Патрициана. Книга третья

Велена кивнула.

— Потом, — согласилась она. — У нас хватает проблем, которые нужно решить прямо сейчас.

Оба замолкли, погрузившись в размышления о том, что произошло — и о том, что ждёт их теперь.

— Здесь оставаться нельзя, — первым озвучил Норен очевидную вещь.

— Само собой, — фыркнула Велена. Помолчала и добавила: — Я не хочу возвращаться в Рим. Думаю, что и ты тоже.

Норен не ответил, но это уже был ответ. Велена вздохнула.

— Я не знаю куда мы могли бы отправиться, Норен. Боюсь, что бегство бессмысленно. Куда бы мы не отправились, чем дольше я пытаюсь прятать голову в песок — тем больше из этого мы получаем проблем.

— А если вернёшься, — мрачно произнёс Норен и искоса глянул на неё, — что будешь делать? Чью сторону примешь?

Велена качнула головой и попыталась сесть. Получилось у неё не сразу, но заметив её потуги, Норен поспешил подставить руку и осторожно помочь. Прикосновения к поверхности кожи уже не вызывали боли, но двигаться всё ещё было тяжело. Велена перевела дух.

— Боюсь… — сказала она, вглядываясь в затянутый сизой дымкой тумана горизонт, — там уже не осталось сторон, к которым я могла бы примкнуть. Подумала и добавила. — Это тупик. Или, я не знаю… бездна. Бесконечный лабиринт. Война, в которой нету своих, только чужие. И я одна.

— Ты не одна, — тихо произнёс Норен. Склонился к её обнажённому плечу и легко поцеловал. — Я всегда буду с тобой. Что бы не произошло.

Теперь Велена покосилась на него.

— У тебя хватает своих целей. В отличие от меня.

— И ты не всегда можешь их принять.

— Не то чтобы, — после паузы ответила Велена. — Я была готова принять вашу священную войну, Норен. Но вы не приняли меня.

Крылатый поджал губы и прижался лбом к её плечу. Он долго молчал, прежде чем решился произнести вслух то, что до сих пор не осмеливался думать даже про себя.

— Велена, я тоже не уверен в их правоте. Иначе я бы не ушёл. Я никогда не смогу принять то, что они сделали с тобой. Это было неправильно. Нечестно. И… — Норен замолк. Сделал глубокий вдох. — Боюсь, у меня больше не осталось целей.

— Отлично, — хмыкнула Велена, — две развалины. Собрались лезть в чёртову войну, ненужную никому.

Она замолкла. Обнаружила, что ладонь Норена лежит у неё на животе и накрыла своей рукой.

— Это правда? — спросила Велена тихо и скосила взгляд на Норена.

— Что? — тот приподнял голову с её плеча и заглянул Велене в глаза.

— То, что ты сказал там. В храме. Когда думал, что нам хана.

Норен кашлянул, силясь преодолеть смущение.

— Да, — он поспешно отвёл взгляд, но после паузы продолжил. — Я очень волнуюсь за тебя, Велена. Очень переживаю обо всём, что происходит с тобой. Мне трудно об этом говорить. Трудно подбирать слова. Но если катар-талах могут любить… то я люблю тебя.

Он окончательно спрятал взгляд и снова уткнулся лицом патрициане в плечо.

— Велена… — вздохнул он и потянулся, крепче обнимая энтари. — Да, я тебя люблю.

Велена молчала. Слишком устала, чтобы отвечать. Только перехватила запястье Норена и на мгновение поднесла к губам.

— Сколько осталось до отплытия корабля? — спросила она.

— Ты провела в темнице сутки. Значит… ещё два дня.

Велена кивнула.

— Поспим, — закончила она. — А утром решим, как нам пробраться в порт. Думаю, Дис Патер поможет нам попасть туда незамеченными.

Оба машинально перевели взгляды на ладонь Норена. Велена не хотела просить. Но без руны она чувствовала себя слабой. «Никчёмной», — пронеслось в голове. «Признай, ты просто придаток при ней».

— Дис Патер, — прошептал Норен, — Плутон, основатель рода Хейд. Сим вручаю душу и судьбу нашего рода в руки достойного.

Руна слабо замерцала, покидая его тело. На несколько мгновений повисла в воздухе и, так и не дождавшись команды другой госпожи, сама впилась ей в ладонь. Велена тихонько зашипела и сжала кулак. Ответом ей стало недовольное рычание, едва слышимое в темноте.

