Страница 45 из 46
Весь полёт Тина со мной не разговаривала. Уткнулась лбом в иллюминатор и молчала, игнорируя меня, ничего не замечая вокруг и полностью погрузившись в раздумья…
Как и за всю прошедшую неделю до поездки на Сейшелы из неё нескольких фраз было не вытянуть: о чём ни спросишь, всегда отвечала односложно «да» или «нет». В лучшем случае — ограничивалась парой слов и снова глубоко замыкалась в себе, пребывая в подавленном угнетённом состоянии.
Откуда взяться настроению, если отец медленно умирает… Часики неумолимо стремительно тикают, приближая к неизбежным событиям — без надежды на спасение или хотя бы шанса отложить фатальный момент ненадолго.
Узнав о его неизлечимой болезни, она как каждый нормальный человек и любящая дочь, очень расстроилась. По-другому и быть не могло… Истерик не устраивала. Обвинять — никого не обвиняла в том, что раньше не поставили в известность, и претензий не предъявляла, но всё равно обиделась.
Ожидаемая реакция. Имеет на это полное право. Ведь лишилась главного — возможности провести с папой весь отпущенный ему срок жизни, а драгоценное время безвозвратно упущено — вот, о чём сожалеет. И, как сама выразилась, была бы в курсе всего — тогда не торопилась бы с поступлением в институт и приехала бы в Россию чуть позже, а обучение теперь под вопросом (раньше данное решение многое изменило бы, хотя рассуждать, как и что произошло бы в итоге — уже нет смысла).
Понимаю её чувства, эмоции… и помочь ничем нельзя — хуже не придумаешь…
Если говорить об Алексе, то он не хотел тревожить Тину перед экзаменами и стремился оградить дочку от проблем, Лара — была солидарна с мужем. Мне же пришлось отвечать за всех, выбрав наиболее удобный случай, чтобы сообщить новости. Так или иначе, для неё это стало болезненным ударом. Тем вечером, когда я рассказал обо всём, она почти всю ночь проплакала, обнимая подушку.
Я старался не донимать жену излишними расспросами, но одну не оставлял ни на минуту, постоянно находился рядом. Всё, что остаётся — прожить внутренне ситуацию, принять как есть и успокоиться (если вообще уместно раздавать подобные советы, которые цинично звучат, учитывая печальные обстоятельства).
Впрочем, она нашла свой способ справляться с душевными терзаниями… Единственное, чем моя девочка занималась в последние дни: убирала в квартире без острой необходимости — вычищала все поверхности до сияющего блеска и скрипучей стерильной чистоты, потом готовила — опять же, с избытком, а помогать не позволяла, даже кружку за собой помыть не давала, выхватывая из рук.
Этими делами моя малышка пыталась отвлечься от тягостных мыслей и переключить внимание.
Ну а я не мешал ей. Правда, неоднократно возникало желание остановить, забрать тряпку и сказать: «хватит мучить себя», но посчитал, что лезть с такими замечаниями неправильно, мог задеть неосторожно брошенными словами, причинив ещё больше боли.
Был у неё и другой метод забыться — я.
Стоило нам оказаться в постели, поведение жены резко менялось. Тина буквально умоляла о ласке и тепле, а потом набрасывалась на меня в безудержном диком порыве, хотя на сексе не настаивал и не приставал, пусть тоже хотел её до одури.
В эти моменты она превращалась в обезумевшую разъярённую хищницу, готовую перегрызть глотку и растерзать на куски. Моя девочка и без того страстная чувственная натура, но настолько требовательной, жаждущей и изголодавшейся не видел её прежде, а отдавалась так, словно завтра наступит апокалипсис или мы в последний раз близки, будто лишится и этого…
А на следующее утро всё повторялось — и так продолжалось до нашего отъезда…
По прилёту на Сейшелы Тина окончательно поникла, особенно после разговора с родителями…
Она нервничает сильнее остальных, даже Алекс относится к неизлечимой болезни проще — с мужской выдержкой, достоинством, мудростью с высоты прожитых лет и… философски что ли… Одним словом — смирился. Не хочет быть обузой и, тем более, чтобы его жалели. Наоборот, искренне сказал, что он абсолютно счастливый человек, за свою жизнь успел сделать всё, к чему стремился, а главный повод для гордости — замечательная дочь.
