Рыбалка на четверых

Дмитрий Пацев

Рыбалка на четверых

Глава 1. Перед сном

– Пап! Ну где ты там? – крикнул я из спальни, уже лежа в кровати и зарывшись в свое любимое пуховое одеяло. Я находился в предвкушении вечернего семейного ритуала, коим мы с родителями оканчивали каждый насыщенный день моей десятилетней жизни, по крайней мере, сколько я себя помнил. Изо дня в день то мама, то папа укладывали меня спать. Да, месяц назад, в июле, мне уже стукнуло десять лет. Первый двузначный юбилей! Но я до сих пор обожал их рассказы на ночь. Каждый вечер я всегда сам выбирал, кого из них удостоить чести быть моим «укладчиком» в кровать и рассказчиком. Я старался не сильно обременять их перед сном, поскольку осознавал, что они и так целый день провели на этой злополучной работе, где мало платят, да еще и с задержками. Я ведь уже не младенец какой-то, чтобы плакать и устраивать истерики на пустом месте, пытаясь удержать их рядом с собой в детской и требуя их внимания в течение нескольких часов. Всего лишь одну историю – вот чего я с нетерпением ждал каждый раз перед сном. Мама мне читает, не рассказывает. Она любит это дело, но пока мне с трудом даются выбранные ею сочинения мировых классиков и современников, даже несмотря на то обстоятельство, что, в своем столь юном возрасте, сам процесс чтения я считаю весьма увлекательным, и это действительно одно из моих любимейших времяпрепровождений. Правда, я предпочитаю динамичные, остросюжетные комиксы про супергероев и детективные рассказы о следопытах. Но чего у мамы не отнять, так это того, что она великолепный чтец. Околдованный ее удивительно нежным и обволакивающим голосом, я практически никогда не могу дослушать свои любимые произведения до конца. Поэтому я не зову маму в те дни, когда от души набегался и наигрался с самого утра, предпочитая приглашать ее в другие вечера, когда сил досмотреть фантазийное кино, возникающее у меня в воображении под воздействием ее голоса, осталось сполна. Надо сказать, что именно мама зародила в нашей семье традицию читать мне вечером перед сном сказки. А ежедневным этот ритуал стал с тех самых пор, когда я, будучи совсем малышом, сильно заболел – что-то связанное с расстройством желудка, – из-за чего чувствовал себя относительно нормально лишь на руках папы и мамы. Когда мы оказались в больнице, мама начала читать мне сказки на ночь не только, чтобы утешить меня, но, возможно, и ради собственного успокоения. А после моего выздоровления это стало полноценной семейной традицией, которой мы неукоснительно следуем и по сей день. Что-то мне не хочется, чтобы и перепалки моих родителей тоже становились традицией.

С папой же все обстоит совсем по-другому. Он не читает книг. Папа даже рассказал мне, как однажды, когда он был чуть постарше меня, на лето в школе ему дали большой список литературы для чтения. Он с энтузиазмом открыл заглавную страницу первой книги и, проглядев ее, решил, что дело это утомительное и неблагодарное и никак в жизни ему не поможет. При этом он не устает повторять мне, что читать необходимо, иначе я рискую стать никем. Правда, на мой вопрос «Никем – это как?» у него нет точного и обстоятельного ответа, который меня бы удовлетворил. Возможно, этот самый ответ скрывается в одной из непрочитанных им книг, до которых у него так и не дошли руки в молодости. Но зато мой папа прекрасный выдумщик и сочинитель невероятных рассказов и увеселительных историй. Диву даюсь, как он каждый раз с нуля создает остросюжетные хитросплетения сражений космических осьминогов с пришельцами-многоножками, да еще и виртуозно показывает эти сражения и дуэли, используя пальцы рук, тени от которых, возникающие на стене, удивительным образом похожи на образы, рождающиеся в моей голове. Его истории всегда завершаются по-разному и совершенно непредсказуемо. Возможно, папа просто забывает сочиненное, как только рассказ закончен, или в его голове расположен мультипликационный цех по производству увлекательных детских историй, наполненных умопомрачительными спецэффектами. Папины рассказы быстры, легки и не похожи один на другой. Иногда его истории и сказки получаются такими комичными, что мы хохочем во все горло, как ненормальные и у меня даже живот болит от непрекращающегося смеха. Но сегодня мне хотелось чего-то посерьезнее. Такого, над чем бы я мог поразмышлять. Я ведь уже практически взрослый, наверное, пора начинать относиться ко всему, происходящему в этом мире, чуточку осмысленнее и осознаннее. Да, сегодня мне нужна как раз такая история. Поэтому, именно папу я зову последние минут десять к себе в кресло чтеца, а он все не приходит.

