Его обреченная

Глава 27

Мы не долетели с моим другом даже до границы эльфийских земель. Что-то случилось. Что-то страшное. Вмиг стемнело, поднялся сильный ветер. Мир вокруг словно взбесился.

Мы с Шивом совершили экстренную посадку у храма богини, где уже стали собираться перепуганные эльфы, прося ее милости. В тот момент я услышала ее голос. Голос божества. Ее голос был печален, она переживала за свой народ, она знала, что эльфы и дриады обречены. Мой муж совершил страшное. Узнав, что я покинула дворец, он сорвался. Это было последней его каплей. Он проклял своего родного брата. Проклял, потому что убить был не в силах. Проклятье сработало. Терред превратился в камень, но проклясть дракона, это не равнозначно проклятью обычного человека. Мир, находившейся в хрупком балансе, дал трещину, высвободились страшные силы. Отдача за проклятие оказалось не менее страшным и уже неслось к эльфийским землям новой волной, которая должна была уничтожить все население и города.

Я не могла это принять, спросила, можно ли хоть что-то предпринять, чтобы всех спасти.

Оказалось, что да. Отдачу проклятия уже было не обратить, но хотя бы смягчить. Города будут стерты, но эльфийская раса сможет выжить, превратившись в нечисть, которая сможет выжить даже на проклятых землях.

Цена – всего лишь две моих жизни.

Конечно, я согласилась принять эту цену. Грифон поднял меня на плечо богини-статуи и не пожелал улетать вниз, он решил до конца оставаться со мной. Мой верный друг и товарищ. Мы вдвоем встречали летевшую на наши земли злую волну тьмы и хаоса. Я засветилась. Засияла, как маленькая звезда, отдавая всю свою магию, целительные и жизненные силы.

В самые последние минуты своей жизни, я видела, как статуя богини оживает и в самые последние мгновения берет и рукой закрывает от летящей волны хаоса грифонье гнездо. Это были дети Шейривиела и его награда за его бесконечную преданность и храбрость.

А после тьма.

Плачу, находясь во тьме. Оплакиваю тех, с кем не была знакома, но вспомнила и полюбила всем сердцем и больше никогда не встречу. Душа разрывается на части от боли, и кажется, что кроме этой бесконечной тьмы больше ничего уже не будет.

Но свет все-таки появился. Не знаю почему, но поток воспоминаний вынес меня уже в новую жизнь, которую я и так помню. Вот я уже человек. Жизнь девчушки по имени Мейлан не была такой простой и беззаботной, как у Лираэль. Обычный человеческий шаловливый ребенок, ничем особым от своих сверстников не отличающийся. Проявила я себя только в подростковом возрасте, неожиданно для всех став магом.

Воспоминания идут своим чередом, они меня не удивляют, но я будто бы проживаю свою жизнь заново, настолько ярки и остры эти воспоминания. Боль и горечь от потери жизни Лираэль отступают. А уж когда в воспоминаниях появляется хитромудрый Терред и оказывается, что первый поцелуй у нас был далеко не один, начинаю смеяться.

Проживая вновь знакомые события, смотрю на них уже под другим углом. Вижу, насколько Терреда коробит от необходимости жениться. Скорее всего, он уже тогда понимал, что его нареченная осталось той же, только в новом теле. Как его коробит от того, что я жена его брата, как он не хочет этой свадьбы и до последнего оттягивал момент. И как его… смущает того, что я ему нравлюсь. Каждый наш поцелуй был более чем горяч.

Воспоминания проносятся передо мной вплоть до момента поцелуя с Лерретом.

Открываю глаза и вижу его лицо над собой. Глаза, полные надежды и тепла.

Теперь я вижу Леррета совершенно иначе. Нежно касаюсь ладонью его щеки и он тут же накрывает мою руку своей. На лице появляется радостная улыбка.

– Ты вспомнила, мой свет? Ты все вспомнила?

Скосила взгляд на Терреда, стоящего совсем близко, но за покрывшейся трещинами ледяной стеной. Мрачный, выражение лица виноватое и одновременно злое. Стоило нашим взглядам встретиться, и Черный дракон свой опустил.

Возвращаю взгляд Леррету.

– Да, вспомнила.

Улыбка Пресветлого становиться еще шире и счастливее.

