Невинные (ЛП)

Она никогда не была на озере с кем-то раньше. Это было ее место тишины и покоя, где она могла отдохнуть и собраться с мыслями. Сегодня она открыла кому-то свое убежище. Ной был не в счет, так как он, вероятно, последовал за ней в ту ночь. Его никто не приглашал присоединиться.

Парень увидел беспокойство в глазах Линетт и решил, что она снова улизнула, не поставив никого в известность. Это могло означать, что она не сможет остаться надолго.

— Ты решил прийти, — прошептала она, играя концом рукава своей толстовки.

— Ты написала мне.

Она вздохнула.

— Я надеялась, что ты окажешься умнее из нас двоих, — сказала она, полностью осознавая свою ошибку.

Но Линетт не хотела уходить. Что-то тянуло ее к Дрю, и когда он был рядом, ей было легко забыть обо всем.

— Поверь мне, ты не одна. Уверен, мой отец и друзья поаплодировали бы тебе, — его взгляд остановился на ее глазах. Он не знал, стоит ли спрашивать ее о чем-то, но слишком боялся, что она убежит. Снова.

— Просто спроси, Дрю. Я обещаю, что больше не буду убегать. В любом случае, я не придерживаюсь своих решений, когда речь идет о том, чтобы не разговаривать с тобой.

— Что ты делала в парке в канун Рождества?

Линетт не стала переигрывать сразу. Анализировать все было ее привычкой. Она с тоской посмотрела на озеро.

— За несколько дней до Рождества моя мама покончила жизнь самоубийством, — призналась она, прежде чем снова повернуться к парню. — У нее была депрессия. Лекарства не помогали, вообще ничего не помогало. Она передозировала антидепрессанты, уснула и больше не проснулась. Накануне были ее похороны, и мы решили не утруждать себя ужином. Ни у кого не было настроения праздновать. Я хотела уйти от всех этих людей, которые выражали мне свои соболезнования или говорили, какая я храбрая. Когда никто не обращал на меня внимания, я улизнула и пошла в парк.

Боль в ее глазах была очевидна, даже если ее лицо освещал лишь свет луны.

— Мне жаль, — сказал он. — Я не должен был спрашивать.

Она улыбнулась ему полуулыбкой, приподняв уголок рта.

— Не волнуйся. Вообще-то, я должна тебя поблагодарить. Если бы ты не оказался там и не заговорил со мной, я бы, наверное, застыла на той скамейке. Я полностью потеряла связь с реальностью.

— Я бы сделал это снова, если бы понадобилось, — честно сказал он ей.

На его вопрос был получен ответ, но совсем не тот, который он себе представлял. Таблоиды снова дали понять, что им нельзя доверять. Предположения были ошибочными, люди ошибались. Эта семья просто защищала свою частную жизнь, не отвечая на распространившуюся ложь. Слишком много боли уже было, когда речь зашла об имени матери Линетт.

— Ты можешь задавать мне вопросы, но не на каждый из них ты получишь ответ, и я надеюсь, что ты будешь уважать это.

Потянувшись за кроссовками, она надела их и скрестила ноги, ощущая окружающий их холод. Когда Дрю услышал те самые слова, которые он так хотел услышать, его мозг внезапно полностью отключился, оставив его только с одним вопросом.

— Почему ты грустишь большую часть времени? — его улыбка сменилась хмурым выражением лица.

Удивленная, Линетт прочистила горло.

— Из всех возможных вариантов ты выбрал этот?

Он пожал плечами.

— Это самое важное. Ты почти никогда не улыбаешься. Сегодня, возможно, больше всех из всех раз, когда я тебя видел.

— Улыбаться нечему. В моей жизни есть все, кроме солнца и радуги.

— Иногда простой разговор может быть более сильным, чем ты думаешь. Держать все в себе может быть самым трудным способом справиться с проблемами.

— Дай угадаю: поговорить с отцом, например? — она издала жесткий смешок. — Не хочу показаться грубой, но ты наивен, Дрю. Ты не спрашивал себя, почему ФБР работает над обычным делом об убийстве подростка? Они отвечают за безопасность страны, и в большинстве случаев агенты не так уж невинны, как их выставляют СМИ и правительство. Возможности работать нелегально, вести грязные игры; они открыты для агентов.

— Не мой отец, — упрямо защищал Дрю своего отца.

