Ведьмины косы

— Думаешь, я не знаю, что всё это была постановка? Никто даже не спросил моего настоящего имени!

— Богам оно известно. Так же, как известно и то, почему ты его скрываешь. Они благословили наш союз. Что за глупости в твоей голове? Анна, прошу… — бросок, и Ричард ловит её.

— Пусти меня! — захват мужских рук ощущался, будто наяву, и от этого Арета сопротивлялась ещё яростнее.

— Девочка моя, перестань бегать от меня! Скажи, где ты сейчас? Назови настоящее имя? Хоть что-нибудь, чтобы я мог прийти за тобой? — он, наконец, крепко зафиксировал ей плечи и заставил посмотреть глаза в глаза. — Нам нужно поговорить. Прошу!

Из носа у него тонкой красной дорожкой потекла кровь, но он не разжал рук.

— Тебе пора. И больше, пожалуйста, не приходи.

Мощный магический импульс — и короля волной выбрасывает из её сна.

***

Ричард очнулся, вытер рукавом кровь с лица и побрёл к себе в покои — отсыпаться. Всё. Он исчерпал свой резерв до дна, и бодрящий отвар уже не действует.

Завтра он примет важное, опасное и на всю голову безрассудное решение, а сейчас опустошение внутри иссушило душу до состояния пустыни.

Даже Шойн в этот раз удержался и не ляпнул очередную гадость о том, что Анна «своей ревностью в гроб сведёт нас обоих» и вообще «строптивая гадина».

Глава 48

Утро принесло Ричарду не только гору дел, но и очередную новость: утренняя казнь Паршуты отменяется.

Перед королём с нехарактерно виноватым взъерошенным видом стоял Каин Шойн.

— Не вели казнить, вели миловать, — пытался шутить менталист. — Всю ночь у меня было дурное предчувствие, и я спустился в казематы. Девчонка-таки сбежала из камеры. Охранник, который ей помогал, корчится в агонии прямо в коридоре. Вот-вот отдаст богине душу за нарушение кровной клятвы.

— С девкой что? — короля совершенно не волновал охранник.

— Я убил её. Прости, — поджал губы и покачал головой, на которой неопрятной всклокоченной шапкой торчали светлые волосы.

— Где тело?

— Я оттащил труп обратно в камеру и закрыл. Идём?

Ричард кивнул, и они с Каином спустились в казематы.

Всё было, как и сказал маг: корчащийся и стонущий охранник на полу в коридоре, а в камере окровавленное тело Паршуты с дырой на спине между лопаток.

Кровь пропитала платье до бёдер и теперь подсыхала, делая края ткани грубыми. В раскрытых глазах осталась лишь ничего не выражающая пустота, но король не протянул руки, чтобы закрыть ей веки.

Девица была абсолютно точно мертва. Ричард даже дотронулся до полуостывшего трупа и просканировал остаточную ауру.

Добегалась пигалица.

— Чем ты её? — спросил король и тут же сам ответил: — Фаерболом?

— Да. Я не боевик. Применил первое, что вспомнил. Не рассчитал силу.

— Ясно. Вели вместо Паршуты казнить охранника. Прямо сейчас, пока не помер.

— Так точно! — отрапортовал Шойн. — Разреши идти?

— Иди. Потом жду тебя у себя в кабинете. Позавтракаешь потом.

***

Шёл последний день пребывания Ареты и Петро в Сбруйске. Сегодня они нагуляются, ещё раз переночуют в чудесной уютной комнате, а с утра отправятся куда глаза глядят.

Да, бросать арендованные апартаменты из-за какого-то сна было бы глупо. Арета слишком устала от скитаний. К тому же с ней теперь Петро, и он ребёнок, а у детей должно быть детство.

— Сегодня воскресенье. Ярмарка. Давай прогуляемся пешком, купим провизии в дорогу и поспрашиваем, в какую деревню можно податься, — предложила она.

Мальчик охотно согласился. После выздоровления и сладкого сна в мягкой постели он пребывал в прекрасном настроении.

Прогулка началась с лавки сладостей. Петруша влюблёнными глазами разглядывал зайчиков из золотистого жжёного сахара и разноцветные пряники в форме пятерни.

Ну, как тут не порадовать парнишку? Не зря же он мужественно переносит трудности и невзгоды.

Лакомствам Петро радовался, как чуду: прыгал, визжал, засунув сахарного зайца в рот целиком.

