Страница 33 из 65
С силой переворачиваю Витю на спину и оказываюсь сверху. Трусь промежностью о его член и чувствую, что снова возбуждаюсь.
— Теперь я хочу на тебя посмотреть, — прерываю поцелуй и выпрямляюсь.
Снимаю с Вити боксеры. Они летят на пол к остальной одежде, и вот — мы оба полностью обнаженные. Член такой огромный, что, кажется, сейчас взорвется. На красной головке виднеется смазка, вдоль ствола выступили вены. Пока просто вожу рукой. Наслаждаюсь тем, какой он одновременно твёрдый и приятный на ощупь. Почему-то я уверена, что он не причинит мне много боли, когда войдёт в меня до конца.
Хочу прочувствовать каждую венку на нем. Глажу ладонью, ласкаю, веду от нежной головки к самому основанию и обратно. Второй рукой слегка сжимаю яички. Они тоже приятные на ощупь. Вижу, что Витя уже изнемогает. Тогда сжимаю головку и принимаюсь дрочить. Вспоминаю, как делала это в машине. Смолов закатывает глаза, шумно дышит. Ему нравится, и это придаёт мне уверенности.
Все, что сейчас происходит, — магия, не иначе. Кажется, что мир сузился до одной этой комнаты, что за окнами нет больше жизни. Только я и Витя. Мы существуем друг для друга, мы принадлежим друг другу.
Из меня снова льётся смазка, оставляет мокрые пятна на ногах Смолова. Отчетливо ощущаю одно — хочу его член внутри себя. Мне уже мало мастурбации, я хочу чувствовать Витю полностью в себе.
Закусив губу, слегка приподнимаюсь на коленях и пробую опуститься на член. Витя моментально распахивает глаза. Не останавливает меня, выжидающе наблюдает. Медленно-медленно, по миллиметру, сажусь. Все это время мы не прерываем зрительного контакта. Когда член оказывается во мне где-то наполовину, чувствую, как он во что-то упирается. Испуганно останавливаюсь.
— Давай я все сделаю, — Витя подхватывает меня за бедра и переворачивает на кровать рядом.
Тянется к прикроватной тумбе, выдвигает ящик и достаёт пачку презервативов. Вытаскивает из нее один, рвёт фольгу и принимается раскатывать по члену.
Завороженно гляжу на все его действия. В груди шевелятся страх и вожделение, сомнения и желание, испуг и предвкушение. Этот микс чувств закручивается в воронку, охватывает меня полностью. Но я не остановлюсь. Я хочу. Я решила.
Витя нависает сверху. Опаляет лицо дыханием, заглядывает в глаза.
— Как и в случае с парашютом, назад дороги не будет, — предупреждает.
— Я хочу, — уверенно отвечаю.
Опускаю ладони на его щеки. Глажу мягкую щетину. Почему-то только сейчас неожиданно понимаю, что она совсем не колючая. И мне даже нравится, что Витя не бреется. Ему очень идет.
— Я все с тобой хочу, — продолжаю. — Прыгнуть с парашютом, лишиться девственности, получать оргазмы. Ты говорил, что нормальные взрослые люди занимаются нормальным взрослым сексом. Я хочу заниматься им с тобой.
Откровения льются из меня рекой. Не жалею ни об одном сказанном слове. И повторяла бы их снова и снова, если бы Смолову это требовалось.
Не произнося больше ничего, он накрывает меня поцелуем и раздвигает мои ноги. В момент, когда переплетаем языки, Витя проникает в меня членом. Сразу упирается в стену, но не останавливается испуганно, как я, а двигается дальше. Один толчок, второй; Третий чуть сильнее двух предыдущих — и стена рушится. Чувствую это, хоть и не испытываю боли. Ну разве что немножко неприятных ощущений.
Вот и все. Витя тоже это чувствует. Разрываем поцелуй, соприкасаемся лбами, шумно дышим. Тела пронизывает дрожь. Витя не останавливается. Просовывает руку мне под поясницу и продолжает двигаться, входить в меня членом. Обнимаю его спину, глажу, прижимаю к себе.
В голове ворох мыслей. От «господибожемой, я больше не девственница» до «я лежу под ним как бревно?». Последняя мысль берет верх над всеми остальными, и я начинаю двигать бёдрами навстречу Вите. Хочу, чтобы ему понравился наш секс. Пускай я совсем неопытная и не умею и малой части того, что наверняка умеет пергидрольная Рита, но я все равно хочу доставить Смолову удовольствие не меньше, чем он уже доставил мне.
