Страница 31 из 60
— Милый Бранимир, так если из нас двоих я Бессмертное Премудрие, то значит мне и виднее, кого встречать, а кого не встречать, — с насмешкой заметило не столько красное да бессмертно-премудрое, сколько самонадеянное и спесиво-ехидное солнышко.
— И кого давить ледяной глыбой, а кого не давить! — раздраженно пробурчала я себе под нос. Однако меня услышал не только Баюн, который понимающе хмыкнул, но и Варвара.
— Давить ледяной глыбой? О чём это вы, гости дорогие, говорите? — изобразила удивление наша «гостеприимная» хозяйка. Причём на сей раз, её актёрская игра оказалась настолько на высоте, что если бы я лично не видела несущуюся на нас ледяную глыбу, то даже я ей поверила бы.
— О вон т… — начала было отвечать я, одновременно разыскивая глазами глыбу. Однако глыба нигде не наблюдалась. «Ну хорошо, пусть не саму глыбу, но хотя бы её осколки», — мысленно подкорректировала я задание для своих глаз. Однако и осколков тоже нигде не обнаружилось. «Ладно, — в очередной раз снизила я планку критериев поиска, — но, по крайней мере, мокрое место должно же было от неё остаться! — мысленно возмутилась я. — Не привиделась же мне эта глыба льда?» — озадачилась я, окончательно убедившись, что от ледяной глыбы не осталось ничего, даже мокрого места. — Но… но, ваше Бессмертное Премудрие, вы же ещё сказали «хвала небесам, вы не пострадали» и потом вы заявили, что мы должны вас извинить, — напомнила я.
— Кто я? — округлила глаза Варвара. — Не было такого! — замотала она головой.
— Баюн, ты ведь тоже его видел, ледяной шар? — наклонившись к уху кота-великана, шёпотом поинтересовалась я.
— Не просто видел, — прошептал мне в ответ Баюн. — Я от него еле живым ушёл! Но боюсь, что спорить бесполезно! Царевна, явно, что-то затеяла…
«Что-то! — мысленно хмыкнула я. — Ясно что, со свету меня сжить! Ну и злопамятная же девица! И к тому же неблагодарная! Вот ни дать ни взять: истинная воспитанница Тьмы Нечестивой! — однако не успела я додумать эту последнюю мысль, как тут же устыдилась её. Ведь я тоже была хороша…».
Я знала, что поступила весьма неэтично и даже жестко по отношению к похищенной в младенчестве девушке, выдав себя за влюбленного в неё принца. Однако поступила я так не ради себя, а ради благого дела. В том числе и ради блага Варвары тоже. Ведь, если бы не я, то она так бы и не вернулась к своим настоящим родителям. И кроме этого, когда Тьма Нечестивая вдруг вознамерилась превратить предавшую её приёмную дочь в жабу, не кто-нибудь, а именно я закрыла Варвару собой, приняв на себя предназначенное ей заклятие. Тем не менее, ни первый, ни второй мой благородный поступок не изменил отношения Варвары ко мне в положительную сторону. Зато показная влюбленность в меня Сатаны, к которому Варвара с первого же звука его голоса воспылала нежными чувствами, мгновенно сделала меня её злейшим врагом. Врагом, которого влюбленная девица во что бы то ни стало решила стереть с лица реальности, дабы расчистить себе дорогу к счастью. К крайне сомнительному, должна я заметить, счастью: ведь существовала весьма высокая вероятность того, что Варвара влюбилась в Сатану только потому, что накладывая на неё заклятие «надежды, веры и любви, я использовала его голос.
— Дорогие гости, а вас не учили, что больше двух — говорят вслух? И это правило работает тем более, если вы в гостях и хозяин дома стоит прямо перед вами! — язвительно заметила Варвара.
— Прошу прощения, Ваше Премудрое Бессмертие, я просто объяснил ведьме Диане, что ледяной шар ей, должно быть, приснился! — низко склонил голову Баюн. — Она, понимаете ли, не привыкшая к ранним подъёмам, вот потому и задремала.
— Угу, задремала, — подтвердила я.
— Так, чего ж его тогда было переться в такую рань, если не привыкшая? — ехидно поинтересовалась царевна.
— Так дело у неё к Кощею батюшке! — не подумав, брякнул кот. — Пр…
— Ты, что творишь, — прошипела я коту на ухо, перебив его на полуслове, поскольку понимала, что, если Варвара узнает, что у меня личное дело к её отцу, то мой визит к Его Бессмертию закончится, так и не начавшись.
