Страница 8 из 52
Отсюда-то и вылезли инспекторы — местные федералы-особисты, мотающиеся по городам и весям и следящие за феодалами, дабы те не беспределили. Власть у чекистов почти безграничная — кого угодно титулов лишат и на столбе повесят. Дай только повод. Отчитываются исключительно перед «хрен-лордом», а «иммунитет» от них имеют лишь «великие дома».
Само собой, подавляющая часть феодалов клала на законы большой и благородный, а потому боятся инспекторов как огня. Взять хотя бы тот случай, когда Грисби меня на воротах повесить пытался.
И единственное, что спасает графов и баронов от встречи с плахой, — абсолютно ничтожное число этих средневековых ментов. Дай бог с десяток на весь континент наберется.
Короче, крестная фея для простолюдинов и чекист-НКВДшник для благородных. Ходячий сердечный приступ, прикидывающийся то тушкой, то чучелом и мешающий аристократии проводить свои обычные культурно-досуговые мероприятия из интриг и войнушек.
У меня, как у человека уже успевшего познакомится с местным менталитетом, возникает два вопроса. Первый — на кой хрен феодалам добровольно соглашаться на такую фигню? Иммунитет иммунитетом, но блатные дома тоже кодексу следуют — причем неукоснительно. Гдеж это видано, чтобы лорд сам свою власть ограничивал? Прогрессивно, конечно, но как-то подозрительно.
А второе… Второе скорее не вопрос, а нехорошее ощущение, оставшееся от прочтения всей этой макулатуры. Как-то уж очень странно их император окочурился, прихватив с собой весь цвет государства. Можно списать на очередное драматическое преувеличение или художественный ход, но в отличие от деталей, главное пишут везде одинаково — коллективно собрались и коллективно откинули копыта.
Контузия, то ли просто паранойя, но меня терзает паршивое предчувствие, что недавние события в Грисби могут иметь какую-то связь с этой историей. Что если здесь пытались провернуть то же самое, что и двести лет назад в столице? Бред-бредом, но если ответ "да", то встает следующий вопрос — что именно провернули там, и к чему стремились здесь? Ну не могли же антиквары чисто ради прикола пытаться убить целый город? Причем, не разрушить, не помочь барону удержать титул, а именно убить побольше народа. Войной ли, али отравлением — не суть. Во всяком случае, чем больше я об этом думаю, тем чаще прихожу к выводу, что целью были вовсе не титулы и политика, а именно люди.
Можно было бы списать на заговор закулисья кровососов стремящихся подчинить себе весь мир, но вот беда — Филлип-то был человеком. Или, во всяком случае, очень хорошо под него маскировался, ибо спал в нормальной спальне с кучей окон и любил вкусно пожрать. А вот длинные синие волоски и женский аромат на жесткой циновке в подлестничной каморке явно намекают на ночную фею. И не считая пары бутыльков с иссохшейся кровью и мощного засова на внешней стороны двери, иных роскошеств не замечено. А стало быть, главным в их тандеме был именно брат.
Следующий вопрос — нафига человеку помогать вампирам? Судя по засову, и тесноте каморки, он и родную сестру не слишком-то жаловал, не то что левых кровососов. Если они вообще существуют. Да и антикварный салон похож на все что угодно, но только не на жилище сектантов или демонопоклонников…
Короче, — нихрена не понятно.
— Ты меня вообще слушаешь?! Пошто воздух сотрясаю да про письма рассказываю?!
Глубокий баритон, полный детской обиды, вырвал меня из дремы и заставил вспомнить о насущных проблемах.
— Товарищ капитан, я не спал, я просто карту в планшете помечал… — сообразив, что спросонья опять все перепутал, я быстро сменил тему. — Какие еще письма?
Поглядев на меня, как на дурака, Грисби попытался приложиться к бутылке, но со стоном обнаружил, что та уже опустела.
Блин, еще и вино последнее выжрал… Эмбер всю плешь проест — специально ведь у меня оставила, чтобы раньше времени не вылакать.
— Воровка та хвостатая, что у лозочки моей, то ли зверушкой, то ли чашницей прислуживает — встречал поди? Коротышка с одним глазом? — после паузы, нехотя начал повторять лорд.
