Страница 157 из 180
– Не был популярен? – слегка хмурится Терренс. – Но почему? Он ведь парень не уродливый и не глупый!
– Просто они считали, что он будто не от мира сего. И в какой-то степени это так. Питер действительно был не похож на тех, с кем учился. Он не хотел подстраиваться под серую массу и выделялся тем, что имел свое мнение, которое не всегда нравилось людям. Роуз даже пытался одеваться не так, как все. Правда, выбор у него был небольшой, ибо денег на хорошее дорогое шмотье у него не было.
– А это касалось только девчонок? – интересуется Даниэль. – Какие у него были отношения с парнями?
– Парни практически не общались с ним и даже задирали его. Мнение Питера никогда не играло важной роли, а порой его и вовсе могли растоптать в грязи. Было очень много случаев, когда его буквально отодвигали на задний план, чтобы он не мешал лидерам и глубоко уважающим людям.
– И как он это воспринимал?
– Молча. Лично я не видела, чтобы он как-то пытался защитить себя. Пит всегда молчал, когда его оскорбляли и унижали. Но думаю, даже при огромном желании Питер не смог бы защититься. Он был… Так скажем, дохлой воблой… На фоне тех безмозглых парней, что учились у нас в школе. У нас были помешанные на спорте качки без мозгов и парочка жирных придурков, обожавшие пожрать и буянить.
– Джессика, скажите, пожалуйста, а Питер случайно не страдал от депрессии в школьные годы? – задумчиво интересуется Терренс. – Я думаю, все эти издевательства должны были иметь какие-то последствия. Тем более, что вы говорите, что Питер переживал все это молча…
– Ну… В общем-то, да… В старших классах эти издевательства привели к ужасным последствиям. И… – Джессика слегка прикусывает губу. – Он… До сих пор не может справиться с ними…
– Постой, неужели ты хочешь сказать, что Питер занимался этим еще со старших классов? – округляет полные ужаса глаза Хелен.
– Да, Хелен, он занимался этим в то время, – с грустью во взгляде кивает Джессика. – И это – одна из причин, почему Питер спалился перед тобой, когда ты пришла к нему…
Терренс и Даниэль вопросительно переглядываются друг с другом, не понимая, что имеют в виду Хелен и Джессика.
– О чем вы говорите? – с испугом во взгляде смотря на Джессику и Хелен, интересуется Даниэль.
– Что сделал Питер? – недоумевает Терренс. – И что он делает со старших классов?
– Скажите, парни, кто-нибудь из вас обратил внимание, что когда вы были на встрече с менеджером, у Питера на левой руке было очень много браслетов и повязок? – неуверенно интересуется Хелен.
– Э-э-э… – задумывается Даниэль и пожимает плечами. – Нет, я не заметил…
– Я тоже, – произносит Терренс. – И если честно, то в тот момент нас больше волновало состояние Питера. Мы, конечно, видели, что его одежда была мятой и большой для него, но… Никто из нас как-то не смотрел на его руки и то, что на них было надето.
– Простите, но чем вас так смутили браслеты? – разводит руками Даниэль. – Лично я тоже люблю носить несколько браслетов или повязок на одной руке. В этом нет ничего странного…
– Да и я могу надеть несколько простых повязок, – задумчиво говорит Терренс. – Хотя чаще все же ношу именно часы.
– Я спросила вас об этом не просто так, – немного взволнованно отвечает Хелен. – На это есть причина… Вы поймете это, когда я скажу вам кое-что…
– Неужели все настолько серьезно? – округляет глаза Даниэль.
– Да. Дело в том, что когда я пришла к Питеру домой, он… – Хелен не может договорить и изо всех пытается сдержать слезы, которые подступают к ее глазам, а ее саму начинает слегка трясти.
– Все хорошо, Хелен, успокойся, пожалуйста, – тихо говорит Джессика и мягко приобнимает бледную Хелен и гладит ее предплечье.
Глава 36
– Боже, я до сих пор не могу поверить, что он все еще продолжает делать это… – издает тихий всхлип Хелен, приложив руку ко лбу. – Даже после того, как тысячу раз поклялся мне покончить с этим…
– Простите, Хелен, но мы вас не понимаем! – восклицает Даниэль. – Пожалуйста, успокойтесь, и спокойно объясните, что сделал Питер в тот день, когда вы встретили его. Мы понимаем, что вам, возможно, тяжело это говорить, но мы должны знать, что с ним происходит, и как ему помочь.