— Наверняка он не все рассказывает тебе о своей работе, поэтому никогда нельзя быть слишком уверенным. Я бы не возлагала больших надежд на ФБР, — она увидела обиду на лице парня. Вздохнув, она добавила: — Послушай, даже если твой отец — хороший человек, эта сфера деятельности может заставить тебя пожертвовать собой так, как ты никогда не думал. Я не хотела тебя обидеть.

Дрю испытывал смешанные чувства по поводу слов девушки. Он знал, что это нелегко и без осложнений, но он всегда считал, что ничто не может изменить человека, если он сам этого не захочет. У его отца были твердые правила и мораль, которыми он всегда восхищался, и поэтому он не был согласен с мнением девушки. Линетт, конечно, умела дистанцироваться, когда это было необходимо, но он не умел. Будь это иначе, он бы давно отказался от нее, но сдаваться было не в его характере.

Однако он знал, через что пришлось пройти Сельваджио. Поэтому он не собирался пытаться изменить ее точку зрения. Из всех людей она имела полное право задавать вопросы.

— Почему ты считаешь, что проще ничего не говорить?

Она прекрасно знала ответ.

— По правде говоря, все в сто раз сложнее, но если бы я сказала то, что хотела, у меня бы уже никого не было. И даже сейчас я могу пересчитать людей, которым я небезразлична, по пальцам одной руки. Другие только и ждут, когда я скажу что-то, что они смогут использовать против меня.

— Я очень надеюсь, что ты включила меня в число тех, кому не все равно, — вклинился он, на что девушка неуверенно кивнула, не зная, считать это правдой или нет.

Однако в то же время она не могла отрицать этого, потому что по какой-то непонятной причине она видела, что парню не все равно. Он не раз заставлял ее чувствовать его горячее сочувствие.

Было еще несколько вещей, которые она хотела сказать ему, но, не зная его хорошо, она думала, что они могут причинить ему боль. Поэтому она похоронила их в себе и позволила им причинить боль ей. Она не знала, насколько силен парень рядом с ней и что он может вынести, понять и, самое главное, простить.

Они пробыли на причале до поздней ночи. Однако Линетт все еще рисковала многим, находясь вне дома, поэтому в конце концов ей пришлось вернуться, пока никто не заметил ее отсутствия. Они шли к входу в озеро, где их пути должны были разделиться.

Дрю смотрел на девушку, когда они уже собирались прощаться, и думал, как далеко он может зайти. Она была слишком осторожна, и он не хотел ее пугать. Он протянул ей руку, решив играть медленно. Как никогда раньше. Линетт это прекрасно понимала, ведь парень был для нее как открытая книга. Уникальный. По крайней мере, впервые она смогла увидеть нечто большее, чем фасад, под которым осторожно прятались зло и жестокость. Это произвело на нее сильное впечатление.

Она улыбнулась, игнорируя руку парня, когда сократила расстояние между ними, поднялась на цыпочки и закинула руки ему на шею, позволив себе минутную слабость. Линетт нуждалась в чем-то большем в своей жизни, чем бессмысленные жесты, и подросток дарил ей подлинность, которой она наслаждалась с каждым его шагом.

Его замешательство быстро исчезло. Он обвил руками талию девушки, зарывшись лицом в ее густые волосы. Запах, который она несла с собой, успокаивал его, как ничто другое. В этот момент он понял, что так увлекся, что пути назад уже нет.

§ § §

Вся неделя была заполнена встречами Дрю и Линетт. Однако они были немного более нейтральными. Парень не расспрашивал ее о каждой мелочи личного характера. Все сводилось к обычным разговорам на самые разные темы. Они привыкли к вечерам, которые проводили таким образом. Даже если в школе они мало общались друг с другом, когда наступало восемь, они встречались у озера, сидели несколько часов и обсуждали разные истории, которые приходили им в голову.

Дрю даже принес с собой еду и напитки из ближайшего паба. Он так много узнал о девушке, что прекрасно понимал, что ей нравится, а что нет. Они чувствовали себя очень комфортно в обществе друг друга. Кроме того, парень мог честно признаться, что за пределами Инес ему никогда не нравилась девушка настолько, чтобы проводить с ней время так часто. На самом деле, она нравилась ему даже больше, чем испанка. Или, по крайней мере, по-другому.