Я (не) буду твоей

Я еще не прыгнула, а по крови уже разгоняется адреналин. Представляя, как буду лететь в свободном падении, сердце ускоряется. А от осознания того, что буду не просто с каким-то инструктором, а именно с Витей, что это будет наш с ним совместный прыжок, — и вовсе по позвоночнику мурашки бегут.

Боже мой, я и Витя будем парить вместе, вдвоем! Только я и он.

Руки дрожат, от предвкушения дышать сложно становится. Самолет, высота, шаг в бездну — и полная свобода.

Свобода вместе. Свобода вдвоем.

Весь день я, как на иголках. Ничего не могу делать, ни о чем не могу думать. Папа приходит с работы, ужинаю с ним вместе за разговором о грядущей свадьбы, а сама постоянно гляжу на часы. Отец уходит в свою комнату, совмещенную с кабинетом, а я удаляюсь к себе. Как хорошо, что мы с отцом живем в разных частях дома.

21:30.

Одеваюсь. Теплые спортивные штаны, толстовка, ботинки на шнурке с плотной подошвой. Волосы заплетаю в косу, беру перчатки, рюкзак с вещами, чтобы потом переодеться, и незаметно ускользаю из дома. Прислуги нет, охрана, скорее всего, спит или смотрит футбольный матч по телевизору. Есть за ними такой грешок, я знаю. Камеры видеонаблюдения работают, но просматриваются только при необходимости.

Выхожу за ворота и тороплюсь по дорожке. Завидев Витю, ускоряю шаг. Он стоит, привалившись к Мустангу, ровно там, где заканчивается обзор камер. Едва сдерживаю себя, чтобы не сорваться на бег и не повиснуть на Вите.

— Привет, — завороженно выдыхаю, подойдя вплотную.

Судорожно глотаю кислород, тело дрожь пробивает.

— Привет, крейзи, — отвечает с улыбкой.

— Почему это я крейзи?

— Потому что хочешь прыгнуть с парашютом ночью в компании плохознакомого парня.

Все, не могу больше сдерживаться. Обнимаю Витю за шею. Он сначала каменеет, а потом шумно выдыхает и сгребает меня в охапку.

— Мне иногда кажется, что у меня никого нет роднее тебя, — шепчу, чувствуя, как голос надламывается. — Знаю, звучит глупо. Но… если прыгать с парашютом, то только с тобой.

Витя не отвечает. Сжимает меня чуть крепче, шумно выдыхает мне в шею. От этого по телу моментально электрические разряды проходят. Сквозь Витин специальный комбинезон и свою толстовку, чувствую, как бьется его сердце.

А он чувствует мое? Оно так сильно стучит, как будто из груди сейчас выпрыгнет. Бух-бух-бух, колотится о ребра. Так у меня только с Витей бывает.

— Хочу прыгнуть с тобой, — продолжаю шептать. — С тобой мне не страшно.

— Хорошо, — обжигает дыханием кожу. Витя слегка отстраняется и заглядывает мне в глаза, гладит по щеке. — Только ночью не прыгают, мне пришлось отдельно просить о рассвете. Тебя осмотрит врач, потом будет долгий инструктаж. Когда начнет светать, мы вылетим и прыгнем с высоты четыре тысячи метров.

Быстро киваю, как болванчик.

— Прыжок продлится примерно семь минут. Свободное падение где-то минуту.

Снова киваю.

— И там тебе выдадут взрослый памперс.

— Зачем? — не понимаю.

— Всем, кто прыгает первый раз, его выдают. На случай, если обделаешься от страха.

Недоуменно гляжу на Витю. В интернете про это не было написано.

Несколько секунд Смолов стоит с серьезным лицом, а потом прыскает от смеха.

— Придурок! — бью Витю кулаком в плечо, догадавшись, что он меня разыграл. А потом и сама заражаюсь его смехом.

Глава 28. Шаг в бездну

Мы едем долго. Не меньше двух часов, учитывая, что Витя гонит Мустанг, явно превышая допустимый на дорогах скоростной режим. Я даже успеваю немного задремать прежде, чем Витя трясет меня за плечо.

— Приехали.

Тру глаза и тянусь на заднее сиденье за рюкзаком с вещами. Мы приехали на аэродром. Темно, людей нет, даже фонари не горят.

— Он точно работает? — спрашиваю, глядя на часы. Час ночи.

— По ночам нет.