– Он… Он… – тяжело дыша, пытается что-то сказать Хелен. – Черт…
К сожалению, Хелен очень трудно собраться для того, чтобы сказать то, что для нее словно нож в сердце. Ее сильно трясет, а она сама тяжело дышит и чувствует, как по ее глазам медленно скатываются слезы.
– Неужели Питер сделал что-то ужасное, раз вы плачете и так сильно трясетесь и нервничайте? – проявляет беспокойство Терренс, напрягая каждую мышцу своего тела.
– Да… – дрожащим голосом произносит Хелен. – Это… Он… Он… Да черт возьми!
Хелен резко выдыхает, закрыв лицо руками и издав негромкий всхлип, пока Джессика крепко обнимает ее, прижимает к себе и мягко гладит ее по предплечьям. Но спустя пару секунд брюнетка буквально заставляет себя сказать то, что причиняет ей невыносимую боль.
– Питер сделал несколько порезов на запястье… – дрожащим голосом на одном дыхании выпаливает Хелен. – Он резал себя… Резал…
Услышанное повергает Терренса и Даниэля в огромный шок и заставляет широко распахнуть ошарашенные глаза. Резко побледневшие парни испуганно переглядываются между собой и слегка качают головой, пытаясь принять то, что они услышали. В воздухе на несколько секунд воцаряется напряженная пауза, во время которой Даниэль и Терренс резко бледнеют и начинают слегка дрожать от волнения, а Джессика пытается успокоить тихонько плачущую Хелен, закрывшую лицо руками.
– Ч-что? – дрожащим голосом нарушает паузу Даниэль. – Чт-т-то вы сказали?
– Питер резал запястье, вот что она сказала, – с грустью во взгляде тихо отвечает Джессика. – Это и есть последствие всех тех долгих издевательств.
– Боже мой… Нет… Я не могу в это поверить… – Даниэль запускает пальцы обеих рук в свои волосы и слегка склоняет голову, уставив ошарашенные глаза в одной точке. – Нет, этого не может быть… Я отказываюсь в это верить!
– Однако это правда, Даниэль. Мы с Хелен видели все его порезы и знаем, что он до сих пор не избавился от этой привычки. Вот и в тот день, когда вы встречались с тем Джорджем, или как его там, Питер резал запястья.
– И вы хотите сказать, что благодаря повязкам он скрывал свои порезы?
– Именно поэтому Хелен и спросила вас, заметили ли вы повязки на его руках.
– Черт возьми…
Пока Даниэль проводит обеими руками по своим волосам и понимает, что от волнения ему нечем дышать, Терренс качает головой и подносит ко рту сложенные ладонью друг другу руки, опустив потерянный взгляд вниз и слегка задрожав от волнения.
– Какой ужас! – ужасается Терренс. – Не могу поверить! Питер начал причинять себе вред по своей воле…
– Я понимаю – вам сейчас тяжело это осознавать, – с грустью во взгляде отвечает Джессика. – Но Хелен не солгала вам, а я подтверждаю ее заявление о том, что Питер резал себя.
– Но ведь это произошло лишь один раз. Скажите, что это был единственный раз, когда Питер порезал себя. Он не мог делать этого постоянно.
– Однако делал… – издает тихий всхлип Хелен, все еще продолжая прижиматься к Джессике, и переводит свой заплаканный взгляд на Даниэля и Терренса. – Питер сделал это уже не в первый раз. Он занимается этим еще со старшей школы… Джессика узнала это еще тогда, а спустя некоторое время после знакомства с Питером о его самобичевании узнала уже и я… Стала свидетелем того, как из его рук струилась кровь…
– Черт, так вот почему… – ужасается Даниэль и быстро окидывает всех взглядом. – Вот почему Питер постоянно носил браслеты и повязки! И часто одергивал рукава длинных рубашек или свитеров! Я видел, что он часто носил их, но не предавал этому значения. Да и сам блондин говорил, что ему просто нравилось носить их. Но теперь-то я понимаю, что он просто хотел скрыть все свои порезы.