Страница 2 из 11
Долгов замер с папкой под мышкой, всей своей сухопарой, но жилистой фигурой изображая готовность.
– Я, брат, тут подумал... помнишь, ты мне говорил про «черные» листовки?
– Как не помнить, – с благодушной улыбкой отреагировал Долгов.
– Так вот, нам бы этого не надо... Вокруг и так полно грязи. – Мохов сверлил помощника глазами. – Как считаешь, я прав?
– Конечно, правы, Виктор Олегович. На данном этапе не стоит прибегать к «запрещенным приемам». Но можно оставить их на потом... так сказать, в качестве резерва.
– Что значит «оставить»? – сдвинул брови и подбавил холодка в голос Мохов.
– Ну, не уничтожать дизайнерские наработки, – объяснил Долгов. – Все-таки люди старались – придумывали, писали, рисовали, нанимали людей... За этим стоит труд целого коллектива.
– Коллектив получает за это большие деньги, – отрезал Виктор Олегович.
– Вы правы, – мгновенно согласился Долгов. – Мы просто отложим все эти наработки... Э-э-э... Так сказать, сдадим их в архив.
Мохов посмотрел на помощника и брезгливо поморщился. Отчего-то в эту минуту внешность Долгова показалась ему особенно нерусской и неприятной.
– Никаких архивов, – сердито сказал он. – Мы ведем честную борьбу. И мы победим. Потому что на нашей стороне – правда. Все понял?
– Так точно-с, – старомодно шаркнул ножкой Долгов. – Признаться, мне и самому не по душе вся эта грязь. Такой человек, как вы, должен воевать с открытым забралом.
Слова про «открытое забрало» явно пришлись Хозяину по душе. Он снисходительно усмехнулся:
– Молодец, понял. Я всегда знал, что ты смышленый малый, Андрюша.
– Под вашим чутким руководством и набитый дурак станет смышленым малым, – шутливо польстил Хозяину Долгов. – Я могу идти?
– Ступай, – кивнул Виктор Олегович.
Долгов сжал папку под мышкой, кивнул и вышел из кабинета своей резвой, слегка подпрыгивающей походкой.
В приемной он остановился у стола, за которым сидела секретарша, криво усмехнулся, отчего в его желтом лице появилось что-то хитро-звериное, и тихо сказал, вперив в лицо девушки небольшие черные глаза:
– Ты не передумала?
– Нет, – ответила Татьяна холодно, но так же негромко, как и он. – И не передумаю.
– Может, да, а может, нет, – заметил на это Долгов, щуря блестящие глаза. – Может, встретимся сегодня после работы в баре и поговорим об этом?
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Татьяна.
– А мне она кажется вовсе даже неплохой, – весело возразил Долгов.
Девушка на это никак не отреагировала.
– Мне всегда нравилась твоя твердость, – заявил вдруг Долгов. – Именно поэтому я выбрал тебя. Беспринципных сучек вокруг много, а настоящих женщин... – Он слегка прищурил глаза и удрученно покачал головой, давая понять, что относит Татьяну к особому роду женщин, которых он, несмотря на весь свой западный цинизм и всю свою восточную презрительность к слабому полу, готов уважать.
– Я это ценю, – слегка насмешливо сказала Татьяна.
– Значит, сегодня в баре, в семь часов вечера, – твердо, но мягко сказал Долгов. – Буду тебя ждать и не уйду, пока ты не придешь.
Татьяна окинула его насмешливым взглядом:
– Ты так уверен, что я приду?
– А как же? – улыбнулся Долгов.
Во взгляде девушки появилась неуверенность.
– Но семь часов – это слишком рано, – сказала она, покусывая нижнюю губу. – Хозяин...
– Сегодня он поедет домой раньше обычного, – не дал ей договорить Долгов. – Он очень устал. Поездки в Москву сильно его выматывают.
– Но ведь эта поездка оправдала все его надежды, – с легким недоумением возразила Татьяна.
Долгов пожал острыми плечами:
– Все равно. Он смертельно устал, хоть и скрывает это. Тем более в верхнем ящике его стола лежит новая бутылка «бифитера». – Долгов дернул губой. – А ты лучше меня знаешь, что, пропустив под вечер стаканчик джина, он, как верная собака, приползает домой.
Зрачки девушки сузились.
