Его обреченная

Леррет касается моего лица. Дернулась, словно меня ударили.

– Да, вижу, – мужская рука на этот раз касается моих волос. Хочу встать и отойти, но вдруг понимаю, что не могу этого сделать, цветы своими стеблями, словно лианы, быстро, нежно и почти незаметно оплетают мое тело. Дернулась еще раз, призвала свою магию, но это сон, здесь ее нет. Леррет вытягивает и накручивает на палец прядь длинных светлых волос. Здесь, во сне, это мои волосы, но я не блондинка. Внешность Лираэль? Видимо, да. Пресветлый хочет видеть перед собой только свою жену, одержим ею. – Но я знаю, что в тебе есть часть прежней Лираэль, ее память, ее душа, – Леррет помолчал. – Ее любовь, – пресветлый наклоняется ко мне еще ближе, берет в руки мое лицо. Его губы почти касаются моих. – Тот поцелуй сказал мне больше, чем тебе хотелось бы, и даже тот удар не смог меня отвернуть. Я знаю, что ты все еще любишь меня и ненавидишь, знаю, как тебе больно, знаю, что ты ищешь утешения в его объятиях, и на время практически забываешь обо мне, но стоит тебе остаться наедине с собой, и ты думаешь только обо мне. Лираэль, я понимаю, что ты не хочешь меня прощать, сама судьба и мир против того, чтобы мы были вместе, но все равно не отступлюсь. На этот раз я не буду действовать резко и заслужу твое прощение, но сейчас… мне нужен твой поцелуй, иначе я просто сойду с ума.

– Если ты это сделаешь, я сообщу Терреду и тогда…

– О чем ты сообщишь? – зло усмехнувшись, прерывает меня Леррет. – Проснувшись утром ты и не вспомнишь об этом сне. Да даже если бы и помнила. Что он мне может сделать? Любую его защиту я ломаю без каких-либо усилий. Я не забираю тебя только потому что ты этого не хочешь.

И на том спасибо.

Напрягаюсь, поскольку чувствую, как лианы проникают под подол, щекотно вьются по ногам все выше и выше, задирая ткань вверх, оголяя кожу.

– Остановись, – требую я, сжимая кулаки и сминая бутон. Я уже не сижу, а полулежу среди растительности, ведущей себя, словно живая. Кажется, на одном поцелуе пресветлый не собирается останавливаться. – Ты сам об этом пожалеешь.

– Я не пожалею ни об одном мгновении, – обещает Леррет. Он наклоняется, а я как могу отвожу голову назад, чтобы избежать этого поцелуя, но открываю шею. Светлый касается и целует ее, жадно, с нескрываемым наслаждением, а я в этом сне ощущаю все слишком остро. Зажмуриваюсь и не могу понять, где все еще лианы, а где губы и руки Леррета.

Это настоящая пытка, мне не нравится этот плен, я против, но память о прошлой любви и нежные касания к коже заставляют трепетать несмотря ни на что. Мне разрывает на части от противоречивых эмоций и чувств. Леррет ловит губами мои губы. Я открываю глаза и понимаю, что мои руки не оплетают лианы, а это я сама запустила руки в шевелюру пресветлого и с упоением с ним целуюсь. И нас нет никакой одежды.

Нет-нет-нет! Нельзя! Ни в коем случае!

Толкаю Леррета в грудь и в отчаянии с мольбой произношу:

– Сигир Рейфелин!

Марево сна словно молния рассекает яркая вспышка. Картинка сна начинает распадаться.

– Встретимся следующей ночью, любимая. – звучит на прощание довольный голос в моей голове. – Я знаю, ты хочешь этой встречи не меньше меня.

Резко распахиваю глаза. Зеваю. Вокруг темно. Чего я проснулась среди ночи? А это что.

Подняла руку с мечом в руке. Это что, мне что-то такое боевое приснилось? Битва? Война?

– Слияние.

Во тьме зажигаются два драконьих глаза.

– Не спится, дорогая?

Вдруг осознаю что вся дрожу. Тело охвачено томлением и желанием срочно, вот немедленно спасти мир.

Вплотную придвигаюсь к Терреду. Обнимаю за шею.

– Мне кажется, эта ночь слишком хороша, чтобы просто спать.

Руки моего дракона сразу приходят в движение. Я чувствую, что он хоть только что и проснулся, тоже очень даже настроен на немедленное спасение мира. Горячий нетерпеливый поцелуй Терреда подтверждает мои догадки.

