Ведьмины косы

Голод после ягод только разыгрался.

— Пойду ещё попытаюсь, — Дин встал, а мокрые исподние портки слишком откровенно обтянули его крепкие ноги и натренированный зад.

Всё-таки гены и образ жизни вылепили из него красавца. Что уж и говорить, даже с испачканным от сидения на земле местом пониже спины Дин выглядел соблазнительно. И даже прилипшие к штанам хвойные иголочки и травинки не портили его привлекательности.

Врать себе — последнее дело. Да, Арете хотелось любви. Хотелось почувствовать себя маленькой беззащитной девочкой, о которой заботятся. Отчасти поэтому она с улыбкой принимала внимание короля, но держала дистанцию. Всё-таки Ричард — не её мужчина, хоть и увлёкся ею.

Будь у Ареты другая, менее миловидная внешность, сколько бы кавалеров обратило на неё внимание? Ноль? У неё ведь ни имени, ни власти, ни денег… Кому нужна была бы она с посредственным лицом? Как воин, может, и сгодилась бы. А как женщина — нет.

Вот то-то же.

Мужчинам нравится представлять в своих объятиях красавиц. И душу проще разглядеть в милом личике.

В Паршуте, младшей сестрице, родители и мужчины видели ангела, и готовы были сложить любые дары и богатства к её ногам.

А Арете противно думать, что и Дина, и короля привлекли её внешние данные, и уже после них — всё остальное.

Тогда как же найти того самого человека? Родную душу? Того, кому она назовёт своё настоящее имя?

А может, и искать не стоит? Вряд ли богиня воскресила её ради того, чтобы она влюбилась и создала семью. Богине тоже что-то нужно.

Тем временем силы потихоньку вернулись к Арете. Она уже собиралась помочь Дину с поимкой рыбы, но удача вдруг улыбнулась ему, и он с победным воплем вытащил копьё из воды. На лице его цвела живая мальчишеская улыбка.

Костёр к тому времени уже давно горел, и ещё трепыхающуюся, но уже обезглавленную рыбу прямо в чешуе пихнули в угли.

— Жаль, соли нет, — вздохнул Дин. — В детстве я мог с утра до ночи не показываться дома, питаясь одной рыбой. Это было самое вкусное лакомство. После клубники, конечно… — уточнил он.

— В детстве клубники всегда казалось мало, — с улыбкой кивнула Арета. — Мне разрешали съесть десять ягод. Остальное я должна была собрать в лукошко, затем помыть, почистить и сварить варенье.

— Зато сейчас у нас за спиной целый лес, где на каждой поляне ягоды.

— Да… Пока жила здесь, утолила свой моральный голод по ягодам. Земляника и черника здесь особенно сладкие. А из брусники получается превосходный морс.

Дин вдруг посерьёзнел и поднял на собеседницу взгляд.

— Анна, ты говорила, что прожила здесь больше года и что время здесь течёт по-другому…

Ей сразу стало ясно, к чему он ведёт.

— Мы не сможем остаться здесь надолго, Дин.

— Почему? — он ожидал такого ответа, но всё же заметно расстроился.

— Потому что у меня есть предназначение, и я не имею права отсиживаться здесь. Подпространство в любую минуту может выплюнуть нас обратно в большой мир, — на самом деле это было не совсем так. Но лес мог стать недружелюбным и вынудить уйти. Всё же это необычное место.

— Ясно… Я подумал, что мы могли бы позволить себе хотя бы несколько недель обычной человеческой жизни без обязательств перед богами и королями.

— Мне бы тоже этого хотелось, — призналась ведьма. Ей хотелось. Ещё как! И с каждой минутой всё сильнее. — Полагаю, несколько дней в запасе есть. Успеем набраться сил и немного отдохнуть.

Манящий запах печёной рыбы заставил отложить разговор на потом. Желудки у обоих взвыли.

— Костлявая, зараза! — ругался Дин, вытаскивая тонкую полупрозрачную косточку из десны. — Осторожней, — заботливо предупредил он Анну.

— Да я привычная.

В речной рыбе, которую Арета, будучи ещё Забавой, жарила в панировке на сливочном масле, было больше костей, чем мяса. Этакое издевательство, а не еда. Но зимой после неурожайного года и та была даром богини.

