Страница 54 из 65
Вот бы это оказалось символично…
Пока кружусь с Маратом, в мысли снова закрадывается Витя. Мой любимый, мой единственный. Самый-самый дорогой мужчина на земле. Как он там? В порядке ли? Здоров ли?
Я сотню раз прокручивала в голове наш разговор и его предложение уехать. Сотню раз задавала себе вопрос, правильно ли я поступила, расставшись со Смоловым. Выбирая между своей свободой и свободой Вити, я выбрала его свободу. А разве я могла иначе? Ведь все его проблемы из-за меня. Я знала, что нам нельзя встречаться. Знала, какой опасности его подвергаю. И все равно прыгнула в эти отношения, как в омут с головой.
Витя, Витя, мой любимый Витя. Прости меня, пожалуйста. За все прости.
Последние несколько часов до конца свадьбы я изнемогаю. Нет сил больше улыбаться гостям, слушать их дебильные тосты и пожелания. Нет сил терпеть рядом Марата. Я вымотана и физически, и морально.
«Тебе его всю жизнь терпеть», издевательски шепчет внутренний голос, и сдохнуть хочется.
В десять вечера гости наконец-то начинают расходиться. Почему-то почти каждый из них считает своим долгом подойти к нам с Маратом и сказать последнее пожелание и напутствие. Снова приходится цеплять на лицо маску счастливой невесты и распинаться в благодарностях.
В одиннадцать вечера свадьба считается официально завершённой, уезжает ведущий, а официанты начинают собирать со столов грязную посуду. Облегченно выдыхаю. Этот бесконечно длинный траурный день наконец-то подошёл к концу. Я сделала это. Я выстояла.
— Завтра ты должен забрать заявление, — напоминаю Марату, когда в зале почти не остается гостей.
— Какое заявление? — удивляется.
— Заявление, которое ты написал в полицию, когда тебя избил… — запинаюсь, не зная, каким словом назвать Витю. Мой парень? Мой возлюбленный?
— Твой любовник? — Марат сам даёт определение.
— Виктор Смолов. Если помнишь, у нас был уговор: я выхожу за тебя замуж, а ты забираешь заявление из полиции.
— Да, помню… — произносит нехотя. — Я передумал.
— Что? — не сразу понимаю.
— Я передумал забирать заявление. Преступник должен сидеть в тюрьме.
Марат глядит на меня с превосходством и вызовом. А у меня же из-под ног земля уходит, мир рушится. Коленки подгибаются, поэтому я хватаюсь за край стола.
— Но ты же обещал… — растерянно мямлю. — У нас был договор…
— Моя дорогая жена, — рука Марата опускается мне на талию и тут же прожигает ее. — Договор — это официальная бумага с подписями всех сторон. Все остальное — пустые слова.
Я не верю своим ушам. Это не может быть правдой. Но Марат предельно серьезен. Не шутит. Осознание сказанного им обрушивается на меня бетонной плитой, придавливает насмерть.
— Нет, ты не посмеешь так поступить, — мертвой хваткой вцепляюсь в край его рукава. — Ты обещал! Мы договаривались!
— Преступник должен сидеть в тюрьме, — хладнокровно чеканит. — Ну а ты, моя дорогая жена, поднимайся в наш люкс и готовься. Впереди нас ждет длинная брачная ночь.
Глаза Керимова сверкают злым блеском.
Глава 57. Псих
Я зачем-то слушаюсь Марата и поднимаюсь в наш люкс. Наверное, беспрекословно подчиняться — это у меня в крови. Стены шикарного номера начинают давить сразу, как переступаю порог. В ступоре гляжу на огромную кровать с балдахином. Римма Айдаровна так тщательно выбирала постель, чтобы она была мягкой.
При мысли, что Марат меня обманул и не заберёт заявление из полиции, тело дрожью прошибает. Кровь стучит в ушах, сердце колотится в районе глотки.
Как же быть? Что же делать? Бежать? Марат не заберёт заявление, а значит, мне нечего терять.
Вот только куда бежать? К кому?
Дурно становится. Приваливаюсь к столу из красного дерева и опускаю свинцовые веки. Моя жизнь кончена. Это финиш.
