Мелодия одиноких сердец

Когда телефон завибрировал, Тася посмотрела на экран, думая, что это Виталий Алексеевич наверняка снова хочет что-то предложить, но от имени звонящего стало ещё больнее.

— Зачем ты меня мучаешь? — спросила девушка, не поднимая трубки.

От боли сцепило горло. Дышать было тяжело, а все внутренности разрывали. Лучше бы её убили, чем вот так настойчиво терзали. Прикусив губу, она ещё раз посмотрела на экран. Егор вёл себя настойчиво, не сбрасывал, а она боялась притронуться к телефону, чтобы не ответить, ведь зудело в кончиках пальцев от желания сделать это. А когда мелькнуло уведомление о пропущенном вызове, Тася принялась сокрушаться из-за того, что всё-таки не ответила. Ведь могла просто узнать, чего он хотел…

Подойдя к кровати, девушка легла и уставилась в потолок. Казалось, что в голове царит пустота, все мысли покинули её, а когда снова завибрировал телефон, Тася подскочила на ноги и подбежала к нему. Она несколько мгновений не решалась ответить, желая выровнять дыхание, а затем всё-таки нажала на такую желанную кнопку.

— Привет. — Услышала девушка до боли знакомый голос, но на этот раз без изменений… Это был голос Егора. Только его. Каждый звук, произнесённый им, прошёлся по телу приятными вибрациями.

— Привет, — выдохнула девушка и присела в кресло.

— Давно ты знаешь, что я и он — одно лицо? — спросил мужчина.

Не хотелось затрагивать эту тему. Разве теперь можно было изменить хоть что-то?

— Разве это важно? — Тася устремила взгляд в окно.

Уже стемнело, и в городе зажгли фонари.

Завораживающее зрелище, но сильнее было другое: голос Егора завораживал, притягивал, превращал в безумицу.

— Честно? Я не знал, с чего начать разговор, после того как не получил ответ на своё последнее сообщение.

— Я… — Тася подумала, что даже и не прочла его, а спрашивать, что там было написано как-то некультурно. — Прости, у меня не было времени. Работа… — постаралась оправдаться она.

— Я понимаю, я ведь и не требовал отвечать… Всё понимаю. Как у тебя дела?

— Всё нормально, только устала немного… Проект горит, скоро в Москву возвращаться, а ещё не всё успели сделать… — Тася хотела говорить о чём угодно, лишь бы слушать его успокаивающий голос как можно дольше.

— Вот оно как. Всё же в Москву вернёшься?

— Да, у меня теперь там жизнь…

Она не понимала, почему Егор спросил об этом. Зачем терзать и без того раненую душу с кровоточащими порезами?! Девушка прикрыла глаза и почувствовала слёзы, скользнувшие по щекам.

— Я понимаю. Конечно. На что ещё я мог рассчитывать?! — вопрос прозвучал скорее как утверждение.

Тася хотела возмутиться, закричать о том, что Егор не имеет права говорить подобное, ведь сам оттолкнул её от себя, сам женился на другой, но она промолчала.

— Знаешь, я хотел спросить у тебя о Стасе… Почему вы встречались сегодня?

Что-то ёкнуло в груди. Тася ухмыльнулась, думая, что именно ради этого и позвонил Егор, чтобы выяснить, чего хотел его «сын».

— Свидание?! — впервые решила съязвить девушка.

— Сразу отпадает… — резко ответил Егор с холодными нотками в голосе, и Тася поняла, что ему такой стиль общения не нравится, а как ещё говорить с женатым мужчиной, она не знала. — Ты не такая. Не простила бы его. И не стала бы без любви встречаться.

Егор бил по больному. Она действительно не могла без любви, поэтому умирала от чувств к женатому мужчине и отталкивала от себя того, кто пытался привлечь её внимание.

— Ладно… Стас хотел денег, которых у меня нет. Он думал, что мы с тобой любовники, и пытался надавить на это, но когда я сказала, что между мной и тобой нет ничего и не будет, он счастливый умчался и даже забыл попрощаться.

Выдумывать что-то Тася не хотела, оправдывать Стаса тоже, пусть Егор знает, что такие люди, как его пасынок, не меняются.

— Любовники? Ничего не будет… Ну, разумеется. Ты прости, что потревожил, не следовало звонить тебе и навязываться, ты ведь всё дала понять, проигнорировав моё сообщение.