– Сейчас, Сереж, погоди немного, – раздался из гостиной голос моего отца, в котором слышались нотки едва уловимого раздражения. Я знаю, что он пытался ответить мне как можно мягче, однако не мог до конца скрыть свое нервное состояние. Как обычно, они с мамой спорили на ночь глядя. Уж лучше бы предметом их спора был какой-то другой вопрос, лежащий на повестке дня, нежели как надо «жить эту жизнь» и кто из них прав по отношению вообще ко всему на свете. Обсудили бы, кто будет читать мне сказку этим вечером или же кто больше меня любит. Но нет, причина их, в последнее время все более частых и разгоряченных, криков мне даже не до конца ясна. Из зала по-прежнему доносились лишь какие-то странные неразборчивые отголоски разговора родителей на повышенных тонах. Наверное, так у взрослых заведено! Заведено бороться и не уступать, ведь иначе можно сломаться. А кто сможет починить поломанного папу или порванную маму? Я вот пока не умею, это их прерогатива клеить мне на колени пластырь после пореза о стекло во дворе или отпаивать меня вкусным сиропом при кашле. Наверное, это часть взрослого мира – уметь кусаться. Прямо как у собак, которые грызутся между собой. Иначе не выжить. Ведь на ком еще тренировать этот, безусловно, нужный навык самообороны, как не на том, с кем ежедневно находишься рядом. А если родительская брань однажды прекратится, то впору уже мне переживать, вдруг они начнут оттачивать свое мастерство словесной перепалки где-нибудь еще, вне дома, в другом месте. Или вообще перестанут общаться. Уж лучше так, чем никак. Я соскучился по их дружному смеху. Теперь они улыбаются и хихикают по отдельности, каждый сам по себе, глядя то в телефон, то в телевизор. Но я видел их искренние, направленные друг на друга улыбки на фотографиях того периода, когда я был в животе у мамы. Просто этап такой у них, а тут еще и я со своей болячкой, про которую ничего толком не знаю, лишь то, что она понемногу прогрессирует, но жить с ней можно. И, как сказал доктор, даже обязательно нужно жить и непременно очень счастливо. Вот я и не унываю. Все-таки это слова настоящего врача в белоснежном халате. Его даже мои родители слушали не перебивая. Вот бы им и друг с другом так же попробовать вести себя, хотя бы иногда, по выходным и праздникам, например. Надеюсь, в скором времени они все-таки приступят к переговорам по поводу перемирия, пусть и временного.

– Папа! Папа! Папа! – начал я изображать неумолкающую автомобильную сирену, уловив интонационную атаку мамы, шумную походку которой я узнал сразу. Обычно она расхаживала по квартире, пыхтя как паровоз, когда я в чем-то провинился. Последний раз это было из-за молока, пролитого на диван, накидку с которого мама только что постирала.

– Сереж, я тут, – тихо произнес папа, незаметно подойдя ко мне в темноте и пытаясь не напугать меня, поскольку в этот момент я был сильно увлечен выписыванием в воздухе причудливых каракулей, обозначающих какие-то замысловатые волшебные заклинания.

– Готов! – молниеносно отреагировал я, услышав его, и положил руки поверх одеяла, сжав при этом глаза и губы, чтобы настроиться на прослушивание очередного блокбастера. Не от испуга, а от предвкушения предстоящего погружения в сказочный мир.

– Наверное, пора спать, все-таки уже одиннадцатый час! Сегодня был тяжелый день, а завтра нам еще и на рыбалку, – с улыбкой произнес он, пытаясь уговорить меня заснуть без спектакля и представления. Папа все чаще стал так поступать. Да и мама тоже. Видимо, это неминуемый этап моего взросления. Не зря я читал в одной инструкции, что отмена любого медицинского препарата должна осуществляться постепенно и последовательно. Вот и «сказочное» лекарство, которое столько лет было усладой для моих ушей, видимо, тоже начали потихоньку отменять. Точно… Завтра же рыбалка! Дедушка обещал показать свои рыбные места и научить ловить рыбу. А еще наживлять червяка на крючок. И как это я мог позабыть об этом. Ведь со мной едет еще и мой друг Ромка. Ну как друг. Он-то мне друг. Единственный. А вот кто я для него? У него много таких… друзей. Кроме этого, еще кое-что меня беспокоило. Отношение к Ромке моих родителей, которые считали его дворовым беспризорником и видели в нем угрозу моему беззаботному детству и добропорядочному взрослению. Как говорится, нахватаюсь еще чего и уж дело точно плохо кончится. Но больше мне не у кого «нахвататься-то», вот в чем проблема. Ну завтра папа с дедом познакомятся с ним поближе, и, может, станут разрешать мне почаще гулять в его компании во дворе. Уверен, он им понравится. Ладно, при таком раскладе позволю сегодня папе ограничиться упрощенным вариантом сказки. Может даже рассказывать не очень эмоционально и обойтись без сложных сюжетных линий и раскрытия характеров героев.