Удивительно, но после бурного спасения мира, спать все равно нет желания. В сердце поселилась неясная тревога.

Задумчиво вожу пальцами по мощной широкой груди дракона. Что еще более удивительно, но несмотря на то что мы полночи не спали, и сейчас занимались тем же, чем и в первую половину ночи, желание спасать мир во мне не угасает. Но Терред, наверное, устал от героических дел, еще на одно спасение его не хватит, да ему к тому же завтра вставать рано. Спасти себя самой?

Невовремя пришли в голову древнеэльфийские оздоровительные практики, усиливающие мужскую героическую силу, а само восприятие подвига длится в несколько раз дольше. Я такое на Терреда не практиковала. Ему, наверное, и не надо, да и я не знала, как он такое воспримет. Мне кажется, ему не нравится, когда я вспоминаю свое прошлое.

Тер, похоже, задремал. Мои шаловливые пальцы сами по себе начали выводить на мужской груди уже совсем не произвольный узор. Здесь нужно совместить физическое касание по определенным точкам и одновременную связь с силовыми линиями и аурой. Очень тонкая и искусная должна быть работа.

– Что ты делаешь, дорогая?

В ночи опять светятся драконьи глаза. Сейчас они подозрительно прищурены.

– Не хочется спать. Занимаюсь древнеэльфийскими практиками. Это не лечение, не волнуйся. Хотя определенный оздоровительный эффект есть.

Рука дракона накрывает мою, останавливая.

– Дорогая, этими древнеэльфийскими практими я и сам очень интересовался и когда-то активно использовал. Возможнл, в этом направлении мне даже известно больше, чем тебе, ведь я стоял у истоков. Так что если ты хочешь это использовать, то только обоюдно.

Терред притягивает, усаживает на себя и кладет пальцы на те точки, что пониже спины расположены.

– Готова?

Закусила губу, пряча с усмешкой. Мне так нравится, как Терред поддерживает любые мои начинания.

– Наверное, те девушки, с которыми ты практиковал, были невероятно счастливы и довольны.

– Знаешь, когда слишком хорошо очень много и долго, это может начинать надоедать и приедаться. Все хорошо в меру. Так что, будем продолжать?

– Конечно.

Тер очень заинтриговал, что он там такого умеет, о чем даже мне неизвестно?

К утру я оказалась совершенно измотана, но при этом неприлично спокойна и удовлетворена. Он ночных тревог не осталось и следа.

Терред ушел. Я подхожу к дверям, ведущим на балкон и порывисто их распахиваю, чтобы вдохнуть свежий утренний воздух.

Поежилась. Какой-то слишком уж свежий и бодрящий этот утренний воздух, для столицы такой совершенно нехарактерен. Если только когда Леррет в образе нечисти баловался. Неужели опять решил взяться за старое? Надо поговорить с Терредом. Может, я себя накручиваю и холоднее стало случайно.

Позже, сумела поймать супруга только на отчетном заседании с главами министерств. Хотела сначала подождать, а потом подумала, что я вообще-то королева, и тоже должна присутствовать.

Когда я вошла, все встали. Не было никакого удивления, никто не высказался против того, что я вдруг пришла посреди заседания. Тер только заулыбался довольно. Мне поставили кресло рядом с супругом, и вскоре заседание продолжилось.

В целом, мероприятие довольно скучное. Быстро пожалела, что пришла, но раз уж пришла, сижу с невозмутимым видом. Лирэль такой рутиной не интересовалась, она была спасительницей. У нее каждый день был в заботах, но в них не было мето выслушиванию отчетов. Если это не лечение кого бы-то ни было, то тогда непосредственная забота об окружающих. Под ее покровительством строились лечебные, образовательные, социальные учреждения, решались острые вопросы и споры.

Но, надо сказать, никто не паникует насчет похолодания. Ну или об этом отчитывались в самом начале, пока меня не было. Подобралась, на моменте, когда доклад пошел о Черных землях.

– Много вестей с границы Черных земель, – отчитывается суровый боевой маг. – После возвращения ваших величеств в страну, снега стали постепенно таять. А буквально вчера вечером наши дозорные заметили, что из выжженной земли с остатками тающего снега, пробивается зелень. Птицы, ранее облетающие Черные земли, стали туда залетать. Новой нечисти у границы не появляется.