Я (не) буду твоей

— Я не уверена, что нам следует жениться.

Выпаливаю быстрее, чем успеваю подумать. Марат замирает, поднявшись на ноги всего на половину. Снова внимательно прищуривается, впиваясь в мое лицо. Медленно опускается обратно на стул.

— Не понял.

— Я не уверена, что нам следует жениться, — повторяю громче и увереннее.

Его правая бровь медленно ползет вверх. Губы изображают усмешку.

— Интересно.

— Я просто подумала, что мы ведь на самом деле не любим друг друга.

— Ты сейчас прямым текстом заявляешь, что не любишь меня, я верно понимаю?

Его слова звучат обвинительно, как будто Марат поймал меня с поличным за кражей. Это немного задевает. А почему он, собственно, полагал, что я его люблю? В то время, как сам ко мне холоден и безразличен.

— Да, Марат, к сожалению или к счастью, но я не люблю тебя. Точно так же, как и ты не любишь меня.

— Почему ты думаешь, что я тебя не люблю?

— Я это вижу и чувствую.

Тихо смеется. И его смех не предвещает ничего хорошего. Я начинаю нервничать еще больше, по позвоночнику ползет озноб. К горлу резко подступает тошнота. О нет, только не это. У меня же еще не токсикоз? Еще же рано для него?

Все-таки надо было позволить Вите поговорить с Керимовым.

Ох, нет. Их разговор ничем хорошим бы не закончился. Смолов вообще не знает, что я назначила встречу Марату. Решила не говорить ему, чтобы, не дай Бог, не спровоцировать скандал. Мы такие счастливые вчера были, когда съездили на прием к врачу, а потом на знакомство с его мамой.

— Не очень понимаю, как ты можешь видеть и чувствовать, что я тебя якобы не люблю.

Марат полон скептицизма. Его как будто забавляет наш разговор. Я нервно мну в руках салфетку и то и дело опускаю глаза в кружку остывшего чая. На самом деле я дико хочу кофе. Умираю, как хочу. Но беременным ведь кофе нельзя?

— Мне есть с чем сравнить.

— О чем это ты?

— О твоей якобы любви ко мне. Мне есть, с чем ее сравнить.

— И с чем же?

Набираю в грудь побольше воздуха. Сейчас самое сложное.

— С любовью другого человека.

Глава 48. Ты любишь меня?

Лицо Керимова меняется на глазах. Из насмешливого становится сначала жестким, а потом непроницаемым. Это пугает меня еще больше. Раньше я не видела Марата в гневе или в плохом настроении. Не могу сказать, что он сейчас зол, но такая перемена в настроении мне не нравится.

Про беременность говорить не буду. От греха подальше. Зачем ему знать? Это только наше с Витей дело. Мы решили вообще никому не говорить, пока не появится живот. Только Витиной маме вчера сказали и все. Я даже Полине не буду сообщать, хотя она моя лучшая подруга.

— Какого еще другого человека?

— Который любит меня, — замолкаю на секунду. Собираю волю в кулак и иду ва-банк: — и которого люблю я.

Самые страшные слова произнесены. Убираю руки под стол и сжимаю пальцы крестиком. Марат не произносит ни слова, по его лицу по-прежнему ничего не прочитать. Как он так умеет? Этому учат в университетах Лондона?

Молчание затягивается. Догадываюсь, что в голове Марата идет активный мыслительный процесс. Пятнадцать минут, которые он выделил на встречу со мной, давно прошли. Теперь мне хочется напомнить Керимову, что он опаздывает. Но не рискую издавать больше ни звука. Мне до одурения страшно.

Марат ведь адекватный? Он ведь поймет?

— Зачем ты мне все это говоришь? — наконец, изрекает.

— Марат, — вкрадчиво начинаю. Мне во что бы то ни стало нужно его убедить. — Я правда хотела за тебя замуж. Ты мне всегда нравился. Я с нетерпением ждала наше первое свидание, наш первый поцелуй. Думала, ты приедешь из Лондона на летние каникулы, и мы будем встречаться, у нас будет любовь и романтика. Однако на деле оказалось, что я тебе не нужна. По крайней мере я так чувствовала. Мы виделись в лучшем случае раз в месяц. Ты почти не звонил мне и не писал. Я больно ударилась о стену твоего безразличия.

