Страница 15 из 16
– Может, зарядить забыла… – Тут я едва не подпрыгнула: – На звонки?! Здесь можно звонить?!
– Только не вам, не надейтесь! Колокольчик для прислуги в этом замке только у меня!
– Ах, вон что, – огорчилась я. – Тогда конечно. Тогда только у вас, это бесспорно. Колокольчик должен быть в надежных, крепких мужских руках. По-другому с нами просто нельзя. Стоит один раз отпустить вожжи…
– Постойте-ка, – прищурился, вглядываясь в меня, подгилен. – Это не вы валялись тогда в канаве? Ну да, вы. По-моему, там вам и место!
– Но его подвеличество Вилеон… – начала моя служанка, однако Мареон грубо ее оборвал:
– Молчите, когда вас не спрашивают! Я не собираюсь оспаривать приказы господина гилена. Я лишь говорю, где место этой… леди.
– Нет, не называйте меня так, – едва не скрипнула я зубами, – я недостойна! Просто Анель.
– Так вот, пр-росто Анель, – зарычал гилен Мареон. – Вы умеете отвечать на пр-ростые вопросы? Где моя служанка?! Куда она отошла?!
– По-моему, она отошла помолиться, – сложила я ладони и наклонила голову.
– Ч-чт-то?.. – закашлялся бедный подгилен. – Кому эта… моя служанка собралась молиться?
– По-моему, Бахусу, – снова поклонилась я.
– Она что, беременная? – пробормотал, бледнея, Мареон.
– С чего вдруг такой вывод? – на миг забыла я о своей роли, настолько сильно удивилась.
– Бахус – бог деторождения, – тихонько подсказала Юлиона.
– Все-то у вас не как у людей, – вздохнула я, но тут же опомнилась: – Ой, не, это у меня все через… ну, вы знаете. Так что очень вас прошу, молю даже… в смысле, умоляю: ваше приподвеличество, сделайте из меня человека!
Глава 6
Мареон, на мой взгляд, несколько странно отнесся к моей просьбе. Сначала он пару долгих минут сверлил меня режуще-колющим взглядом (я не оговорилась, он заодно со сверлением также резал меня и колол – всю истыкал), даже лопатка опять зачесалась – как тогда, от взгляда Геламеона; может, у них здесь и правда глаза, кроме зрения, имеют еще какие-то свойства? Видят насквозь, например? Или даже не насквозь, а всего лишь… сквозь… От этой дурацкой мысли мне стало трудно дышать. И я наверняка покраснела – а это плохо. Незачем перед каким-то подгиленом показывать свою слабость!.. Хотя что я несу! Я ведь как раз и собралась играть перед ним роль пай-девочки. А они, эти паиньки, краснеют легко и охотно от малейшего повода. Кто-то что-то не так сказал, не туда посмотрел, дурой тебя обозвал – причин сотни. Знай себе красней да глазки закатывай! Не, переигрывать тоже не надо. Все должно выглядеть естественно. Полное перевоплощение – высший класс для настоящей актрисы.
Но я отвлеклась; его приподвеличество уже перестал кромсать меня взглядом свирепых, но все равно красивых зеленовато-коричневых глаз и выдал вдруг:
– Хотите стать человеком? Что ж, идемте на конюшню!
Разумеется, у меня в голове тут же замелькали жуткие сцены: дикий от яростного вожделения подгилен Мареон овладевает мной в куче конского навоза под осуждающими взглядами лошадей… Или привязывает поводьями в лошадином стойле, раздевает, достает плетку… Уверена, моя безудержная фантазия сумела бы создать еще и не такие сцены, но главный их участник сам же и опустил занавес, сказав:
– Нет, погодите. Вы испортите платье. Оно у вас, похоже, одно.
Если бы не роль паиньки, я бы ему залепила пощечину. Это ж надо, какой наблюдательный гад! И ведь поддел так изысканно, будто проявляя заботу…
– Да, вы правы, – вздохнула я. – Это единственное платье, которое мне нравится. Остальные девяносто девять уже так надоели, что знала бы – специально надела какое-то из них для конюшни.
– Госпожа, – изумилась Юлиона, – но в ваших шкафах только сорок четыре платья!
– Ах да, – смутилась я. – Всегда путаю четверку с девяткой.
– А когда эти платья успели вам надоесть? – не унималась служанка. – Вы хоть одно из них успели примерить?
– Они мне заочно надоели, – робко улыбнулась я. – Но вы не переживайте, у гилена Вилеона тоже ведь есть конюшня? Может, и он станет меня туда водить. Сорок четыре раза – вполне недурно.