– Наконец-то! Это настоящее чудо!

– Да, – свободной рукой веду ладонью по груди Леррета, останавливаю руку на сердце, но, передумав, веду ее дальше, вниз. Леррет перестал дышать и смотрит на меня завороженно. Сбоку раздается злое, утробное рычание.

– Теперь нас больше ничто не разлучит, – горячо произносит пресветлый.

Остановила руку на животе.

– Сигир Рейфелин.

Леррет только изумленно нахмурить брови, как мой меч проявился у него в животе. На удивление, Терред сработал очень быстро, словно только и ждал момент слабости брата. Ударил магией по стене. От этого удара стена тут же раскрошилась. Дракон дернул меня к себя за спину, а я для надежности еще и его плащом прикрылась, обхватив Тера за талию.

Быстро смахнула слезы с глаз. Не время. Нельзя показывать эмоции.

– Лираэль, мой свет, – растерянно произносит Леррет, вытаскивая из себя мой грозный меч. Я знала, что это его не убьет, слишком много в нем сейчас силы. Это скорее демонстрация намерений. – Почему ты так поступила?

– Лираэль больше нет. Память ничего не значит. Она давно мертва, причем по твоей вине. А я хочу быть с Терредом.

Тер отчего-то напрягся, а Леррет изменился в лице.

– Ты знаешь? – еще более растерянно произносит пресветлый.

– Да. С Лираэль перед смертью говорила богиня. Именно Лираэль смягчила проклятие, и поэтому ты и твой народ остались живы, пусть и в облике монстров. Знаешь, почему я легко сняла проклятие с Терреда, но так тяжело с тебя? Ты и твой народ и не должен был получить прощение. Слишком велика цена того, что сделал. Его можно спасти, но нужно вновь заплатить за это. Цена – смирение и одна светлая жизнь. На что ты обрек меня, вернув память? Ты хочешь, чтобы я вернула твой народ и эти земли?

– Нет, нет, конечно, нет! Только не ценой твоей жизни.

– Ты до сих пор считаешь, что моя жизнь ценнее тысяч остальных?

Леррет делает шаг ко мне навстречу, но я шиплю:

– Не смей подходить ко мне!

– Но, мой свет…

– Я больше не твой свет, – холодно и твердо произношу я. – Я – его тьма. Не смей беспокоить нас. Новое твое проклятие уже никто не переживет.

Я вижу, как Леррет раздавлен. Отворачиваюсь, чтобы не расплакаться. Иначе мне вести себя нельзя. Если сейчас не отрезать окончательно от себя душу бывшего мужа, он так и будет следовать за мной, но наши пути должны разойтись.

– Лираэль, я люблю тебя! – с отчаянием выкрикивает Леррет.

Все-таки поворачиваюсь, но лучше бы этого не делала. Леррет на коленях. Он в отчаянии, ему больно, а мне это в тысячу раз больше.

– А я тебя нет, – произношу как можно равнодушнее, а сердце кровью обливается.

Ни слова не говоря, Леррет оборачивается в единорога и уносится в даль. Уже второй побег. Надеюсь, на этом все.

Только когда единорога становится не видно, устало опустила плечи и сгорбилась. Терред обнял. Так привычно уткнулась лбом ему в грудь и зарыдала.

Тер дал мне какое-то время вот так постоять, затем подобрал валяющийся на земле меч, отдал, взял меня на руки и понес в сторону границы.

Рыдать хочется, конечно, долго, но некоторые вопросы нужно выяснить до того, как мы выйдем к людям.

Один из них – так ли я сильна в качестве лекаря, как в той жизни.

Убийственно взглянула не супруга, сделала пас рукой и движение пальцами, словно сжимаю невидимый мячик.

Терред резко остановился и стал задыхаться.

– Что делаешь? – хрипит муж, опускаясь вместе со мной на землю.

– Проверяю свои лекарские новые знания. Не переживай, это тебя не убьет.

Разжала пальцы и Тер задышал нормально. Осуждающе на меня взглянул.

– За что?

– Почему ты мне сразу все не рассказал? Я была к этому совершенно не готова. Пережить заново свою жизнь и все сразу узнать было дико больно. Меня разрывало на части. Зачем вообще нужны были все эти тайны?

Терред внимательно на меня посмотрел.