Клатч в руках вибрирует. Вздрагиваю. Открываю его и достаю смартфон. Сообщение от Полины:
«Даша, все будет хорошо. Держись»
Гляжу на свой телефон, который мне сегодня утром вернули после полутора месяцев конфискации, а в голове запускается быстрый мыслительный процесс. Сейчас придёт Марат. И будет мне мстить. Жестоко, хладнокровно, изощренно. Я должна подстраховаться.
За дверью слышатся шаги. Сердце подскакивает к горлу и следом ухает в пятки. Нажимаю на телефоне несколько кнопок, переворачиваю экраном вниз и оставляю на столе ровно в тот момент, когда в номер заходит Марат.
— Моя дорогая жена, — плюётся сарказмом с порога. — Ждёшь меня?
— Конечно, мой дорогой муж.
Марат приближается медленно и грозно. Нет, его внешний вид не выдаёт ничего такого, но вот глаза… Они как у хищника. Раньше я не замечала у Марата такого взгляда. В нем даже не злость, а что-то другое, страшнее. Больная одержимость? Похоже.
— Наконец-то состоится наша брачная ночь. Мы шли к этому пять лет.
Марат останавливается в нескольких шагах от меня. Изучает.
— Ты почему-то сам не хотел со мной спать.
— Почему ты так думаешь? — удивляется.
— А что тебе мешало раньше? Да, однажды у меня пошли месячные, и это испортило наш планировавшийся секс, но потом ведь ничего не мешало. Ты сам не хотел, признайся честно.
Керимов задумчиво трет подбородок и продолжает рассматривать меня, как добычу. Мне не по себе. От страха кожа мурашками покрывается, ладони потеют.
— Видишь ли, моя дорогая жена, — Марат делает несколько шагов по номеру, оглядывая его. — Ты бы вряд ли разделила мои предпочтения. Собственно, поэтому я и захотел на тебе жениться.
— Что? — не понимаю. — Какие предпочтения?
— Сексуальные.
Все еще не очень понимаю, что Керимов имеет в виду.
— Ну и еще я думал, что у нас должна быть настоящая брачная ночь, — продолжает. — Мне почему-то казалось, что ты из тех девушек, кто до свадьбы сексом не занимается.
Фыркаю и саркастично смеюсь. Это, наверное, нервное.
— Да-да, я уже понял, как ошибался. Ты же трахалась за моей спиной с этим автомехаником.
— А ты за моей спиной не трахался? Пять лет хранил целибат? Может, еще скажешь, что ты девственник?
— Нет, конечно, я не девственник. И, конечно, я пять лет трахался. Я трахался даже в Москве, когда приезжал на каникулы. Сразу после наших свиданий.
Что и требовалось доказать. Марат ни в чем себе не отказывал.
— Изменял мне, — обвинительно бросаю. — И еще в чем-то смеешь обвинять меня.
Марат на несколько секунд задумывается, возведя глаза к потолку.
— Я бы не назвал это изменой.
— Ах, скажешь, что это всего лишь физиология? Что ты мужчина и тебе требуется секс? А я женщина и должна терпеть?
— Нет, все немного иначе.
— Как иначе?
— Ты бы вряд ли захотела заниматься тем сексом, который я люблю. А заставлять тебя я не планировал. До того момента, как ты не призналась мне, что крутила роман за моей спиной. Вот тогда я передумал. Теперь в постели ты будешь делать все, что я скажу.
Лицо Марата растягивается в хищном оскале, а у меня по коже ползёт озноб. Смелость, с которой я говорила, быстро улетучивается. Меня охватывает леденящий кровь ужас.
— Что ты имеешь в виду?
Голос надламывается, в горле пересыхает.
— Мои сексуальные предпочтения. Они несколько необычны.
Марат подходит к комоду, отодвигает первый ящик и принимается что-то доставать. Я не сразу понимаю, что это за предметы, приходится прищуриться. А когда до меня доходит, сердце чуть ли не останавливается.
Плетка, кожаный ошейник, цепь, кляп, наручники… Это только то, что я смогла рассмотреть. А есть еще множество других неизвестных мне штук. Не знаю, как они называются, но видела их однажды, когда мы с Витей ходили в секс-шоп. Они висели на стенде с надписью «БДСМ».
Я сейчас грохнусь в обморок.
— В чем дело, любимая? Тебе плохо? — из его голоса сочится ирония.
— Зачем все это?
— Для нашей брачной ночи.
Его глаза безумны. Горят каким-то странным огнём, будто Марат под кайфом.