– Что-то ты сегодня разговорчив. Что, если он тебя услышит?
– И что с того? Я его самый верный человек. Единственный, на кого он может положиться, как на самого себя.
– Похоже, ты гордишься этим, Долгов? – с насмешливым вызовом произнесла Татьяна.
Он небрежно дернул плечом:
– Приятно знать, что для кого-то ты незаменим. – Долгов глянул на часы. – Ладно, мне нужно бежать. Не забудь: в баре, в семь часов вечера. Опоздаешь больше чем на двадцать минут, я буду сильно недоволен. Адьес!
Долгов помахал рукой на итальянский манер, так, словно в ней была шляпа, и вышел из приемной.
После его ухода Татьяна с минуту сидела в глубокой задумчивости. На ее тонком лице отразилась сложная гамма чувств – от печали до скрытого испуга. Потом тряхнула волосами, словно приходя в себя, и протянула руку к телефону.
2
Хозяин снял пиджак и бросил его на спинку стула. Затем сел в кресло, сбросил туфли и блаженно откинулся на спинку кресла, вытянув гудящие ноги. Протянув руку, он достал из деревянного хьюмидора толстую сигару, откусил кончик, швырнул его в пепельницу, затем сунул сигару в рот и раскурил ее от длинной спички.
Кабинет наполнился едким запахом сигарного дыма.
Виктор Олегович немного покурил, щуря глаза и разглядывая замысловатые клубы сизого дыма, затем, словно вспомнив о чем-то, нажал на кнопку коммутатора.
– Таня?
– Да, Виктор Олегович, – раздался из динамика звонкий голос секретарши.
Мохов представил себе рот девушки, ее полные губы, ямочку над верхней губой и улыбнулся:
– Зайди ко мне, пожалуйста.
– Хорошо, Виктор Олегович. Кофе занести?
– Кофе? – Мохов на секунду задумался, затем качнул головой: – Нет, не надо. Свеженькой минералки бы.
– Хорошо, Виктор Олегович, я принесу.
«Единственная девушка в моей жизни, которая всегда говорит „да“, – подумал Мохов и улыбнулся в предвкушении приятного отдыха.
Когда через минуту Татьяна вошла в кабинет, Хозяин был уже обут. В его толстых пальцах по-прежнему дымилась сигара.
– Опять вы курите, – с упреком сказала девушка, поставив на стол хрустальный графин с холодной минеральной водой.
– Сигары не приносят вреда, – сказал Мохов, разглядывая крепкое бедро секретарши. – Не веришь – спроси у моего врача.
– Ваш врач говорит вам только то, что вы хотите услышать.
– И правильно делает. Иначе на кой черт он мне сдался, – пошутил Виктор Олегович. – Впрочем, мне приятно, что ты за меня волнуешься.
Мохов протянул девушке руку, а другой похлопал себя по коленке. Татьяна проследила за его рукой и насмешливо приподняла тонкую бровь:
– Вы уверены?
– Еще как, – пробасил Мохов.
– Что ж...
Татьяна усмехнулась и села Хозяину на колени.
– Лапа моя... – нежно проговорил он. – Всегда такая аппетитная...
Он провел широкой ладонью по гладкому бедру девушки. Затем наклонился и поцеловал белую нежную коленку.
– Самые красивые ноги на планете, – с нежностью в голосе проговорил Мохов.
– Да ну?
Татьяна обвила шею босса руками и потерлась нежной щечкой о плохо выбритую щеку Мохова.
– Ох, Виктор Олегович, вы такой колючий.
– Прости, золотце. Не успел побриться.
Виктор Олегович попытался поймать губами ее губы, но Татьяна со смехом отстранилась. Она легонько стукнула босса пальцем по кончику носа и весело сказала:
– Теперь я знаю, что вам подарить на день рождения.
– Что?
– Электробритву!
Мохов поморщился:
– Не люблю электробритв. Лучше устрой мне День Большой Любви.
– Для этого не обязательно дожидаться дня рождения.
– Да, ты права.
Мохов оттянул пальцем край кофточки девушки и поцеловал ее в ключицу, затем запустил руку ей под юбку. Девушка вздрогнула и перехватила его запястье.
– У вас совещание через десять минут.
– За десять минут я успею тебя...
На столе запиликал мобильный телефон.
– Черт, – выругался Мохов. – Забыл отключить. Не обращай внимания.