– Сорок четыре раза – что?! – дуэтом воскликнули Мареон с Юлионой.
Я зарделась и принялась ковырять носком туфельки пол:
– Но вы же и так знаете… Я стесняюсь произнести это вслух.
– Езда на лошади, – сказал подгилен. – Какое именно из этих слов вы стесняетесь произнести?
Он произнес все вроде бы спокойным тоном, но эта спокойность показалась мне слегка преувеличенной, тем более сам Мареон заметно побледнел.
– Первое, – ляпнула я. Без всякой задней мысли, просто лишь бы что-то сказать.
– Хор-рошо. – В голосе его приподвеличества отчетливо прорезалось рычание. – Мы будем не ездить, а скакать на лошадях! Это слово не коробит ваш нежный слух?
– Абсолютно не коробит, – пролепетала я, только теперь начиная осознавать, что мне предстоит на самом деле. Уж лучше бы и правда в стойле, плеткой… – Но только если букву «с» произносить отчетливо, чтобы она была хорошо слышна. Иначе…
– Я знаю, что иначе! – заорал наконец-таки Мареоша. Но я этого не хотела, правда. Я очень вежливо с ним разговаривала. – Если не прекратите паясничать, я вас просто-напросто пристукну!
Осторожно глянув на него, я поняла: может. Точнее, мог бы, если бы я не подстраховалась с защитой. Но мне в любом случае не хотелось доводить ситуацию до крайностей. Пусть он даже не убьет меня, а просто выгонит – это будет значить, что обучение хорошим манерам я провалила – с треском причем! С противоположным ожидаемому результатом! И тогда я автоматом получаю «незачет» и в отборе кандидаток в невесты подкороля… Хорошо это или плохо?
Я задумалась. Изначально мне не хотелось тут ни за кого выходить замуж. Мне хотелось вернуться домой. Но если верить Геламеону, это в принципе невозможно. И сначала меня это сильно расстроило. А потом я вроде как подуспокоилась – довольно быстро, кстати. Ну что меня ждет на Земле? Пустая неуютная однушка, за которую еще ипотечный кредит не выплачен? Столетний ржавый «Рено Меган» (я его люблю, но больше из жалости)? Театр? Да какой, между нами, театр в провинции?.. Вот только по Сашуле я реально скучала. Она единственная заставляла меня порой думать о возвращении. В последнее время все реже и реже. Не потому, что я к подруге охладела, а потому, что какой смысл думать о несбыточном? А раз так, то нужно как-то устраиваться в этом мире. И ведь какой мне сразу предложили бонус: замужество с будущим королем! Даже если Вилеон им и не станет – все равно ведь жить не в шалаше, а во дворце с полагающимися по статусу фантиками-бантиками. И не надо считать меня расчетливой и меркантильной! Я уже говорила, что росла в детдоме, а потому сроду такой не была. Если в чем тогда и был расчет, так это чтобы лишний раз оплеух не получить и в столовую не опоздать – иначе голодной останешься. А потом – да, повезло с театром, но ведь не потому, что я закулисные игры вела или под кого-то ложилась. Все было по-честному – режиссер во мне увидел способности. Во всяком случае, он так говорил. А зачем ему врать? Я ему ни взяток, ни чего другого не давала, не предлагала. И вот теперь… Я что, просила Геламеона переместить меня под крылышко будущему королю? Не то что я кого – меня саму о желаниях не спрашивали, просто – бздыньк! – и зашвырнули в канаву. Ну а потом объяснили: так, мол, и так, есть шанс стать королевой. Если понравишься будущему королю. И еще там какие-то условия, мне неозвученные. Зато озвучили, что даже если замуж меня не возьмут, то на улицу не выкинут, найдут место при дворе. А теперь скажите, что я должна в этом случае делать? Гордо сказать: нет, я на вас обиделась, буду жить в шалаше! И долго я в нем проживу? Одну ночь без приключений не смогла там провести! И это хорошо еще, магия помогла. А то «светофорные» ребята так бы надо мной посветофорили… Кстати, да, магия – тоже плюс этого мира. Так что вывод напрашивается сам: сиди, Анька, и не выкукуривайся. А точнее, делай то, что нужно, чтобы Вилеон взял тебя в жены. На данный момент этим нужным являлось мое «перевоспитание» у подгилена Мареона. Вот и перевоспитывайся по-людски, сама-то себе в колодец не плюй!