Ди-Джей

Правда, их элементы «нажопных» штор скорее предназначались не для сокрытия сокровенного, а исключительно для выпендрёжа перед конкурентками, давая лишний повод выделиться из окружения. Но это уже дело другое. Главное, что он считал своим достижением, это то что обратил внимание всей женской части поселения, качнув весы «нравится – не нравится» в нужную для себя сторону.

Следующий шаг, утяжеливший его чашу на этих весах – непонятная для дикого общества чистоплотность чужака, вызвавшая резкий контраст с остальными самцами. Мало того, что рыжий обезьян и так по цвету волосатости являлся бельмом на глазу исинно чёрного коренного населения, так он ещё постоянно мылся в небольшой речке, протекавшей вдоль селения, и тщательно вычёсывался, введя в обиход дикарей такое понятие, как стильная причёска.

Вообще-то, «причесон» он презентовал не осознано, а так само получилось. Собирая в джунглях очередной несытный, можно даже сказать полуголодный ужин в виде каких-то кисло-сладких фруктов, надувавших пузо, но не насыщая, Дима провёл эксперимент-исследование над своей Аф на предмет предпочтения запахов.

Когда законная супруга поняла, что он от неё добивается, то, взяв за руку, отвела к реке, где буквально унюхалась до потери сознания каким-то большим розовым цветком, всем своим видом отдавая ему предпочтение по шкале вонючести. Определившись со вкусами своей сожительницы, Дима после очередного омовения и вычёсывания, нашёл этот цветок и использовал приличного размера бутон в качестве дезодоранта, вымазав для начала только волосы на голове.

Вот только цветок оказался не только ароматным, но и до неприличия сочным, буквально сочившегося липким нектаром, что тут же придал Диминым волосам блеск и клейкость. Глядясь в воду реки, как в зеркало, молодой обезьян зализал нестриженую чёлку на бок, как привык носить в прошлой жизни, и, заявившись в таком виде в селение, произвёл очередной фурор среди эстетически отсталого населения.

Больше всего это преображение возымело действие на Аф, которая, только встретив своего самца у входа в жилище и вдоволь насмотревшись и с придыханием нанюхавшись вонью, исходившей от мужа, чуть ли не тут же на глазах у всех попыталась с ним совокупиться. Чего хорошо воспитанный для данного времени Дима позволить себе не мог, утащив сожительницу в земляную нору, где был аж два раза вознаграждён за смоделированный образ дикого, но очень симпатичного альфа-самца.

Следующее его неосознанное деяние, вызвавшее недоумение у местного населения, стала импровизированная фитнес-тренировка. И если в бегающего трусцой и скачущего на самодельной скакалке аборигены просто тыкали пальцами, то при накачке пресса, отжимании и подтягивании на ветке, недочеловеки этими же пальцами чуть ли не крутили у виска. Благо такой жестикуляции у них не имелось, но она и не требовалось, так как всё было написано на тупых рожах полуобезьян.

Несмотря на негативную реакцию сообщества, рыжий чужак продолжал выделываться, стараясь не обращать внимание на непонятливых, осознавая, что нужная фактура тела появится лишь со временем, когда нарастёт то, что можно будет пощупать. Вот только для этого требовался белок в пище, а его не было, так как от раздачи мяса Дима был по-прежнему отстранён.

Аф показала ему пару разновидностей жирных гусениц, которых Дима сначала с брезгливостью, а затем с удовольствием выискивал и поедал, убедив себя, что это чистейший и крайне полезный протеин. Суккуба, кстати, подтвердила его предположения. Но этого было до слёз мало.

Самой большой проблемой в освоении и управлении основным половым законом самок стал последний компонент – «убийство» волосатых красавиц посредством своего неподражаемого интеллекта. Как можно было вешать им лапшу на уши таким не поворотливым языком, Дима даже ума не мог приложить. Хотя из своего времени помнил замызганное до дыр утверждение, что женщина любит ушами. В какое время эволюции она успела это полюбить?

Но исследования исследованиями, а жрать в этом голодном краю хотелось до одури. Следовательно, вопрос с качественным пропитанием необходимо было как-то решать. Притом в его случае самым кардинальным образом, то есть в одиночку.