Озёрная рыба по костлявости мало уступала речной. И на вкус такая же. И по размеру — мелкая. Раз-раз — и одни кости да плавники.

— Знаю, что должен был спросить об этом до того, как мы поели, но… Ты знаешь, что это за рыба? Она точно съедобная?

— Раз мы её съели, значит, съедобная, — усмехнулась Арета.

— Сколько ни рыбачил, ни разу не встречал такую…

— Вряд ли подпространство, спасшее нас от взрыва, стало бы нас травить. К тому же рыбье мясо на вкус ничем не отличается от той же краснопёрки.

— Завтра ещё наловлю, — пообещал Дин, глядя голодными глазами на языки пламени. — Или сейчас? Всё равно мокрый.

— Нет. Сиди. Скоро стемнеет. А ночи здесь прохладные, — покачала головой Арета. — Завтра поймаем тетерева и зажарим.

Дин не успел ответить. За него это сделал желудок.

Оба рассмеялись.

Вдруг Дин оказался рядом с Аретой, а его губы, слегка пахнущие рыбой, прижались к её губам.

Глава 24

Если мясо рыбы и имело какой-то эффект, то явно не было ядовитым.

Первый поцелуй, нежный и приятный, одурманил рассудок. Арета не оттолкнула Дина, ответила на его прикосновения, хоть он и не имел на них права.

Это были новые для неё ощущения, от волнения сердце забилось быстрее. Но когда поцелуй углубился и Дин повалил ведьму на лежанку из лапника, накрытого плащом, Арета до крови укусила его за губу.

— Ай! — он оторвался от неё и недоумённо посмотрел. Его волосы несколько раз сменили цвет с белоснежного на чёрный и обратно.

— Тебе не стоило этого делать, — здравомыслие потихоньку возвращалось к Арете.

— Что в этом плохого? Признайся, мы оба этого хотели.

Она улыбнулась. Искренне. Облегчённо. Только что чувства, мучившие её всё время с момента, когда её очаровал Дин, испарились. Надо же, каким приятным бывает разочарование…

Нет, ей больше не хочется быть с Дином. Его мотивы более чем прозрачны: похоть и желание завладеть запретным плодом. Все эти слова о любви, семье и личном счастье — не более чем мечты.

Сколько волка ни корми…

Маг потянулся к её губам второй раз, но был отброшен волной силы и врезался спиной в ближайшее дерево.

— Анна… — сдавленно прошипел. — За что?

— Ложись спать, Дин, — спокойно ответила она. — Надеюсь, урок ты усвоил и тема отношений закрыта?

— Чего ты боишься, Анна? — он не собирался закрывать тему.

— О, нет, не боюсь. Просто не хочу.

— Брось, я же видел, что тебе понравилось! — прорычал он, поднимаясь на ноги и морщась от боли в спине. — Признайся, тебе страшно оттого, что ты неопытна!

Арета отвернулась к костру.

Нет, ей не было страшно. Возможно, немного печально оттого, что из души уходило очарование этим человеком. Раньше Дин казался ей идеальным, а теперь… Обыкновенный кобель.

— Прости, — снова заговорил он. — Больше я не притронусь к тебе. Вижу, ты уже сделала свой выбор, — а в глазах жгучая обида и осуждение.

Это он так намекнул на короля?

Дурак. Как есть, перевозбудившийся дурак.

Впрочем, в чём-то Дин был прав. Выбор Арета сделала: после подпространства она вернётся в столицу и поможет Ричарду избежать государственного переворота.

Сегория — государство-агрессор, и если оно при поддержке Ильхаза (родины Франчески) пойдёт войной на Ригер, прольются реки крови.

Вероятно, первым делом враги устроят покушение на короля, и это произойдёт очень скоро, пока он ослаблен. Оставить Ригер без правящей династии и растащить на клочки — вот их цель.

Но у них ничего не выйдет. Сегория с её процветающим рабством не получит ничего.

Поэтому нужно скорее возвращаться.

О Ричарде Арета вспоминала с благодарностью. Со дня знакомства он был искренен и прямолинеен с ней. Его внимание воспринималось ею как забота, пусть и густо приправленная влюблённостью Ричарда. Но Арета верила, что это яркое, но кратковременное увлечение его ею. Чувства погаснут так же быстро, как вспыхнули.

И хорошо.

Так будет проще сохранить ровные союзнические отношения.