ЭПИЛОГ 2

Помощь Дис Патера не потребовалась — не дождавшись рассвета, Норен оставил Велену одну, а сам отправился в порт. Уснуть он не мог всю ночь и потому, с того места, где они расположились, отлично видел, как один за другим корабли покидают порт.

Оказалось, он успел вовремя — капитан парусника, нанятого Веленой, тоже собирался выйти из гавани не дожидаясь полной готовности. Норен сам удивился тому, что ему удалось убедить его подождать несколько часов — возможно, сыграла роль и чёрная тень, повисшая у него за спиной.

Вдвоём с тенью, молчаливо следовавшей по пятам, они вернулись к утёсу, где под укрытием камней дремала Велена. Едва заслышав шаги, та вскинулась, но заметив Норена, успокоилась и снова осела на землю.

— Идём, — сказал убийца без лишних слов, помогая ей встать. — На сон уже нет времени. Капитан боится, что пожары доберутся до его корабля.

— Мы так и не решили куда поплывём, — напомнила Велена, однако на ноги поднялась и, опираясь о плечо Норена, вместе с ним стала спускаться по извилистой тропинке к берегу.

— Я не знаю, — ответил крылатый и осторожно приобнял её за талию. — Тебе решать.

Велена ничего не хотела решать. Она устала отвечать за всё. Устала, что у неё ничего не выходит. И ей было абсолютно всё равно, что ждёт их впереди.

— Я думал про Чёрный материк, — сказала она наконец, когда они почти что уже спустились вниз и брели по кромке берега, слушая шелест волн.

Норен поджал губы. Тоже долго молчал.

— Велена, если я скажу, что хочу вернуться назад? — спросил он и затих. А через какое-то время продолжил: — Я должен знать, что станет с крылатыми…

Патрициана вздохнула. До самой гавани она не сказала больше ни слова.

Поднявшись на борт корабля, привычно взяла управление на себя. Поздоровалась с капитаном, потребовала каюту и сказала, что можно выходить.

Норен лишь наблюдал за ней. В последнее мгновение, когда капитан уже готов был уходить, Велена опомнилась.

— И ещё, — окликнула его патрициана. Капитан обернулся. — Возможно, я буду мало выходить. Моего спутника слушайтесь так же, как меня.

Капитан перевёл взгляд на Норена и беззвучно кивнул. Если он что-то и знал об энтари, то о крылатых не слышал вовсе ничего.

Норен на несколько секунд почувствовал себя птенцом, которого сбросили со стен летучей крепости в расчете, что он сам научится летать. Проводил взглядом капитана — тот уже отвернулся и вовсю раздавал приказы команде — и снова посмотрел на Велену.

— Лучше, если это будешь делать ты, — сказал он.

Хейд только дёрнула плечом. Огляделась по сторонам. Вопреки обещанию, идти в каюту ей не хотелось.

— Помоги мне подняться на корму, — попросила она.

Эту просьбу Норэну удалось выполнить легко. Они устроились на скамьях, тянувшихся вдоль бортов, и молча смотрели, как, разрезая волны, корабль покидает порт. Гавань оставалась всё дальше позади.

— Норен… — сказала Велена не глядя на спутника. — Если мы вернёмся в Рим — я не могу обещать тебе, что ты получишь то, чего так долго добивался.

Убийца поджал губы. Оглянулся на капитана и снова посмотрел на патрициану.

— Знаешь… Я так долго был в плену… Что уже и не помню… что такое эта «свобода». Была ли она у меня когда-нибудь?

Велена задумчиво посмотрела на него.

— Думаю, ты не должен отказываться от того, чего не знаешь.

Норен усмехнулся.

— Мне ведь никто никогда не предлагал выбирать. А сейчас я думаю — стоило ли так стремиться к этому выбору?

— Ты устал. Тебе становится всё равно.

— Может быть, — Норен отвёл взгляд. Ему захотелось ощутить тело Велены рядом, но та сидела слишком далеко.

Поколебавшись мгновение, убийца встал со скамьи, шагнул к патрициане и опустился на палубу возле её ног.

— Норен… — Велена замолкла, когда тот обнял её бедра и опустил на них щеку. Несколько секунд оба оставались неподвижны, а потом патрициана осторожно провела кончиками пальцев по волосам крылатого, убирая в сторону упавшую на висок прядь. — Я обещаю, — тихо сказала она. — Я уже много обещала и не всегда могла выполнить то, о чём говорила. Но я клянусь, что сделаю всё, чтобы это слово сдержать. Ты получишь свободу. И сам решишь, нужна она тебе или нет.