Мой снежный король

— Боюсь, это были мои первые и последние роды. Не желаю больше такое повторять.

Меня разрывают такие противоречивые ощущения. Первое — пусть даже теперь мы одни — я все равно чувствую, словно бы на нас кто-то смотрит. И в тот момент, когда Вельма притягивает меня к себе, я напрягаюсь, не желая позволять себе лишнего, как раз из-за этого чувства.

Второе — я постоянно прислушиваюсь к своим ощущениям. Раньше я различал запахи, даже не замечая этого, это было будто моим шестым чувством, теперь же я будто утратил контроль над этим даром, и мне приходится прикладывать усилия, чтобы учуять запах чего-либо.

И, наконец, в-третьих, я понимаю, что даже по отношению к жене испытываю смешанные эмоции. Я чувствую, безусловно, любовь. Свою к ней безграничную, безусловную, несконачемую любовь. Но вместе с тем и что-то иное... То, что испытывает к ней сам Камень. Нежность? Боль? Желание… Обладать?

Поэтому он так смотрит на нее. Теперь уже — моими глазами.

Я закрываю их на мгновение, пытаясь свыкнуться со всей этой кашей в голове и переварить. А после, приняв осознанное собственное решение, наклоняюсь к Вельме, чтобы поцеловать.

И ему это нравится и не нравится одновременно. 

Он борется с желанием уничтожить мое сознание прямо сейчас, но понимает, что никогда этого не сделает из-за нее. Я понимаю это так остро и ясно, что до конца моей жизни буду чувствовать эту борьбу… И все равно благодарен ему. За то, что он принял верное решение.

Отстранившись от меня первой, Вельма хмурится. Очевидно, тоже что-то понимая.

— Так и думала, что ты мной и моим сердцем пользовался лишь от безысходности своего положения. И что помогал мне лишь потому, что тебе деваться было некуда, — тихо произносит она, глядя прямо мне в глаза.

Разумеется, я понимаю, что Вельма говорит не со мной. Но я так же четко осознаю, что это я, я не потерял себя, просто пока немного ошарашен и подавлен тем, что теперь в моей голове есть кто-то или что-то еще. Но это все равно я. Я видел своих детей. Я вижу свою жену, которая осталась в живых. И весь этот кошмар теперь позади... Позади ли? Нет, все абсолютно точно теперь будет в порядке. И я справлюсь с тем, что чувствует этот чертов артефакт. Найду то, что чувствую я. И все будет нормально.

— Это я, — шепчу я, обхватывая лицо Вельмы руками, своим привычным жестом, — Я здесь… Да, и он теперь незримо будет рядом. Но это я, Вельма. Мы со всем справимся.

Я очень хочу, чтобы она поверила мне. Я ведь ее еще ни разу не подвел.. Сдержал все свои обещания. И это слово сдержу. Мы уже со стольким справились — разве теперь этот камень внутри меня сможет стать препятствием?

19

Все еще продолжая хмуриться, Вельма садится на постели, поворачиваясь к люльке с детьми.

— Покажи мне кого-нибудь из них? Кто родился первым?

Разговор о детях несколько отвлекает меня, и я вновь в какой-то мере утрачиваю контроль, уступая место прежней безэмоциональности. Впрочем, пока все обстоит так, что с этим можно справиться — да и относиться ко всему, не проявляя лишних чувств, мне ведь не в новинку. Я жил так всю свою сознательную жизнь, до появления Вельмы. 

Отстранившись, я улыбаюсь, встаю с кровати, подхожу к кроватке с детьми. Оба мирно спят, но я думаю, что не помешаю им своим грубым вмешательством.

— Первой была она, — говорю я, возвращаясь к жене с ребенком на руках. На самом деле, наших детей почти не различить, спасибо Айве, которая додумалась завернуть их в одеяла разного цвета. Девочка была в золотом, а мальчик в голубом — по крайней мере, я решил, что в этом есть логика.

Вельма берет дочь на руки осторожно и нерешительно, словно бы не совсем веря, что она принадлежит ей.

— Это так... Странно, — осторожно поглаживая спящую девочку по щеке, произносит она. — Я бы, наверное, без камня даже одного выносить не смогла бы. А тут сразу двое.

