Страница 4 из 55
— Когда ты забрал её способности…
— ЭТО БЫЛО НЕ СПЕЦИАЛЬНО. И вообще: всё было не так!
Дракон положил руку мне на колено.
— Просто выслушай меня. Ладно?
Я кивнул. А что ещё оставалось? Коленная чашечка медленно, но верно, превращалась в желе.
— Больше всего на свете Зебрина хотела вернуть себе способность летать.
— Но она никогда… — колено пронзила раскалённая игла. — Молчу, молчу…
— Обычно мы, драконы, об этом не говорим, — продолжил Руперт. — Но полёт — это… Это самое главное. Парить в небесах, ощущая, как весь мир становится устрицей…
— Устрицей? — я недоверчиво поджал губы. — Это такая влажная скользкая штука в твёрдом панцире?
— Внутри КОТОРОЙ скрывается жемчужина. Это метафора, чувак, надо же понимать!
Ближе к телу, — хотелось закричать мне. Но стоило пожалеть колено — оно мне ещё пригодится. Чтобы пнуть этого словоблуда под зад и сбросить с крыши…
Вероятно, моё невнятное ворчание вернуло дракона к действительности.
— Зебрина испробовала ВСЕ доступные способы. Она обращалась в Гильдию магов, искала артефакты на чёрном рынке — потратила, между прочим, небольшое состояние.
— Откуда ты знаешь?
— Я таможенник, помнишь? — на этот раз моё колено осталось без внимания. — ВСЕ артефакты проходят через меня. Ну, или кого-то из моих… людей.
— Я правда не знаю, что я тогда сделал, — сказал я.
И более того: я НИ РАЗУ об этом не задумывался — просто не было времени. О чём теперь я несказанно жалел.
— Но я заметил, что к Лолите постепенно возвращается способность каменящего взгляда.
Руперт вздохнул.
— Ты же был подростком. Помнишь, как это бывает?
— Хочется всё и сразу, — кивнул я. — И чтобы ни о чём не надо было думать.
— Особенно, о последствиях, — хмыкнул дракон.
Мне в сердце закрался неприятный холодок.
— Уж не хочешь ли ты сказать…
— Да.
— Святой Люцифер!
— К сожалению, всего лишь Денница. Он пообещал вернуть Зебрине драконий облик.
— Вот ублюдок.
— К сожалению, в сделке ничего не было о том, чтобы снова стать человеком, — закончил Руперт.
Этого следовало ожидать. Сделка с дьяволом всегда выходит боком. ВСЕГДА.
О, по-своему, они очень честные: если Зебрина хотела стать драконом — она им стала. БУКВА сделки была соблюдена досконально.
— Из-за этого она разругалась с родителями, верно? — высказал я догадку. — Они пытались отговорить её, но она не послушалась.
— Просто она очень хотела летать, чувак.
Я промолчал.
Это моя вина.
Денница мстил мне — он сам говорил, что сделает это. И даже не скрывал, что действовать будет через Зебрину.
Это моя вина.
Он предупреждал, но я пропустил это мимо ушей. Был слишком занят своими проблемами.
Из моей груди вырвался горький смех.
Денница победил.
Он достал меня в последний момент, когда я этого совсем не ожидал. Потерять любовь именно сейчас, когда я понял, что она у меня есть…
Стоп. Почему я продолжаю думать о себе?..
Да, мне больно.
И страшно.
Но Зебрине ГОРАЗДО страшнее. Святой Люцифер! Сколько ей всего пришлось пережить…
И ведь она молчала, скрывала это от меня.
Интересно, почему?..
Фактически, после проникновения в Цитадель Гильдии воров мы с ней не виделись. Она помогла мне украсть Адамантий — то есть, ввязалась в драку наравне со мной, а потом… Потом события понеслись вскачь и я как бы забыл о Зебрине.
Нет, конечно, я ПОМНИЛ о ней — всё время думал, каким-то количеством серых клеточек, — но в то же время занимался СВОИМИ делами.
И вот теперь она превратилась в рептилию. Крылатую, холоднокровную, и с зубами размером с крестьянскую косу.
— Я должен с ней поговорить, Руперт.
— Макс, я всё понимаю, но…
— Просто пусти меня внутрь.
— Она тебя спалит за две секунды.
Я усмехнулся уголком рта.
— До сих пор же не спалила…
— Хочешь сказать, у тебя есть какой-то артефакт?
