Патрициана. Книга третья

— Нет.

Подхватила крылатого за талию, и в следующую секунду Норен уже обнаружил, что лежит на спине на шёлковом покрывале.

Велена склонилась к нему и, прочертив губами дорожку от ключицы к груди, поймала губами затвердевшую бусинку соска. Норен ахнул и изогнулся, подставляя ласкам всё своё тело. Но задерживаться здесь энтари не стала. Отмечая путь поцелуями, спустилась к паху убийцы. Поймав губами кончик давно затвердевшего члена, обвела его языком, и в ответ получила ещё один бесконтрольный вздох.

Опасаясь, что её игра закончится раньше времени, Велена отпустила напряжённую плоть. Вместо неё поймала ртом гладкое яичко и, полностью взяв его в рот, легонько пососала.

Норен приподнялся на подушках, разглядывая лицо патрицианы, и выдохнул только:

— Ты сошла с ума…

Он сам не заметил, как колени разошлись в стороны, предоставляя Велене полную свободу доступа ко всему, что могло её заинтересовать.

Поиграв немного с яичками, Велена слегка отстранилась. Напоследок провела языком от самого основания члена крылатого к его головке, вызывая тем самым ещё один свистящий выдох.

Затем опустила голову ниже и слегка подула на плотное колечко сфинктера.

Норен вздрогнул всем телом и инстинктивно попытался сжать колени, но энтари поймала руками его бёдра и, не без труда удерживая их, дождалась, когда крылатый возьмёт себя в руки. Она знала, что как бы ни старался Норен поверить ей, любая попытка приблизиться к этой части его тела вызывала вот такие бесконтрольные позывы к сопротивлению.

Велена приподняла голову и медленно погладила бёдра крылатого с внутренней стороны.

— Тихо, — прошептала она, — я ничего не делаю.

Норен судорожно кивнул. Он понимал. Но тело считало иначе.

— Одно твоё слово — и я прекращу.

— Я не боюсь боли, — сказал он хрипло и заставил себя снова откинуться на подушки.

— Бедный мой, — прошептала Велена, вовсе не стараясь быть услышанной.

Патрициана снова опустилась к сморщенному колечку и легко коснулась его языком. Опять приподнялась.

— Больно? — спросила она.

Раздался истеричный смешок, и Норен покачал головой.

Велена ещё раз наклонила голову и провела языком чуть левее, на сей раз стараясь проникнуть кончиком в каждую складочку.

Норен тихонько застонал. Приподняв лицо, Велена увидела, что тот сжимает пальцами краешек подушки.

— Перестать? — спросила она, скрывая усмешку.

— Нет, — выдохнул убийца, и во взгляде его вечно холодных глаз Велена впервые заметила желание.

Она опустилась и продолжила ласкать нежные складочки, лишь самым кончиком языка иногда проникая внутрь тугого кольца. В такие моменты Норен охал, и бёдра его порывались сомкнуться. Велена мягко раздвигала их обратно и на время смягчала напор.

Лишь когда очередное прикосновение не вызвало у крылатого никакой реакции, а подняв глаза, Велена заметила на раскрасневшемся лице только сладкую негу, она решилась проникнуть чуть глубже.

Долго и тщательно ласкала языком самые нежные места, постепенно ощущая, как ослабевает напряжение. Иногда она пальцами поглаживала живот любовника, вынуждая того разрываться между противоречивыми ощущениями.

— Я больше не выдержу, — услышала она через какое-то время, — Велена, не заставляй меня просить. Умоляю, не заставляй.

— Помоги мне, — согласилась наконец патрициана. Поймала кисть убийцы и, покрыв мимолётными поцелуями, захватила ртом несколько пальцев. Норен безумными глазами смотрел, как они исчезают между алых губ и, влажные, появляются вновь. Он понял, чего от него хотят, но не ожидал, что это может быть так.

Изогнулся, пытаясь дотянуться до собственного отверстия — и тут же почувствовал под поясницей уверенную руку, позволявшую ему полностью расслабиться. Он ввёл внутрь палец, но тут же понял, что этого мало. Со следующим толчком он присоединил второй.

Щёки крылатого запылали сильнее прежнего, когда он заметил, что Велена жадным взглядом наблюдает за каждым его движением.