— Встречал, встречал… Давай уже к делу — причем тут какие-то письма?
Факт, что его внучка дружит с какой-то низкорожденной кошатиной, которую она за каким-то хреном потащила на прием к сюзерену, очевидно не радовал горделивого рыцаря. Но в этот раз в его голосе не слышалось обычного презрения к простолюдинам.
— Третьего дня на базар она пошла — воровать, понятное дело. И подвернулось ей… — покряхтев тучный феодал извлек из-за пазухи смятую бумажку и сунул мне.
Длинная писулька, как принято у феодалов, пространно и витиевато пересказывала, как некая «Винни» подслушала на рынке странный разговор пары хорошо одетых мужиков. Те обсуждали неизвестного выскочку, явившегося из ниоткуда и одним махом скупившего у них все телеги за бешенные деньги. Мол, благородному придурку настолько захотелось отведать «ароматных невинностей» в Грисби, что он для отвода глаз пол каравана скупил, прикинувшись купцом.
Почуяв легкие деньги, или как сказано в письме «поддавшись чувству долга», ушастая немедленно разнюхала где остановился этот толстосум и ночью пробралась к нему в дом. Но увидав на столе пачку писем и понтовую печать инспектора, немедленно сдристнула, лишь чудом избежав поимки со стороны нехарактерно расторопных охранников.
— Не тебе говорить, что я для ее светлости теперь что отец родной… — не удержал самодовольной улыбки любитель куриных пирожков. — И едва ягодка явилась к миледи, как та немедленно отдала всех голубей да трех курьеров в довесок!
Из-за дырявого плаща на кровать перекочевала еще пара точно таких же писем, написанных все тем же аккуратным девичьим почерком, что когда-то уберег мою шею от петли.
— На кой хрен столько?
— Так эта… — рыцарь скривился, стараясь припомнить нужное слово, но быстро сдался. — Оттепель ведь.
А, ну да, точно. Эмбер еще жаловалась, что караванщиками отчеты не послать и приходится авантюристов за хорошие деньги подряжать. Мол ягода какая-то на болотах цветет и почтовые голуби ой как любят ее поклевать. И хрен бы с ней, да только, то не ягода, а какой-то хищный цветок, или вообще гриб.
— Говоря иначе, больше писем с Молочного холма нам не видать…
Лорд лишь отмахнулся, мол «и что с того?» Голуби картами пользоваться не умеют и слов не понимают, а летят только туда, откуда их привезли. И чтобы герцогиня снова могла воспользоваться крылатыми смсками, их надо заново в клетки сажать да везти в Молочный холм… И это плохо.
— Так и что делать станем? Не более недели имеем, пока доедет — поспешать надо, коли хотим головы сохранить!
Хотел бы я спросить, «а я-то тут причем?!», но это могло подождать. Случайности сейчас важнее. Случайно подслушала, случайно залезла, случайно увидела, случайно убежала…
Повертев одинаковые письма в руках и бросив их на покрывало, я решил, что слишком многое пережил в этом городе, чтобы верить в такие нелепые совпадения.
— Нет у тебя никакой недели. Нарочно печать подсунули.
— То есть как, нарочно? Тож инспектор! Он говна что ли обхлебался, дабы нарочно про свое прибытие возвещать?
— Жопой об косяк! Кто из нас лорд вообще? Как ты с такой наивностью до старости дожить умудрился? Прибыл он уже давно, а печать — тупо провокация! Отмашка для суетливого идиота, в виде тебя.
— То есть как… Зачем?
— Затем чтобы на твою морду посмотреть, когда ты начнешь по всей Ивановской метаться, заметая грешки под ковер! Что ты как маленький в самом деле? Очевидно же…
Ну серьезно — нафига тратить время на какие-то там расследования, когда можно просто дезу подсунуть и посмотреть, как противник начнет нервничать? Сколько раз такую фигню проворачивали — «спешно» доложишь по радио, что переговоры артиллеристов запеленговали, а потом смотришь, как шифрованные сигналы резко исчезают. Что характерно, исчезают только из одной локации, тогда как другие продолжают болтать как ни в чем не бывало. Дальше уже дело техники. Ракетно-батарейной.