Страница 24 из 180
– Может быть, они просто поссорились между собой? А нам лучше не стоит вмешиваться в их дела… Зачем нам лезть в их дела и разрешать их личные проблемы. Эдвард и Наталия ведь не маленькие и сами должны искать компромиссы.
– Я бы тоже не стал вмешиваться в их жизнь. Но у них были слишком испуганные лица, когда они сидели друг с другом за столом. Интуиция подсказывает мне, что в это деле замешана какая-то серьезная проблема.
– Да, у Наталии и правда было слишком испуганное лицо, – вспоминая вчерашний вечер, задумчиво говорит Ракель. – Как будто она боялась, что Эдвард что-нибудь с ней сделает.
– Но что такого он может ей сделать, раз она буквально шарахается от него? – разводит руками Терренс. – Вчера Наталия сильно тряслась, пока была вынуждена сидеть вместе с Эдвардом и притворяться счастливой.
– Что если Эдвард причинил ей какой-то вред? Может, он так сильно напугал бедняжку, что она мечтает сделать все, чтобы не видеть его?
– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что он ее…
– Все может быть… – пожимает плечами Ракель. – Я вот тоже страшно боялась тебя, когда ты злился и был похож на зверя, который без жалости убьет меня.
– Ох, Ракель, ты же прекрасно знаешь, что… – тихо стонет Терренс, окинув безразличным взглядом всю комнату и вспомнив о том периоде жизни, который мечтает вычеркнуть из своей жизни навсегда.
– Я знаю, Терренс, можешь не продолжать, – с легкой улыбкой мягко говорит Ракель и кладет руку на плечо Терренса, нежно поглаживая его. – Это всего лишь предположение. Что Эдвард мог так или иначе прийти в бешенство и причинить Наталии такую боль, что ей теперь страшно находиться с ним.
– Ну зная характер нашего с Эдвардом отцом, то такое вполне возможно, – хмуро и задумчиво говорит Терренс. – Даже если у Эдварда характер нашей мамы, это не означает, что он все время будет таким спокойным и уравновешенным.
– Думаешь, что такое все-таки может быть?
– Как бы мне ни хотелось этого говорить, но я вынужден ответить положительно, – тихо вздыхает Терренс. – Да, Эдвард намного спокойнее меня и не заводится с полуоборота, как я. Но я все равно не верю, что его и правда нельзя разозлить. Может, придется постараться ради этого, но это возможно.
– Ладно, давай будем считать, что это одна из причин их странного поведения. Хотя я и уверена, что чтобы его разозлить, нужно очень постараться.
– Верно… Но исключать этого мы не можем.
– Но знаешь, есть еще одна вещь, которая меня беспокоит, – приложив палец к губе, задумчиво говорит Ракель. – Не знаю, в курсе ты или нет, но однажды Наталия обмолвилась о том, что есть что-то, что она не в силах никому рассказать. Я, конечно, не стала ее ни о чем расспрашивать в тот раз. Но мне кажется, что это тоже вполне может быть причиной всех этих бед.
– Да, я знаю, Эдвард что-то говорил об этом, – задумчиво отвечает Терренс. – Он много раз пытался узнать, что с ней произошло. Но ему тогда не удалось ничего от нее добиться.
– Интересно, что же это могло быть? – слегка хмурится Ракель, уставив взгляд в одной точке. – Что могло произойти с Наталией?
– Подожди, но разве она так ничего не рассказала? – сильно хмурится Терренс. – Тебе, Эдварду, Анне, своими родителями…
– Нет, прошло уже очень много времени, но она так ничего и не рассказала.
– Про ее бабушку мы все и так прекрасно знаем. Но неужели есть что-то еще? Более ужасное…
– Не знаю, Терренс… – тяжело вздыхает Ракель. – Я очень много думала над этой ситуацией, но до сих пор не могу предположить, что такого могло с ней произойти.
– Ты думаешь, она могла бы быть связана с происходящим между ней и Эдвардом?
– Вполне возможно… Но это должно быть действительно что-то очень ужасное, что вывело бы твоего брата из себя и заставил так охладеть к своей девушке.
– О, черт, как же все тяжело и запутано… – тяжело вздыхает Терренс, кидает взгляд на дверь, ведущую на балкон и запускает пальцы в свои волосы. – Честно говоря, я не знаю, за что нам цепляться… Не могу отделаться от чувства, что вся ситуация не принесет нам ничего хорошего.