— Хпахиба! И-и-и! — не забыл поблагодарить свою новоявленную родительницу.

— Пожалуйста, — Арета улыбалась и радовалась вместе с ним. Какое же счастье, что они встретились! — А теперь давай закупимся сукном, сухарями да вяленым мясом.

На самом деле купить нужно было много чего: и одежды, и швейных принадлежностей, и посуды. Им же начинать жизнь с нуля.

Только вот как всё это довезти до пункта назначения? Да знать бы ещё, куда заведёт их тропа жизни. Может, имеет смысл закупить вещи по прибытии в новое пристанище?

Как быть?

И всё же провизия нужна. В дороге пригодится.

Салом и мясом торговал молодой пригожий мужчина со смутно знакомым Арете лицом.

— Извините, мне показалось, что я вас где-то видела, — объяснила она. — Вы, случаем, не бывали в Снегирёвке?

— Так Аська моя, жена, оттуда, — мужчина удивлённо раскрыл он рот. — А вы… Не припомню лица… — нахмурился, пытаясь выудить из памяти русоволосую женщину с ребёнком, но не смог.

Арета улыбнулась и деактивировала артефакт личины, сняв с себя перстень.

Петро, уже видевший истинную внешность ведьмы, пока они скитались по лесу, ничуть не удивился. А вот мужчина округлял глаза и затараторил:

— Вы же ведьма деревенская, да? О-о-о! Я помню, вы были на нашей свадьбе! Как же… Как же… — он смешно закусил свой согнутый указательный палец. — За…

— Забава, — улыбнулась она.

— Точно! Как же вы выжили? Мы как прознали про нападение на деревню, так примчались, но было уже поздно. Сами понимаете, живём-то теперь неблизко… Нам осталось только похоронить тела в огне. Сами понимаете, в мороз ни одна лопата землю не возьмёт…

— Благодарю за ваше неравнодушие. Мы как раз оттуда едем. Видели кострище на бывшем пятачке.

— А вы? Вы не пострадали?

— Меня похитили тогда. Я чудом выжила, потеряла память. Теперь вот ищу, куда бы пристроиться. Дома-то больше нет…

— Так давайте к нам? Мы вот в Медяшкино перебрались, это в противоположную сторону от Снегирёвки и Ефимовки. Аська моя со свёкрами не поладила, вот мы и уехали подальше. А сейчас она три месяца как родила двойню, так тяжко по дому приходится. Мы только рады будем приютить вас. Если согласитесь, конечно…

Арета только сейчас вспомнила, как зовут Асиного мужа. Соседка звала его ласково: Алёшка.

— Мы с радостью примем приглашение, — улыбнулась она. — Поздравляю с рождением деток! Познакомьтесь, кстати: это Петро, он будет теперь моим сыном, его родные родители тоже погибли от рук шайки Бовена; Петро, а это Алексей, муж моей бывшей соседки.

— Очень приятно! — просиял Петрушка и поспешил разрекламировать себя. — Я и дрова колоть умею, и вёдра с колодца носить! Мы не доставим вам неудобств!

На что Алексей только добро ухмыльнулся.

Так и порешили, что встретятся на этом же месте в пять часов пополудни.

— Так, значит, ничего не надо нам покупать? — поинтересовался не по годам практичный малыш.

— Ну, почему же? Сукна купим, швейных иголок да кой-чего из посуды. Не с пустыми же руками ехать.

— Немного грустно, что мы не останемся ещё на одну ночь на постоялом дворе. Мне очень нравится там ванна, — вздохнул Петро.

— А знаешь, что? Вот сейчас закончим с покупками и вернёмся. Там и накупаешься.

Одежда для обоих, простая и удобная, нашлась удивительно быстро. Арете попалась лавка прекрасной швеи, у которой хотелось скупить абсолютно всё.

Намеряв себе штаны, рубаху, жилет да расшитый синими нитками серый кафтан, Петро, чтобы не скучать, пристал к продавцу дудочек и свистулек и опробовал звучание каждого инструмента. Он деловито изучал глиняные инструменты, сравнивал, где звучание звонче и красивее. Кажется, вон та белая, покрытая пёстрой глазурью, уточка настолько пришлась ему по душе, что без неё он не уйдёт.

— Возьмите ещё вязаные носочки для вашего сыночка, — предложила Арете швея, когда та расплатилась, и протянула белые с синим рисунком маленькие вязаные вещицы.