Я готовила отвар дольше обычного. Слишком страшно было наконец использовать его на ранах будущего короля и тут же понять, что это ни к чему не привело.

Лер вдруг коснулся моей руки.

– У тебя получится, – прошептал он мне на ухо. – Там, на балконе, у тебя отлично получилось.

…И что же он имеет в виду, если не наш поцелуй, а?

Но я не стала переспрашивать. Просто набрала отвар в крошечный флакон и осторожно смочила губы Сизмунда, позволив паре капель проскользнуть внутрь.

Принц всё ещё лежал недвижно, в беспамятстве, и это беспокоило меня сильнее всего. Но я лишь молча окунула чистую ткань в миску с отваром, позволила ей пропитаться и вновь медленно, осторожно занялась ранами.

Сюзи издала тихий вздох, когда я обрабатывала разбитое плечо и сломанную руку Сизмунда, и я запоздало поняла, что ей давным-давно стоило бы отвернуться, а то и выйти. Допустим, я видела обнажённых принцев раньше, но ей-то уж точно не доводилось!

…Я отчаянно на это надеялась, по крайней мере. Прямо спрашивать сестру: «Сюзи, дорогая, а как далеко вы с Сизмундом успели зайти?» – как-то не хотелось.

А вот Сюзи, судя по её заинтересованному взгляду, перескакивающему с Лера на меня и обратно, готова была задать мне этот вопрос.

– Я просто помогаю их высочествам принцу Лерео и принцу Сизмунду, – сквозь зубы пробормотала я, не глядя на сестру. – И попрошу без инсинуаций в адрес невинной королевской невесты.

– И дочери дровосека, – добавил Лер, едва сдерживая смех.

Я вскинула бровь. Это с каких пор он смеётся, когда его брат в волоске от…

А потом я взглянула на Сизмунда и застыла столбом.

Он спал. Не был без сознания, не страдал в лихорадке – просто спал. Утомлённый, измученный, истощённый ранами и лихорадкой… но ему явно стало лучше.

Королевская трава и королевская кровь.