Витя ускоряется, наши губы снова встречаются. Целуемся. И именно в этот момент я чувствую полное единение со Смоловым. Мы одно целое. Связаны не только телами, но и душами. Они переплелись невидимыми нитями — никогда не разорвать. Всецело принадлежу ему, а он мне. И так будет всегда.
Витя делает еще несколько толчков и разрывает поцелуй, падая лбом на постель рядом с моей головой. Кончает с громкими стонами, содрогается, при этом продолжая входить в меня до конца. Со всей силы обнимаю его за спину, прижимаю к себе так сильно, как могу.
Невозможно поверить в произошедшее. Как будто не со мной случилось. Как будто это сон. Параллельная реальность.
Но нет. Это со мной. И я неописуемо счастлива.
Глава 31. Ты уже моя
Мы лежим голые в обнимку на кровати, в теле чувствуется приятная усталость. Мне нравится вдыхать запах Смолова. Он пахнет силой и свободой. Еще мне нравится ощущать его ровное размеренное сердцебиение, водить пальцами по узорам татуировок и просто любоваться сильным мужественным телом.
— Как ты себя чувствуешь? — первым прерывает затянувшуюся тишину.
— Все хорошо.
Между ног немного ноет. Совсем чуть-чуть. Так как я была последней девственницей из всех моих подруг, о сексе наслышана много. Если честно, ожидала, что будет намного больнее и что кровь польется, как из открытой раны. А по факту оказалось, что лишь было неприятно. Крови — одно совсем маленькое пятнышко на светлой простыни.
Витя перекладывает меня на подушку, а сам нависает сверху, оперевшись на одну руку. Второй гладит меня по щеке.
— Если ты скажешь, что это был секс по дружбе, я тебе не прощу, — серьезно заявляет.
Тихо смеюсь.
— Не скажу.
Приподнимаю голову и мягко целую Витю в губы.
— Только давай обойдемся без серьезных разговоров? — прошу. — Я не готова сейчас рассуждать о будущем.
Меньше всего мне хочется говорить о грядущей свадьбе и Марате. Хотя весь вид Смолова кричит о том, что он хочет это обсудить.
— Окей, — разочарованно соглашается. — Но ты же понимаешь, что однажды нам придется обсудить твою личную жизнь?
— Однажды когда-нибудь обсудим. И почему обязательно все нужно усложнять разговорами? — задаю риторический вопрос.
— Помнишь, как в нашу первую встречу в баре ты обвинила меня в том, что я потребительски отношусь к девушкам и что мне не нужны обязательства?
Витя переплетает наши пальцы и подносит к своим губам. Глядя на меня, несколько раз целует тыльную сторону моей ладони.
Сейчас даже стыдно вспоминать.
— Помню, — признаюсь, краснея.
— Так вот я хочу, чтобы ты знала: я не отношусь к тебе потребительски и я не боюсь обязательств.
Как тепло и приятно от его слов. Витя еще с таким чувством их произнес, как будто боится, что я могу не поверить.
— Ты самый лучший человек из всех, кого я знаю. Я очень рада, что встретила тебя. Ты мне нужен, — последнее признание срывается шепотом.
— А ты очень нужна мне.
На глазах выступают слезы. Между нами снова магия, только теперь не физическая, а духовная. Я опять чувствую невидимую связь между мною и Витей. Это так необычно. Ее нельзя увидеть или потрогать, но она точно есть.
— Поговорим о твоей сложной ситуации, когда ты будешь готова, — продолжает. — Только знай: я рядом, я не исчезну и я готов предстать перед твоим строгим отцом.
А вот теперь мне становится страшно. По телу пробегает неприятный холодок, в груди начинает шевелиться плохое предчувствие. Я даже боюсь представить, что может ждать Витю, если папа и, упаси Господи, Марат узнают о его существовании.
Нет, конечно, я не могу подвергать Витю такому риску. У моего отца с оппонентами разговор короткий. А у Керимовых так тем более. Достаточно знать, что у их заводов по производству металлопродукции никогда не было серьезных конкурентов. Вернее, периодически они появлялись, но очень быстро исчезали.