— А как нас тогда пустят?

— Я договорился.

Мы подходим к центральной двери, Витя несколько раз сильно стучит кулаком, и через пару минут нам открывает молодой сонный парень.

— Витос, сколько лет, сколько зим! — счастливо улыбается незнакомец.

Витя и он обнимаются, похлопывая друг друга по спине.

— Это Даша, — представляет меня. — Жаждет прыгнуть с парашютом на рассвете. Даш, это Коля. Он администратор аэроклуба.

Коля оказывается довольно приветливым парнем. В темноте и тишине помещения наши оживленные голоса кажутся особенно громкими. Это тот самый аэроклуб, в котором Витя работал инструктором по парашютному спорту. Мне проводят небольшую ознакомительную экскурсию по пустому помещению, а потом ведут в медкабинет. Врача ночью нет, поэтому меряет давление и взвешивает меня Коля.

— А теперь инструктаж, — объявляет администратор аэроклуба.

Мы переходим в другую комнату, где Коля во всех подробностях объясняет, что меня ждет и как я должна себя вести. Оказывается, передумать прыгать я могу только до того момента, когда войду в самолет. Потому что в самолете я ничего не буду решать, так как уже буду пристегнута к инструктору, то есть Вите. А шаг в бездну делает не желающий прыгнуть, а именно инструктор.

Ну, на этом этапе пока все нормально. Я точно не боюсь. А с Витей тем более не боюсь.

Когда шаг из самолета будет сделан, нас ждет минута свободного падения. Это когда парашют еще не раскрыт, тебя швыряет из стороны в сторону, ты толком не видишь ни земли, ни неба, не можешь нормально дышать и только визжишь от ужаса, как свинья на забое.

— Такое состояние будет длиться девять-десять секунд, но тебе покажется вечностью, — серьезно заявляет Коля. — Если будешь сильно паниковать, кричи, не держи в себе. Через десять секунд вы наберете скорость падения, выровняетесь и ты сможешь насладиться свободным падением. Еще через сорок секунд раскроется парашют.

Вообще, весь прыжок займет не более десяти минут, а то и меньше. Но я уже поняла, что в небе одна секунда ощущается, как час.

Далее Коля объясняет, как держать руки в тот или иной момент прыжка, как поджимать ноги при приземлении, как дышать во время свободного падения. Мандраж и азарт не покидают меня. Мне и хочется, и в то же время до ужаса волнительно. Предвкушение чего-то невероятного не покидает меня.

Последний раз такое чувство я испытывала в далеком детстве на Новый год, когда мама сказала, что в полночь меня навестит Дед Мороз. И когда я наконец-то увидела старика с седой бородой и в красном одеянии, я думала, что попала не просто в сказку, а в параллельную реальность. Как будто это все не со мной происходило.

— До рассвета еще час, надо поесть, — говорит Витя, когда Коля заканчивает проводить инструктаж.

— Я не голодна.

— Все равно надо поесть, чтобы не упал сахар в крови, — поясняет Коля. — Ладно, ребят, я спать. Приятного вам аппетита и хороших впечатлений от прыжка.

Витя ведет меня в кафетерий. Он закрыт, еды на витринах нет. Смолов достает из рюкзака несколько сэндвичей и термос с горячим чаем.

— Какой ты предусмотрительный, — хвалю.

— Так я же тут работал, знаю.

Смолов подает мне один бутерброд и разливает чай по кружкам.

— Расскажи, как ты стал инструктором по парашютному спорту и почему бросил, — спрашиваю, откусывая сэндвич.

— Я прыгал с пятнадцати лет, потом служил в армии в ВДВ. Когда вернулся, надо было где-то работать, ну я и устроился сюда. На тот момент у меня на счету было полторы тысячи прыжков, так что взяли. Поработал пару лет и увлекся машинами.

Я аж чуть ли не давлюсь от такого признания.

— Ты прыгал с пятнадцати лет!? — изумляюсь. — А несовершеннолетним можно?

— Можно. Обычно требуется разрешение от родителей, но не везде.

— А зачем ты так рано начал?

— Было интересно один раз прыгнуть, а потом затянуло.

— Господи, — это все, что я могу вымолвить.

Чего еще я не знаю о Смолове?

— А почему бросил эту работу?

— Увлекся машинами. Ну и в гонках денег больше. Здесь все-таки сезонная работа, прыжки только с апреля по октябрь.