— Мне стыдно, — признался он через несколько секунд.

Велена поймала его пальцы и заставила остановиться.

— А если мы сделаем это вместе?

Норен недоумённо посмотрел на неё.

Велена приподняла руку крылатого к его губам и, сцепив пальцы со своими, приказала:

— Оближи.

Но стоило Норэну открыть рот, как рядом оказалось лицо патрицианы. Их губы неожиданно сомкнулись, поймав в клеть и пальцы. Смочив обе руки, Велена опустила их вниз и сказала.

— Веди.

Норен послушно проник двумя пальцами в разработанное отверстие, и тут же к нему присоединились пальцы Велены. Они двигались, то совпадая, то лишь сталкиваясь и вновь расставаясь. Норен уже не чувствовал давления, только неутолимую жажду, терзавшую изнутри. Тяжело дыша, он откинул голову назад и прикрыл глаза.

Он тонул в сладостной неге, и лишь пустота внутри мучила его всё больше.

Почувствовав его состояние, Велена убрала руку и, отстранив пальцы крылатого, легко скользнула внутрь его тела.

Норен открыл рот и закричал бы, если бы Велена не успела зажать его рот ладонью. Глаза его расширились. Лицо выдавало бурю неопределённых эмоций.

— Можно? — спросила энтари задним числом и, не дожидаясь ответа, на который Норен сейчас явно не был способен, принялся двигаться на нём ровными уверенными толчками.

Она внимательно следила за лицом любовника, разглядывая малейшие изменения, то и дело меняя угол движения, пока из груди крылатого не вырвался рваный стон.

Тогда Велена просто склонилась над ним и продолжила двигаться в том же темпе. Одной рукой помогая себе удержаться, другой она ласкала живот и грудь любовника. Всего в десятке сантиметров от себя она видела затуманившийся в экстазе взгляд. Суровые черты лица смягчились — даже во сне Норен не выглядел таким красивым.

Наконец тонкие пальцы впились в плечи патрицианы, и она услышала шёпот:

— Можно… Я?.....

Велена кивнула и в ту же секунду почувствовала. Привычное и молниеносное удовольствие не имело никакого значения по сравнению с возможностью видеть покой и счастье на безупречном лице любовника.

Велена осторожно погладила крылатого по волосам. Коснулась губами лба и медленно отстранилась.

Боком опустилась на постель около стены. Она устала. Хотелось прикрыть глаза и уснуть. Секс всегда выматывал её. Велена опустила веки и из-под полуопущенных ресниц наблюдала, как Норен медленно приходит в себя.

Она готовилась погрузиться в сон, когда Норен собрался с силами и сел, повернувшись к ней спиной. Это было не совсем то, чего ожидала энтари и, сделав над собой усилие, она открыла глаза.

Пройдя по комнате, крылатый отыскал полотенце и тщательно вытер живот и бёдра. Потом вытащил из вороха одежды бельё и штаны и, натянув их, сел на пол в самом тёмном углу. Он положил голову на колени и несколько раз глубоко вздохнул, окончательно успокаивая сердцебиение. Потом поднял равнодушное лицо, освещённое льдинками голубых глаз, и столкнулся взглядом с изучающим взглядом патрицианы.

Не то чтобы поведение убийцы было ей непонятно, но её женское самолюбие оказалось несколько ущемлено.

Норен тем временем неловко заёрзал на полу.

— Ты не сказала, что я должен делать дальше, — неуверенно сообщил он.

Велена некоторое время молчала, выбирая ответ. Наконец она спросила:

— А что бы ты хотел?

Норен встал и осторожно подошёл к постели. Велена всё ещё лежала, вжимаясь спиной в стену, оставляя достаточно места, чтобы крылатый поместился рядом.

Норэн хотел было сесть на край постели, но это показалось ему неуместным — так он оказался бы выше своей госпожи. В последний момент он передумал и опустился на пол на колени, положив на постель только локти. Он внимательно смотрел за реакцией Велены, но взгляд патрицианы остался недовольным.

Норен против воли вспомнил, как Хейд лежала перед ним израненная в маленькой пещерке на высоком утёсе. Как легко ему было тогда. Энтари не была патрицианой. Просто усталой израненной женщиной, которая нуждалась в заботе.