Сила притяжения

– О, Вы очнулись, мисс Миллер. Меня зовут Кен Майлз, я ваш лечащий врач. Как Вы себя чувствуете? – спросил симпатичный мужчина в белом медицинском халате, не отрывая взгляда от медицинской карты Элизабет.

Пробежавшись по записям, отложил папку и осторожно присел на край кровати.

– Во рту пересохло, и кружится голова, но в целом нормально. Где мама и Тим? – пока Лиз говорила, доктор Майлз наполнил стакан водой и протянул девушке. – Спасибо.

– Ваш молодой человек ушёл в школу, но обещал заглянуть после занятий. А миссис Миллер ненадолго уехала домой.

– Сколько я спала? – удивленно уточнила Лиз, пытаясь понять, какое сейчас время суток.

Блеклые лучи солнца, лениво разгоняющие утренний полумрак вечно дождливого Анхема, говорили о том, что день только-только начинается.

– Почти сутки, Лиз. Я могу называть тебя Лиз? – она утвердительно кивнула. – Перед завтраком медсестра возьмет все необходимые анализы, и, если я посчитаю их результаты удовлетворительными, вечером можешь отправляться домой. Также я пропишу тебе необходимые лекарства и специальную диету с высоким содержанием железа. Малокровие – не очень приятное заболевание, но не переживай: все лечится правильным питанием и витаминами. Все будет хорошо, – доктор мягко улыбнулся и вышел из палаты.

Лиз осмотрелась в попытках найти себе развлечение, и, к большой радости, обнаружила на прикроватной тумбочке стопку потрепанных книг, предусмотрительно оставленную мамой, а также записку от Тима, в которой корявым почерком было выведено всего одно предложение: «Выше нос, котенок!» Девушка улыбнулась и, аккуратно сложив листок, убрала в одну из книг. Покрутив головой и не найдя своего смартфона, недовольно цокнула. Она осталась без средства связи. Неизвестно сколько ей тут еще валяться, может, до вечера, как сказал доктор, а может, и дольше, поэтому книги – единственный вариант. Но оно и к лучшему. Лиз любила читать, однако не всегда находила на это время. А что еще делать в больнице?

Ближе к завтраку, как и обещал доктор Майлз, пришла медсестра, чтобы взять необходимые анализы. После ее ухода Лиз вновь осталась одна и продолжила чтение. Выбор пал на небезызвестный роман Стефани Майер «Сумерки». Отличное подростковое чтиво о запретной любви и, конечно же, любимых Элизабет вампирах. Чем не развлечение?

 Секунды тянулись, плавно переходя в минуты, а минуты складывались в часы. Девушка то и дело проваливалась в сон, но уже не из-за плохого самочувствия, а скорее от скуки. Белые больничные стены прекрасно этому способствовали. Скучные, однотонные. Из коридора слышались приглушенные голоса, создавая так называемый «белый шум», от которого волей-неволей начинаешь залипать в одно точку.

Для человека, только вчера покинувшего домашнее заключение, Лиз непозволительно быстро попала в похожую ситуацию: снова одна, снова увлекает себя чтением, много спит и откровенно скучает.

В дверь робко постучали, вырвав Элизабет из дремоты, охватившей девушку буквально пару минут назад. Прочистив горло, она крикнула:

– Войдите!

Светлая макушка Адама неуверенно показалась из-за двери:

– Привет.

Он улыбнулся и, стесненно переминаясь с ноги на ногу, зашел в палату. Испытывая какую-то странную неловкость, приблизился к Лиз. Протянул букет полевых цветов.

– Это тебе.

– Спасибо, Адам. Это так неожиданно. Рада, что зашел меня навестить, – девушка прижала цветы к груди, вдыхая их нежный аромат. Легко улыбнувшись, посмотрела парню в глаза и решила, что не стоит тратить время на пустые разговоры и беседы о ее состоянии. – Адам, – тронула кончиками пальцев его руки. Мур вздрогнул. – Адам, прости, что так получилось, что дала ложную надежду. Просто это оказалось сильнее меня. За драку со Стейси тоже прости. Хотя она первая начала, но я не должна была поддаваться на ее провокации. Следовало остановить все это с самого начала. Как она, кстати?