— Опчкхе! Опчкхе! — сделал вид, что чихает быстро соображающий кот.
— Дело? А вам назначено? — усмехнулась Варвара, окатив ледяным взглядом, от которого в одно мгновение все до одного заиндевели бы раскаленные котлы в аду.
— Его Бессмертие как-то сказал мне, что он всегда рад меня видеть, — лучась самой благожелательной из моих улыбок, возвестила я. — И кроме того, то дело, о котором упомянул Баюн, касается не меня лично, а крепости, что на границе Шервудского и Марьиного леса…
— Да хоть всех крепостей в нашем царстве, — безразлично отмахнулась Варвара. — Но мой батюшка всё одно принимает посетителей только по записи, — безапелляционно отчеканила она, и из стали, что звучала при этом в её голосе, наверняка, получились бы самые твёрдые и острые на свете кинжалы.
— Ваше Премудрое Бессмертие, но эта крепость… и Его Бессмертие и Её Премудрость… — начал было возражать царевне дворецкий, но встретившись с ней взглядом, резко потерял дар речи.
— Мой батюшка — очень занятой человек! — неожиданно потеплевшим тоном, и даже с нотками сожаления в голосе, произнесла Варвара. — Но вы можете поговорить со мной.
«Ага, сейчас! Можно подумать, мне больше заняться нечем, кроме как продолжать с тобой время зря терять!» — саркастически хмыкнула я в своих мыслях, озарив её своей наилучшей, специально для таких случаев прибереженной, высокомерно-снисходительной улыбкой.
— Передайте вашему батюшке, что если ему нужна информация о заставе, то он знает, где меня найти. К тому моменту, конечно, уже может быть очень и очень поздно, но мне-то какое дело! Не я ведь рискую потерять крепость, — изображая безразличие, пожала я плечами. — Баюн, разворачивайся, мы идём домой.
— Домой, так домой, — философски заметил Баюн, развернулся и стал не спеша спускаться вниз по лестнице. Хотя «не спеша» это, учитывая размеры кота-великана, а именно: длину его лап и тела — являлось понятием весьма относительным.
— Что значит «передайте»?! — взвизгнула царевна. — Да, кто ты такая, чтобы говорить мне, что мне делать?! Ану стоять! — властно и грозно потребовала она.
Ясное дело, Баюн и без моих подсказок, даже ухом не повёл, и не только продолжил спуск по бесконечной лестнице, но и скорости слегка добавил.
— Стоять, я сказала! Я не отпускала вас! — ещё громче и требовательней завизжала царевна. — Взять их! — скомандовала она лакеям.
— Да, да, конечно, Ваше Премудрое Бессмертие, — нестройным и довольно вялым хором ответили те и осторожно, то есть, крайне не спеша, переставляя ноги, если судить по раздавшемуся за моей спиной более чем размеренному топоту их сапог, «ринулись» выполнять приказ.
— Да пошевеливайтесь же вы! Быстрее! Ещё быстрее! Или на кол посажу! Быстрее, я сказала! Если не хотите на дыбу! — голосом сержанта-наставника по строевой подготовке завопила вдогонку нерадивым бегунам Варвара.
Само собой разумеется, что этот вопль её возымел на лакеев такое убедительно-понукательное воздействие, что они не просто побежали, а понеслись, сломя голову, перескакивая через одну, а то и две ступени, словно за ними гналась свора голодных собак… Так что нет ничего удивительного в том, что в какой-то момент, ноги некоторых бегунов вдруг вместо того, чтобы ступить на устойчивую и ровную поверхность очередной ступени, скользнули по её ребру и…
И лететь бы им кубарем, пересчитывая своими рёбрами те самые выше упомянутые рёбра ступеней. И приземлиться бы им жёстко и больно и, вполне возможно, некоторым замертво.
Если бы не я.
Пожалела я горемычных моих преследователей и тех, что уже катились кубарем, и тех, у кого это сомнительное удовольствие ещё было впереди, потому щёлкнула пальцами и, прочитав заклинание, заставила всех лакеев до одного замереть на месте.
— Матушка царевна, не вели казнить, вели миловать, околдовала нас ведьма злая, и потому не могём мы её догнать! — тут же накляузничали они дружным хором, да ещё и поклёп возвели, обозвав меня злой ведьмой. Вот и делай после этого, добро людям!