Последняя руна

— Забавная история…

Я замолчала, почувствовав неловкость. Ди́ан не сводил с меня глаз. Он стоял очень близко, так и не решив, куда примоститься в небольшой комнате. Маг склонился ко мне, будто собираясь поведать важную тайну. В зелёных глазах плясали искорки. Губы не перестали улыбаться, но немного приоткрылись.

Мы напряжённо застыли. Ди́ан взглядом словно поймал меня в ловушку. Я поняла к чему он стремится. Интуиция рунолога, женское чутье и сам сгустившийся в комнате воздух подсказывали, что анимаг готов поцеловать меня. Сделалось тесно рядом с высоким и широкоплечим парнем. Я мушкой увязла в его добродушной насмешливости и притяжении. Дух зверя анимагов умел манить и удерживать подле себя. Наверное, я не была против возможного поцелуя.

Первого настоящего поцелуя в моей жизни. Подумать только!

Не принимать же всерьёз неуклюжие попытки соседского мальчишки, когда нам было по тринадцать лет!? От того времени у меня осталось смутное воспоминание о чём-то мокром и неудобном. Прогуливаясь, мы уединились в саду. Осмелевший сосед тыкался носом в мою щёку и сосредоточено сопел. В итоге я расхохоталась и убежала в дом. После он и взглянуть боялся в мою сторону.

Губы Ди́ана почти коснулись моих. Его дыхание было жарким и волнующим. Каким будет поцелуй? Таким же горячим и нежным? Неистовым и головокружительным?

У меня перехватило дыхание, а ноги ослабли от волнения.

— Как же Олли?

Я не заметила, не уследила за мыслью. Сами собой с языка сорвались неожиданные слова. В последние мгновения перед падением в омут я подумала об огненной стихийнице, обнимающей своего «котика». Я прикусила язык, но было поздно. Совсем ненужный вопрос прозвучал и заставил Ди́ана скривиться. Словно кислятины наелся. Он не ответил, но немного отодвинулся и выпрямился. В тишине натужно заскрипела дверца шкафа. Режущий по нервам звук отрезвил молодого Илбрека.

— Всё время болтается, — пробубнила я, делая шаг к шкафу и захлопывая дверцу.

Я испытала досаду. На себя и на белку, вмешавшуюся в мою личную жизнь. Не иначе как чьи-то маленькие лапки похозяйничали в шкафу.

Ди́ан безразлично отвернулся, выглядывая в окно. «Ничего не произошло», — всем видом говорил он. Туда же, в сторону желтеющего парка, анимаг произнёс:

— Олли не пропадёт. Непробиваема и упряма точно шиполист. Она легко находит себе новых «котиков», «зайчиков» и «птичек».

— Олли обещала лишить меня пальцев, — я фыркнула, примиряясь с ситуацией.

— Ерунда! Она не опасна.

Он обернулся. Спокойный и уверенный в себе маг-ирбис. Рисунок губ сложился в обычную насмешливую улыбку.

— А Йон Айгермар?

Почему-то тёмная фигура хаотика настойчивым облаком мелькнула перед внутренним взором.

— Он правда так опасен, как ты говорил?

— Не бери в голову, — отмахнулся Ди́ан. — Я преувеличил. Немного… У Айгермара дурная репутация. И… Наверное я приревновал. Плеснеед слоняется вокруг тебя, как верный страж. Он не знает, что у тебя уже есть защитник и друг. То есть я!

Илбрек игриво подмигнул. Я мало знала его, но Ди́ан с лёгкостью подобрался близко к моей душе. Я ни секунды не испытывала скованности или сомнений рядом с ним.

— Ди, — я посмотрела прямо в зелёные глаза анимага. — Мне необходимо попасть в хранилище.

Вероятно, я совершаю ошибку, обращаясь к сыну ректора. Ди́ан ничуть не согрешит, выдавая меня отцу. Что потом? Наказание от ректора? Отчисление? Позорное изгнание? Хотя я не делала ничего особенного. Я читала правила Академии. Лария и отец сказали бы, что я легкомысленная особа. Но шаг был сделан и повернуть вспять невозможно. К тому же, ради Ларии я изобретала хитроумные способы узнать правду.

— Какое хранилище?

Искреннее удивление отразилось на добродушном лице.

— Вещи студентов. Комендант сказал, что туда отнесли вещи пропавшей девушки из этой комнаты.

Я могла превратить всё в шутку, но решила ничего не скрывать. Иначе до вещей мне не добраться.