Я, наверное, в чем-то разделяю чувства Вельмы. Всю мою жизнь мне казалось, что если у меня и будут дети, то исключительно от брака по расчету, и зачатые только для продолжения королевского рода. На деле все вышло иначе. Мои дети являются для меня чем-то большим. Они — часть моей любви к Вельме, и скажи мне еще кто год назад, что со мной случится такое, я бы ни за что не поверил.

— Мы даже не подумали о том, чтобы придумать им имена, — вдруг понимаю я.

— Она такая светлая и красивая… Словно весна.

Я невольно перевожу взгляд на окно. Сквозь щелочку в плотно запахнутых шторах пробивается лучик солнца. Я уже успел забыть, что такое “весна”... В Золотых землях уже несколько лет ее не случалось. Все запорошило снегом и затянуло холодом — из-за изменений в Черном лесу. Но с возвращением Бриллианта Жизни, Вельмы и эльфов природа снова начала меняться. Почему я не подумал об этом раньше?..

— Весна… — тихо повторяю я вслед за женой. — В древнеэльфийском есть красивое слово…

— “Илва”, — заканчивает Вельма вместо меня. — Прекрасное имя.

— Она урожденный маг. Я чую это, — тем временем со всей серьезностью говорю я, всматриваясь в лицо девочки. — Но альвы не наследуют нашу магию по женской линии. Значит, это магия твоя. Твой дар остался с тобой. Камень… Это просто реликвия. Он обладает силой сам по себе. Но и ты тоже.

Не знаю, зачем я все это говорю в такой момент. Но с Вельмой так часто бывало — я начинал транслировать свои нудные мысли, потому что мне с ней было комфортно и тепло. Прямо как сейчас.

Принцесса все это время смотрит то на меня, то на дочь, не в силах вымолвить ни слова.

— А второй? Он какой? — наконец произносит она.

С легкой полуулыбкой я беру сына на руки тоже. Сына… Подумать только — у меня теперь есть наследник. То, о чем мой отец всегда утверждал, что я буду лишен этого, в силу своего характера. А теперь у меня и вправду есть сын и дочь. Невозможно в это поверить.

Камень ворчит где-то в уголке сознания, словно бы…недовольный присутствием мальчика.

В нем он тоже чует магию. Почти такую же сильную, как во мне. Магия жизни Вельмы и урожденная магия альвов… Когда-нибудь из этого младенца вырастет очень могущественный колдун. Возможно, сильнейший, которого видывал мир.

— Он очень серьезный, — тихо произношу я.

А еще я только теперь замечаю, что они с сестрой совершенно разные. Потому что мальчик унаследовал черты Леона, своего деда...

— Они родились в конце зимы, предзнаменовав начало весны. И если девочка — Илва… Значит, он “вер”. Верес. Последний месяц зимы, месяц богов. Так у альвов говорят, да?

— Верес, значит, — тихо произношу я, и младенец вдруг открывает глаза, смотря на меня серьезным взглядом голубых глаз. — И с каких пор твоя мама стала читать так много умных книжек, м?..

— Примерно с той поры, как ты наконец научился шутить, — язвит Вельма в ответ, после чего сразу же смеется и тянется своей рукой к моей.

Я переплетаю свои пальцы с ее. Магия жизни закольцовывается, давая начало чему-то новому. Принцесса эльфов, король альвов, наследный сын и прекрасная дочь… И Бриллиант Жизни, которому всегда суждено быть вместе с нами. До скончания веков.

Конец

БОНУС

Геката

12 лет спустя

"Я не интересовалась, зачем они приехали. Да отец меня тогда и не шибко посвящал в свои дела. Я вообще практически никогда не выходила к тем редким гостям, что у него бывали — с детства так повелось. Да я и не стремилась, честно говоря. Они были такими же серыми и скучными, как и он.

Но эти гости были другими. Не знаю, на кого я обратила внимание раньше — на девочку или на мальчика. Девочка была такой красивой... Настоящая эльфийская принцесса. Их мама тоже была невероятно прекрасной, но все же девочка понравилась мне больше.

И мальчик. Очень умный, наверное. И постоянно держался рядом с сестрой — я сразу подумала, что так хорошо относиться к своей сестре может только добрый мальчик. Я бы хотела такого брата, если бы моя мама успела его родить, не умерев, рожая меня.