Я вздохнул.
— Да. Можно сказать и так.
Ну как ему объяснить мою способность не гореть в драконьем огне, если я и сам её не понимаю?..
— И ты не наябедничаешь тёте, что я…
Я закатил глаза.
— Ру-перт… КАК я смогу наябедничать, если она меня спалит?
— А… Понял, — дракон недовольно поморщился и поднялся на ноги.
Я тоже встал. Горизонт неожиданно покачнулся, но Руперт схватил меня за руку.
— Эй, что с тобой? Голова закружилась?
— Всё в порядке, — я с силой потёр щёки. Ладони уколола щетина… — Просто давно не спал.
— Ладно, идём.
Он что-то сделал, и прямо в крыше открылся люк.
Точнее, каменная крыша раздвинулась вся, целиком. Сначала в центре появилась трещина, она расширялась, края её расходились в стороны — причём, совершенно бесшумно.
Магия, — решил я. — Или обычная лебёдка.
Когда каменные края крыши разошлись метра на два, внутрь упала тонкая серебряная лесенка. Я видел лишь несколько верхних ступеней, остальное уходило в темень, на непонятную глубину, из которой несло сырым теплом и угольной пылью.
Я посмотрел на Руперта.
— Спускайся, — напутствовал дракон. — Лестница ведет на балкончик. Там ты будешь в безопасности. В относительной безопасности. Просто не делай резких движений. Не кричи. Не дёргайся. И знаешь что? Дыши тоже пореже.
Я поставил ногу на верхнюю ступеньку.
Снизу поднимались потоки тепла, и у меня сложилось чувство, словно я спускаюсь в печь. Дрова уже погасли, но где-то там, внизу, продолжают тлеть угли.
— Я буду здесь, — пообещал Руперт. — Ну, на случай, если ты… всё-таки вернёшься.
— Какой ты добрый, — буркнул я себе под нос. Но громко сказал: — Спасибо, Руперт.
— Не ори, — напомнил дракон. — Если она возбудится, то вас обоих придётся отскребать со стен. Помни: сейчас в ней мало что осталось от той Зебрины, что ты знал. Это огромный, запертый в тесной клетке безжалостный хищник с несварением желудка.
Как только моя голова скрылась в проёме, крыша медленно начала закрываться.
Я ускорил спуск — находя ступеньки наощупь. Пару раз ноги соскальзывали, и я держался только на руках.
Ладони покрылись царапинами и ржавчиной, лестница пахла старым железом и пылью.
Вероятно, пользовались ею не так уж часто…
Наконец нога опустилась на что-то более широкое, чем ступенька лестницы. Пошарив вокруг, я решил, что это и есть пресловутый балкончик. Отпустил лестницу, нашарил невысокие перила и… заглянул в пустоту под собой.
Как я теперь понимаю, лабаз с каменной крышей представлял собой самую верхушку айсберга.
Остальной бункер располагался под землёй — её толща служила дополнительной защитой, когда очередной пациент начинал проявлять беспокойство.
— Зебрина, — тихонько позвал я в эту ждущую, сосущую пустоту.
Снизу донеслось металлическое взрёвывание, несколько мощных ударов сотрясли бункер, а потом… в глубине появились два раскалённых угля и начали подниматься ко мне.
И только когда они всплыли на достаточную высоту, я понял, что это глаза. Желтые, с багровой радужкой и вертикальным зрачком.
Глаза моей любимой девушки.
Нет, не так. Эти слова я говорил разным девушкам. Говорил искренне, от чистого сердца. Порой, нескольким девушкам в течении одного дня… Или ночи — что тоже было неплохо.
Но теперь… Я знал, чувствовал, что они не подходят. Не годятся для тех чувств, что я испытывал прямо сейчас.
Может, потому что одним из этих чувств был благоговейный ужас — никогда я ещё не видел дракона так близко.
Обычно они находятся на достаточном расстоянии — чтобы наметить жертву и выпустить в неё язык пламени, нужен простор.
В данный же миг мои глаза находились ВРОВЕНЬ с глазами дракона — если учитывать, что каждый глаз был больше моей головы…
И пока я смотрел в эти глаза, следил, как сокращаются и расширяются чёрные вертикальные зрачки — всё было нормально.
Но потом я опустил взгляд и увидел зубы… А ещё потом они начали расходиться — дракон открывал пасть.