— Она жила тут?

Илбрек обвёл взглядом мои скромные владения, словно впервые видел. В его движениях появилась осторожность хищника. Не ожидал же он, что из-под кровати выскочит неведомый зверь, чтобы утащить и меня?

— Лария Хермин. Моя подруга и воспитанница отца. Я хочу попросить тебя… Если возможно… Я пойму, если ты откажешь.

— Проси о чём угодно!

Он кивнул, подошёл ко мне и положил широкие ладони на плечи. Я не шелохнулась, чтобы освободиться из этих странных объятий.

— Твой отец занимает серьёзный пост. Нам не следует подводить ректора. Но, если возможно… Ты смог бы провести меня в хранилище, чтобы посмотреть на вещи Ларии?

— Я подумаю, Руна. Подумаю и решу, как нам пройти в хранилище.

Ди́ан сдержано попрощался и покинул комнату. Надеюсь, что маг-ирбис не слишком огорчён из-за поцелуя, которого не случилось. Милый и добродушный «котик…

«Вот привязалось! Не будь легкомысленной словно Олли!»

Я распахнула окно и подставила лицо свежему воздуху, пытаясь изгнать тот сумбур, что поселился в мыслях.

«Не выдавай меня, «котик». И не попадись сам!»

Не хотелось ошибиться в Ди́ане. Да и подставлять сына ректора я не желала. Змей Илбрек вряд ли одобрит проникновение в хранилище, но других возможностей я не видела. Мой собственный отец просил узнать, что же случилось с его воспитанницей. Я исполню его желание.

«Умеешь ты оправдывать собственное легкомыслие и любопытство, глупышка Руна. Куда они тебя заведут?», — подумала я.

— Вылезай, Чибити! Гость ушёл.

Я сама распахнула дверцу шкафа. Осуждающий взгляд белки упёрся в меня тараном. Того гляди насквозь прошибёт. Цепкие лапки сурово сложены на груди. И говорить ничего не надо. Недовольство явно читалось на рыжей мордочке.

— Прости, я не купила орешки.

Я сбилась с мысли и запнулась. Странно, что не рассыпалась в прах у ног белки. Чибити не собиралась сдаваться.

— Потому что думала о поцелуях, а не об одинокой и голодной белке, — пропищало несносное создание. — Стыдись, Руна. Где манеры приличной девушки?

— Когда ты успела стать мне матерью?! Белка учит манерам. Это забавно!

Слушать наставления болтливого животного я не собиралась и захлопнула дверцу шкафа.

— Не хлопай дверью! — глухо пробубнила изнутри Чибити. — И блондин мне не нравится.

— А мне он по сердцу! Ди́ан друг!

Дверца приоткрылась и показался нос с вздыбленными усиками.

— Себе на уме. Нахальный тип!

— Кто бы говорил, — тихо отозвалась я, занявшись своими делами.

Я пролистала и разложила учебники, сверяясь с расписанием занятий, приготовила блокнот для записей и остро отточенные карандаши. Затем перебрала перья и резцы рунолога в особом чехле. Нельзя забывать его в комнате, когда уходишь. Инструменты пригодятся мне при обучении или в других делах. Если я решусь осмотреть развалины, которые нашла сегодня, то магия придётся к месту.

«Снова находишь приключения на свою голову», — родительским тоном сообщил внутренний голос.

Так похожий на ровный и всегда приветливый голос Ларии. Она бы никогда не стала рисковать.

«Зануда! Тебе не помогли твои разумность и осторожность».

Мои диалоги с невидимой воспитанницей отца вспыхивали и гасли в сознании по собственному желанию. Словно Лария всегда оставалась рядом и оценивала каждый поступок или слово.

Я повторно оглядела собранные для занятий вещи — больше нечего добавить.

Чибити дулась, но через несколько минут не выдержала молчания и покинула убежище.

— Я забочусь о тебе, дурёха, — примирительно сообщила она, забравшись ко мне на плечо. — Я опасная, но среди людей есть существа намного опаснее.

— Буду осторожна, милая.

Я провела указательным пальцем по шёрстке. За что получила быстрый удар острыми коготками.

— Я не позволяла! — возмутилась Чибити. — Ладно! Гладь!

Она обречённо подставила голову под мои руки. Деваться было некуда. Пришлось задабривать рыжую. Раз уж оставила её без орехов.

— Милая, а ты знаешь что-нибудь о пропавших девушках?