Не могу не согласиться с ним, его мнением и взглядом — уважаю такую позицию.
Через три дня назначена свадебная церемония — символическая и скромная, всё-таки мы с Тиной уже официально женаты. Праздник организован специально для её папы. Отметим в узком кругу. Гостей не будет — только наши родители.
— Как самочувствие твоей жены? — поинтересовалась мама, когда я появился в гостиной. Помимо неё, здесь находится мой отец. А Лара с мужем уехали на приём к врачу.
— Уснула… — не знаю, чем помочь… Как унять страдания моей малышки? И если бы выговорилась, но нет же — держит в себе все накопившиеся переживания. Подобное поведение ей не свойственно: обычно общительная, открытая и эмоциональная, сейчас она похожа на собственную тень — молчаливая и отстранённая, а ещё — бледная, ослабевшая и заметно похудевшая.
Присев на диван, я потёр виски — у самого тоже голова раскалывается…
— Сынок, а Тина случайно не в положении? Надеюсь, ребёнка вы не собирались скрывать от нас? Как было с женитьбой.
— В положении? — удивился я. Не ожидал услышать это предположение. Объективно: беременность невозможна, моя жена пьёт противозачаточные таблетки. Вроде бы… Вот именно — вроде бы. Или нет? Или забыла? Никак не контролировал её… — С чего ты взяла?
Хотя…
— Так показалось, — мама пожала плечами и улыбнулась, — если не ошибаюсь, конечно — некоторые визуальные признаки есть. Я же опытна в этих вопросах — вижу.
Этот комментарий заставил задуматься и кое-то вспомнить, из чего сразу напрашиваются выводы: «за всё время, которое мы с Тиной вместе, у неё ни разу не было ежемесячных женских мероприятий». Как же я упустил столь важный момент? Только сейчас обратил внимание.
— Судя по твоему озадаченному выражению лица, ты допускаешь эти мысли, — отец хитро подмигнул мне. — Ну как: уже поздравлять?
Спустя два года…
Тина
— Макс, пожалуйста, будь осторожнее, не отпускай Сашеньку от себя далеко.
— Не волнуйся, я внимательно слежу за ним, а лучше присоединяйся, — муж резво подхватил на руки нашего мальчика, поцеловал в щёку и снова положил на воду. Идёт рядом и страхует Сашу, подставляя ладони снизу.
— Ты ведь знаешь, я плохо плаваю… — поэтому сижу на краю бассейна и наблюдаю за моими мужчинами.
Любуюсь ими с особым удовольствием.
Как же я обожаю их — они самое дорогое для меня. Моё безграничное бесценное счастье! Макс — всегда был моей мечтой, а стал прекрасной реальностью, а ребёнок — для нас настоящий подарок. Обзаводиться детьми так быстро мы не планировали, но всё случилось иначе, чему я очень рада. Сама ускорила эти события, позабыв принимать противозачаточные таблетки.
Появление сына кардинально поменяло нашу жизнь: муж успешно осваивает новые сферы бизнеса — подался в строительство, я же передумала учиться и работаю вместе со свекровью в галерее, есть своя небольшая мастерская. Постоянные заказы и выставки — вдохновляют творить и развиваться в этом направлении. И остаётся свободное время на семью, хотя без помощи родственников мы бы не справились.
— Смелее, иди к нам, — он махнул рукой, зовя к себе. — Когда-то надо учиться плавать. Бери пример с Сани, он маленький, а как рыбка в воде — смотри, как ловко у него получается, — «да, тренируемся по методике для малышей раннего возраста» — растёт крепышом. Весь в папу.
Назвали сына в честь моего отца — Александр. Он не дожил до рождения внука, я была на третьем месяце беременности, когда его не стало. С тех пор прошло почти два года. Сказать, что мне не хватает папы — ничего не сказать, кто терял близких родных людей — поймёт, эту пустоту ничем не заполнить.
Мама отказалась возвращаться на Родину, осталась на Сейшелах, продать турфирму не смогла и продолжает это дело в память о любимом мужчине. Ну и за много лет привыкла к местному климату, неспешному ритму жизни и тишине. Не представляю, как она справилась с горем, я не спрашивала — эту тему не поднимала, не желая ворошить пока свежие раны. Время не лечит, лишь притупляет боль…