Ненавязчиво изучив орудия труда и охоты аборигенов, рыжий обезьян решил обзавестись собственным оружием, но ни палкой-кидалкой и ни каменным молотком, с коими многие тут бегали, а замахнулся на технологии дальнего боя – луком со стрелами. Дима не знал, как его сделать, но, по крайней мере, имел представление, как он вообще должен выглядеть, хотя бы в принципе.

Уже через несколько дней проб и ошибок ему удалось совершить ряд революционных деяний в «предпервобытном» обществе. Первое, он углубил нору в пологом земляном холме, превратив её в настоящие полнометражные хоромы, укрепив потолок балками на распорках. Из вынесенной земли соорудил забор, обустроив двор.

Проделал в потолке дырку, выходящую на склон холма. Под ней смастерил каменный очаг, где после многочасовых мучений запылал небольшой костерок. Персональный! Радости у Димы не было придела, хотя и массу неожиданных проблем, тут же приобрёл на красиво зализанную голову.

В этот же день к ним в нору наведалась целая делегация племенного Пожнадзора, прокурора и судьи в одном лице. И этим лицом оказался сам вождь. Прибыл толстопуз ни то с инспекцией, ни то сразу с ордером и готовым заочным приговором не один, а как полагается, с группой агрессивно настроенных сопровождающих. И судя по юридической жестикуляции, тут же обвинил новенького в воровстве и святотатстве.

На что Дима в качестве адвоката представил «лицензионный» инструмент по добыванию огня и прямо у них на глазах, орудуя веткой с травяной верёвкой и двумя палочками, в считанные секунды вызвал белёсый дымок. Это произвело на «надзорный орган» неизгладимое впечатление, лишая представителя всех властей улик с обвинениями.

В тот день местная власть ушла, но не отстала, установив негласную слежку. Теперь один из чернявых соглядатаев в обязательном порядке сидел у входа в нору молодожёнов и без зазрения совести внимательно следил за всем, что хозяева вытворяют внутри.

При всех попытках Димы устроить задушевный скандал по этому поводу и непременно с побоями, надсмотрщик молча, не произнося ни звука, слежка же негласная, стыдливо ретировался за земляной забор, а после того, как хозяин возвращался внутрь, как должное, в наглую занимал предписанный вышестоящим начальством пост.

Далее рыжий обзавёлся копьём, как у всех, и самое главное – смастерил свой первый лук, хоть и корявый, но вполне дееспособный на короткие дистанции. Аф наплела ему прочных травяных верёвок, из которых он решил изготовить петлю-ловушку, имея по этому поводу лишь очень отдалённое представление, и во всеоружии, в гордом одиночестве направился в джунгли на свою первую в жизни охоту.

Надо отдать должное, что вечно ходящая по пятам Джей, поначалу скептически относящаяся к его революционным преобразованиям, тем не менее, с завидной регулярностью снабжала его дельными советами, подсказывая по тому или иному поводу. И нисколько в качестве техподдержки, сколько бесплатного развлечения, потому что ржала над его безрукостью до слёз, с покатами.

Как оказалось, она много что знала, и не только в области разврата. Хотя уровень Суккубских навыков по выживанию был нисколько не выше Диминого. Знать знала, а уметь ничего не умела, так как ни разу сама не делала. Тем не менее, первый свой травяной капкан Дима соорудил, опираясь именно на её подсказки и познания в этой области. Как оказалось, удачно.

Не успел горе-охотник навести маскирующий марафет на примитивную ловушку, устроенную на звериной тропе, как из зарослей выскочил здоровенный кабан с огромными, как показалось Диме, жёлтыми клыками и, недолго думая, рванул на опешившего ловчего. Рыжей зверолов для начала отскочил назад, вытаращив от испуга глаза, а затем там же и замер как вкопанный, сам себя парализовав.

Кабан влетел в ямку с петлёй обеими передними копытами. Ловушка сработала. Загнутое дерево выпрямилось, но поднять полностью тушу в воздух не смогло, отчего тот, задрав передние копыта над головой, принялся скакать на задних конечностях, круша всю растительность на своём пути, как мясорубка. Ну, кроме деревьев, конечно. Ломая и уничтожая естественную декорацию, кабан устроил целую балетную вариацию, вереща при этом так, что охотник, вышедший из одного ступора, тут же впал в другой, уронив приготовленное копьё и заткнув уши пальцами.