— Даша, я похож на идиота, который днями и ночами строчит девушкам смски о любви? У меня нет на это времени.

— Я все понимаю, ты очень занят. Я, как могла, убеждала себя, что это хорошо, что ты деловой, серьезный, надежный. Вот только время шло, и убеждать себя становилось все сложнее. А потом ты даже не приехал на помолвку.

Вот тут мой голос слегка надламывается от обиды. И хоть я и рада, что Керимов не приехал на наше торжество, а в глубине души все равно не могу ему простить. Я изо всех сил готовила помолвку, представляла, что она пройдет, как в сказке. А на деле…

Впрочем, на деле сказка у меня действительно случилась, только не с Маратом, а с Витей.

— Мне тоже очень жаль, что я не смог приехать на помолвку. Так сложились обстоятельства. Ты все знаешь.

— Ты любишь меня? — спрашиваю прямо в лоб.

Тишина повисает свинцовой тяжестью. Керимов снова слегка прищуривает глаза. Радуюсь этому. Хоть какая-то эмоция.

— Я на допросе в суде? Даша, говори уже быстрее, чего ты хочешь.

— Я хочу отменить свадьбу. Я не чувствую твоей любви. Ну и давай откровенно: ты действительно не любишь меня. Тогда зачем я тебе, Марат? Ну вот скажи: зачем я тебе?

— Я уже говорил, что считаю тебя подходящей для себя партией.

Фыркаю. Наверное, не следовало, Марат не любит подобного тона. Не удержалась.

— Ты сам себя слышишь? «Подходящей партией». Двадцать первый век! Ну зачем я тебе? Ты же сам потом встретишь девушку, которую полюбишь по-настоящему. И что мы тогда будем делать? Разводиться? Или ты будешь мне изменять? Для чего тебе самому эта свадьба, Марат? Ну для чего? Нам даже поговорить не о чем! Разве ты не видишь, какие мы разные?

Я разошлась не на шутку. В нашу сторону поглядывают посетители кафе, сидящие за соседними столиками. Надо сбавить тон.

— А зачем же ты изначально согласилась?

— А я разве могла не согласиться?

— Конечно, могла.

Заливаюсь скептическим смехом.

— Да отец бы меня закопал заживо, если бы я посмела не согласиться. Вы бы ведь тогда забрали его долю в заводах и наш дом.

— Забрали бы, — подтверждает, опуская взгляд на часы на запястье. — Я уже опоздал на видеозвонок с индусами. Опоздать на звонок с китайцами не могу. Я услышал тебя, Даша. Ты хочешь отменить свадьбу. А еще есть некий другой человек, который любит тебя и которого любишь ты. Я обдумаю наш разговор и скоро вернусь к тебе с ответом.

На этих словах Керимов поднимается с места и торопится на выход из ресторана. А я остаюсь сидеть одна наедине с липким страхом, который ползет по коже и проникает в клетки.

Глава 49. Пижон

Виктор

— Добрый день, — слышится за спиной незнакомый мужской голос.

Отрываюсь от капота Мустанга и оборачиваюсь. В мой гараж вошёл молодой парень с зализанными назад чёрными волосами. Приглядываюсь внимательнее, вдруг знаю его? Нет, первый раз вижу.

— Здравствуйте, — нехотя здороваюсь.

Черт его знает, каким ветром этого пижона в лаковых туфлях и брюках со стрелками занесло в мой гараж. Да и некогда мне разговоры с незнакомцами разговаривать, надо быстрее выправить вмятину на капоте Мустанга, которую я поставил, когда Даша поведала о том, что целовалась со своим недоженихом. На носу гонка, машина совсем не готова. А мне кровь из носу нужно приехать первым и забрать основную кассу. Даша беременна, и я теперь должен зарабатывать еще больше денег. Ну или я просто паникую.

Когда тест на беременность показал положительный результат, и Даша уснула, первое, что я начал делать, — это считать, сколько у меня денег. Я всегда беспорядочно относился к материальному вопросу, тратил, не считая. А в ту ночь сел за компьютер и стал проверять все свои счета. Сумма получилась приличная, но я все равно паникую, что нам не будет хватать.

— Это автосервис, я правильно понимаю? — пижон оглядывает гараж и мой Мустанг.

Каким ветром сюда занесло этого денди? Смотрю за его спину и вижу черный Мерседес представительского класса.