– Я тоже растеряна и ничего не понимаю… – качает головой Ракель. – Но с другой стороны, должна признаться, что мне как-то неспокойно. Меня все больше начинает посещать мысль, что проблемы Наталии и Эдварда принесут нам немало бед.
– Именно поэтому я хочу как можно скорее узнать, что с ними происходит. И было бы неплохо узнать тайну Наталии. Дабы понять, может ли она как-то быть связанна с этим.
– Может быть, нам все-таки стоит попытаться поговорить с Наталией и Эдвардом по отдельности? Да, знаю, что это бесполезно, но вдруг нам удастся разговорить хотя бы кого-то из них и заставить рассказать какую-то информацию?
– Нет, Ракель, в этом нет никакого смысла, – спокойно отвечает Терренс. – Мы оба знаем, что эти двое будут продолжать молчать и делать вид, что все хорошо.
– Но, Терренс, попробовать нужно! Мы не можем что-то сделать или предпринять, не зная никаких подробностей.
– А ты думаешь, спросив их, мы сразу все узнаем? Нет, милая, этого не будет!
– Можно как-то надавить на них или как-то вывернуть все так, чтобы они неосознанно выдали себя. Может, нам повезет, и мы узнаем хотя бы общие детали картины.
– Мы только зря потратим время, – качает головой в знак отрицания Терренс, на секунду отводит взгляд в сторону, но потом снова переводит его на Ракель. – Прости, но я не собираюсь говорить ни с одним из этих двоих.
– Но что ты предлагаешь? У нас нет никаких возможных версий и других способов что-то узнать. Если они нам ничего не говорят, то и другие не смогут нам помочь. Пока что единственный способ – поговорить с Эдвардом и Наталией напрямую.
– Они будут все отрицать, пойми ты это. Для начала можно просто сходить к родителям Наталии в гости и осторожно узнать у них, как она ведет себя в их присутствии. Вот они точно могли бы что-то рассказать нам.
– Мы обязательно поговорим с ними, но только чуть позже. Хотя я не уверена, что они что-то знают. И вообще, ты поступай так, как хочешь, а я попробую пригласить Наталию прогуляться и осторожно расспрошу ее обо всем. Если мне не удастся узнать, что происходит между ней и Эдвардом, то хотя бы попытаюсь узнать о той тайне, которую она скрывает несколько месяцев.
– Ах, Ракель, ты опять начинаешь упрямиться, – с легкой улыбкой качает головой Терренс.
– Мои дедушка и тетя говорят, что хоть я и упрямая, но иногда могу оказаться права, – невинно улыбается Ракель. – Я знаю, что многого мы не добьемся, если поговорим с ними наедине. Но я чувствую, что должна это сделать и поговорить с Наталией. Пусть даже я узнаю всего лишь пару фактов, но это будет уже что-то. У нас будет причина размышлять над дальнейшими действиями.
Терренс ничего не говорит и лишь тихо вздыхает.
– Так что, прости, Терренс, но я сделаю это, потому что хочу, – уверенно заявляет Ракель. – Говорить ли с Эдвардом или нет – решать тебе, но я ни за что не упущу шанс поговорить с Наталией. Ну а если будет нужно, я и с твоим братцем тоже побеседую и узнаю, что он сделал с моей подругой.
Терренс снова вздыхает, с легкой улыбкой нежно приобнимает Ракель за плечи, мягко поглаживая их, и мило целует ее в макушку.
– Ох, ну и что же мне с тобой делать, Ракель Кэмерон?
– Понять и простить, – тихо хихикает Ракель. – Ну и позволить поболтать с подружкой и уговорить ее признаться во всем.
– Если ты хочешь поболтать с подружкой и обсудить какую-нибудь новую коллекцию одежду или купить что-то из косметики, то можешь встречаться с ней в любое время, – по-доброму усмехается Терренс. – Тебе же никто не запрещает…
– Тогда доверься мне и будь уверен, что я вытащу из своей подружки хотя бы одно слово насчет ее отношений и ситуацией, произошедшей несколько месяцев назад.
– Если эта девушка молчит уже столько месяцев о каком-то своем секрете, то она уж точно не расскажет о том, почему устроила весь этот концерт вместе с моим братцем.