Элизабет умолкла, замерев в ожидании на неудобной больничной подушке. Адам на мгновение сжал челюсти, отвел взгляд. Хотел бы сказать, что все понимает и ему нет никакого дела до того, с кем проводит свое свободное время Лиз. Но соврал бы. Она ему очень понравилась. Элизабет казалась ему родственной душой, добрым, не способным на подлость человеком, с которым можно поделиться чем угодно. Но ведь и она не виновата в том, что предпочла ему другого. Да, обидно, что этим другим оказался Коулман – не самая приятная Муру личность. Только сердцу не прикажешь. Значит, Лиз рассмотрела в нем что-то, чего другие не видели, чего не увидел он сам. Поэтому вместо гневной тирады, Адам лишь тихонько выдохнул и, натянув на лицо грустную улыбку, сказал:

– Лиз, я ни в чем тебя не обвиняю. Все нормально. Друзья?

У Миллер на мгновение перехватило дыхание. Честно, она ждала, что он пошлет ее или скажет что-то донельзя обидное. Но нет, Адам продолжал мило улыбаться и осторожно выводить большим пальцем на краю ее кровати какой-то узор. Лиз терпеливо ждала, когда он решит продолжить разговор. Однако юноша уставился в одну точку на стене и молчал, а затем неожиданно громко хихикнул.

– Ты сломала Стейси нос!

– Какой кошмар! – расширила от удивления глаза Лиз, не очень умело пытаясь скрыть самодовольную улыбку. – Я не хотела.

– Всё в порядке. Может, теперь она хоть немного поубавит пыл и перестанет влипать в неприятности, – парень перестал улыбаться, становясь удивительно серьезным, и почесал затылок. – Ну, я пошёл. Рад, что тебе стало лучше. Надеюсь, скоро увидимся, Лиззи.

Он уже направлялся к двери, когда та резко распахнулась, впуская внутрь палаты Тима:

– Солнышко, а вот и… А ты чего тут забыл, Мур? – резко остановился парень, недобро сощурив глаза.

Внимательно осмотрел Адама, отметив его раскрасневшееся лицо. Затем, словно хищник на охоте, медленно перевёл взгляд на Элизабет, все еще сжимающую подаренный гостем букет, и процедил сквозь зубы:

– Опять пришёл клеиться к моей девушке?

– Здравствуй, Тим, – неожиданно холодно ответил Адам. – Я всего лишь навестил друга, но уже ухожу, – не видя смысла продолжать препирательства, спокойно закончил парень и торопливо покинул помещение.

– Тим? Какая муха тебя укусила?! Объяснись! – недовольно насупилась Лиз. Сложила руки на груди, убрав букет в сторону.

Тим, видимо решивший проигнорировать просьбу Миллер, преспокойно подошел к небольшому шкафчику у дальней стены палаты. Взял вазу и так же меланхолично наполнил водой. Подошел к Лиз, не удостоив даже взглядом, и осторожно взял в руки букет. Застыл, внимательно рассматривая разноцветные лепестки. Лиз на миг испугалась, что Коулман разозлится из-за дарителя букета и может испортить ни в чем неповинные цветы, поэтому поспешно вскочила с койки, со стоном вырвав из руки катетер.

– Что ты делаешь? Дай, я сама! Тим!

– Лиз, твою мать, это ты что делаешь?! Живо легла на место! – прикрикнул Тимоти растерянно, словно выйдя из транса. Швырнул букет обратно на кровать и быстро подхватил девушку на руки. – Ты чего вытворяешь? Из-за цветов, что ли? Нужны они мне больно, – он широко улыбнулся, заискивающе заглядывая девушке в глаза. – Я не люблю полевые, знаешь ли.

Лиз сморщилась, потирая сгиб локтя, откуда так опрометчиво вытащила иглу катетера. Маленькая капля крови алой кляксой отпечаталась на ладони.

Уложив девушку обратно на кровать, Тим бросился ко все тому же шкафчику и начал лихорадочно выискивать что-то. В куче баночек и коробочек с неизвестными названиями он, наконец, обнаружил то, что искал:

– В жизни так не радовался пластырю, – довольно ухмыльнулся зеленоглазый, осторожно прижимая клейкую ленту к руке девушки. – Болит? Всё хорошо?

– Ты мне скажи, – Лиз, выглядела немного бледнее, чем нужно, но не сводила сосредоточенного взгляда с его лица, словно пыталась разгадать какую-то недостижимую её пониманию загадку. – Столько вопросов – и ни одного ответа.

– Так-с, – протяжно выдохнул Тим, понимая, что очередного «серьезного разговора» не избежать. – Ну-ка, подвинься, – ловко запрыгнул на кровать и притянул девушку к себе, несильно прижимая к своей груди. – Думаю, стоит поговорить.