Последние слова Тася уже не смогла выдержаться. Внутри всё закипело от ярости. Глаза широко распахнулись, и девушка почувствовала, как по венам кипящей лавой потекла злость. Ещё и тон Егора был какой-то обиженный, что ли, словно он ожидал, что она согласится стать любовницей женатого мужчины. И она не выдержала, хоть пыталась уговорить себя, что нужно быть сдержаннее.

— Ты плохо меня знаешь, если действительно думаешь, что я стала бы встречаться с женатым мужчиной, даже если чувства к нему ещё не угасли… — закричала Тася в трубку.

Чувствуя, что и так уже раскрыла все карты, оголив собственные эмоции и переживания, она сбросила вызов и уставилась в одну точку перед собой. Слёзы капали на пол и в полнейшей тишине номера, что давила на нервную систему, можно было даже расслышать звуки их ударов о паркет.

Егор звонил снова и снова, а Тася сбрасывала. Она не понимала, почему он такой настойчивый: даже если хотел предложить развестись, то на чужом горе счастье строить она точно не собиралась.

И вдруг в голове запульсировала навязчивая идея восстановить удалённое сообщение через бэкапы*, которые делаются на хостинге** практически каждый час.

Руки предательски дрожали, когда Тася пыталась отыскать копию своего блога до того момента, пока она не удалила сообщение, и ведь угадать нужно было, чтобы совпало это время с временем отправки сообщения Егора. Интерес изъедал, что же такое там написал Странник, и почему она должна была ответить ему.

Почему он обижается на неё?

Неужели посчитал нормальным продолжать эти больные отношения, несмотря на свой статус женатого мужчины?

Ткнув на ту копию, что казалась верной, Тася судорожно сжала губы, превращая их в тонкую полоску. Девушка напряжённо сверлила экран взглядом, и когда высветилось уведомление об успешном восстановлении резервной копии, поспешила зайти на страничку с личными сообщениями. Тася обрадовалась, заметив, что удалённое сообщение восстановилось, но девушка долго не решалась открыть его. Поставив ноутбук рядом, она поднялась на ноги и подошла к окну.

Скрестив руки на груди, Тася устремила взгляд на ночной город. Вид из номера открывался прекрасный на центральную улицу, и можно было наблюдать торопливое движение машин, а также людей, спешащих домой. Вот только картинка размывалась, а в ушах звучал нежный, но такой раздавленный голос мужчины.

Вернувшись к креслу, Тася всё-таки открыла сообщение и вскрикнула от боли. Казалось, что с каждым словом её прибивали длинными ржавыми к кресту… Она не видела дороги назад, не знала, сможет ли теперь дышать правильно.

Странник: «Прости, маленькая! Я долго не решался рассказать тебе правду, но больше нет сил держать её в себе. Главное, помни, что я на тебя не давлю, и если принимать ты меня не готова, пойму. Это случилось как раз в тот день, когда мы договорились о встрече. Я пытался подобрать слова, чтобы признаться тебе, почему с самого начала струсил и не смог признаться, что я и есть тот самый Странник… Ты можешь прочесть об истории с избиением выписки из журналов и газет, не хочу вспоминать. Диагноз, испугавший меня — бесплодие. Я же видел, что ты готова даже ребёнка насильника сохранить, ты рождена для того, чтобы быть матерью, Тася… Я не мог лишить тебя такого шанса. Глупо? Да. Я ведь сам осуждал героя фильма, который из-за бесплодия отказался от своей любви… Помню, что я тебе тогда писал, какой он идиот, но поступил сам точно так же. Прости. Я не знаю, почему пишу это сейчас, возможно, я просто осознал, что так вести себя неправильно. Теперь только тебе решать, что делать с этой правдой. Я всё ещё люблю тебя. И я буду ждать тебя каждый день, там, в парке, в шесть часов вечера. Если решишь уехать в Москву, я всё пойму. Я сам всё разрушил и не заслуживаю твоего прощения».

Тася впитывала признание Егора. Она пропускала через себя каждое слово, всхлипывая, хватая ртом воздух, которого стало катастрофически мало. Теперь Тася поняла, почему в голосе Егора прозвучала горечь, когда она сказала, что скоро уедет в Москву.