Милая Элинор

Горло Элинор сдавило от подступающих слез, но для них было не время. Она призвала всю свою стойкость к себе на помощь.

— Артур отбыл на текстильную фабрику в Ист Энде. Если так уж неймется, я не смею вас заставлять ехать домой, но потерпеть мое общество, пока я вас провожаю, вам придется. Огромной суровой горой он возвышался над двумя женскими фигурами.

— Своей жене, я бы ни за что не позволил вытворять такое. — Нарушил тишину внутри экипажа Генри. Они подъехали к фабрике Артура, и Элинор собралась выходить. — Что именно, лорд Нортингер? — не оборачиваясь, спросила она.

— Лезть в мужские дела. Вам следовало бы вернуться домой, вместе с леди Викторией.

— Я вернусь домой вместе со своим будущим мужем. Спасибо вам лорд Генри… что бы вы сейчас не думали обо мне, не стоит… я не ваша жена.

Нортингер смотрел вслед юной девушке, лишь недавно выбравшейся из детской и завидовал Идену. Такое рвение и уверенность в своей правоте… такое желание быть вместе.

Глава 39

Под ногами у Элинор хрустел песок. Усыпанные им дорожки прямыми линиями сходились у огромного мрачного исполина — здания текстильной фабрики. Центральная входная дверь была приоткрыта и Элин вошла внутрь. Еле различимые голоса послышались, откуда то из глубины огромного помещения, заполненного ткацкими станками и круглыми маховиками, которые должны были раскручивать рабочие, но их не было. Вокруг не было ни души.

— Не может быть… — вырвалось у Элинор, и ее тихий голос отразился от пустынных стен эхом.

— Роб, тяни! Тяни его вниз! Не зевай! Ну же! — этот голос девушка узнала бы из миллиона других! Даже если бы Артур шептал, она бы услышала его!

Девушка приподняла тяжелые юбки холодными руками и попыталась побежать навстречу любимому голосу, но ноги не слушались ее, колени не хотели гнуться, и ей оставалось лишь перейти на быстрый шаг.

— Милорд, так не пойдет! Нужны еще люди!

— Хватит болтать, бестолочь! — выпустив пар, Артур продолжил уже спокойнее. — Роб, мы справимся! Перекинь веревку.

В глубине цеха горел свет, по высоким кирпичным стенам гуляли черные тени.

Два обнаженных по пояс мужчины пытались запустить ткацкий станок, они крутили огромную шестеренку, машина издавала дикий животный рев, но веретенца не двигались.

Артур стоял к девушке спиной. Мышцы на его широкой смуглой спине вздувались от перенапряжения, кожа лоснилась от проступившего пота. Волосы на голове взмокли, и пряди прилипли к шее. Элинор, завороженная движениями и переливами сильного молодого тела помедлила, но вскоре шагнула вперед и ухватилась за веревку, лежащую на полу и потянула в сторону, указанную Артуром.

Она приложила все свои силы. На лбу проступила испарина. Ноги соскользнули на каменной кладке, и Элинор упала на колени, в тот самый момент, когда машина угрожающе зарычала на полную мощь и веретенца закрутились вокруг своей оси сами по себе, готовые прясти пряжу.

— Зови женщин Робин, через пару часов можно будет продолжать работу. — Худенький высокий парнишка, с опаской взглянул на своего хозяина и на неизвестную леди и поспешил выполнять приказ, громко захлопнув тяжелую дверь цеха и убежав в неизвестном направлении.

— Какого черта ты здесь делаешь ночью, глупая? Как ты попала сюда??? — Резко повернувшись к Элинор, Артур стиснул тонкое девичье тело своими руками.

Элин хотелось обидеться, но она не смогла, слишком уж нежно было сказано обидное обращение. И слишком гулко билось любимое сердце. Казалось, можно различить, как натягивается кожа, в месте ударов. Артур был мокрым от пота и горячим, но Элин готова была прижиматься к нему любому! Будь он весь в золе и лохмотьях. Она бы так же крепко обняла его в ответ, как сделала это сейчас!

Она почувствовала как платье на груди и животе пропитывается влагой и раскаляется от жара обнаженной мужской кожи. Она потерлась носом о горячее плечо и легко коснулась его губами. Губы обожгло солью, которая горечью осела на языке и со слюной спустилась по горлу.

В такие моменты Элинор особенно осознавала, что перед ней уже далеко не мальчик, а взрослый, огромный и сильный мужчина. От охватившей ее эйфории и возбуждения закружилась голова. Он рядом, он крепко держит ее в своих объятиях.

Артур зарылся руками в густые волосы Элин, прошелся пальцами по коже головы, заставляя девушку глубоко втянуть носом воздух. Мужчина наклонился к самим губам и впился в них, словно в то единственное спасение, которое у него было. Он рычал, прикусывал нижнюю губу невесты, сжимал ее волосы и шею, и никак не мог насытиться поцелуем. Склонившись над Элинор, он наступал, заставляя девушку пятиться назад, и вскоре она уперлась спиной в высокий чертежный стол, сплошь усыпанный бумагами.

Артур подхватил Элинор и усадил прямо на ворох бумаг, слегка отстранился.

— Элли, мне нужно сказать тебе кое-что… очень важное. И я чертовски боюсь услышать, что ты мне ответишь.

Глава 40

Граф и графиня Спенсер неуверенно озирались по сторонам, стоя у скамьи в маленькой церквушке. Следуя указаниям Эдварда, на рассвете, они выехали из своего Лондонского особняка, покинули город, добрались до Бичи Хэд, мелового утеса у моря, и ступили в каменную старую церковь, стоящую посреди пустоши. Она стояла на этом самом месте еще со времен Тюдоров и католичества.

Эстер Спенсер издала испуганный вздох, когда по проходу размашистым шагом зашагал Артур, одетый в военный мундир. Эхо от его быстрых уверенных шагов ударилось о своды церкви и затерялось в мужских голосах.

— Артур, Эдвард не ошибся? Может ты, хотя бы, объяснишь, что здесь происходит?

— Мы с вашей дочерью пригласили вас на наше венчание. — Коротко ответил молодой Иден. Со стороны жениха была лишь Виктория и старенькая тетя. Со стороны невесты, мать с отцом, и старший брат с новоиспеченной беременной супругой.

Заиграл орган. Священник поправил планку на шее, будто она душила его, и зафиксировал взгляд на проходе, по которому шла прекрасная девушка.

Несколько слоев шелковых, пышных полупрозрачных юбок, не до конца вышитых цветочным узором по кромке, закрытый лиф и длинные кружевные рукава. Фата, будто туман, окутала всю тонкую и высокую фигуру невесты, с каждым шагом обнимая ее, и вновь разлетаясь в стороны.

В руках у Элинор был букет из анютиных глазок, незабудок и веточек мирта, будто она была невестой фермера, но не лорда, но этот факт ее не смущал. Она собирала эти цветы сама, и сама, с нескрываемой любовью, обвязала их лентой.

Пряди у лица были заплетены в две косы, сколотые на затылке, оставшаяся же копна темных волос прикрывала длинный ряд белых пуговок на спине.

Голубые глаза невесты были наполнены слезами, как и глаза ее ближайшей подруги Виктории.

Артур стоял рядом со священником, не проронив больше ни слова. Он следил за тем, как медленно шла по проходу Элинор, вглядываясь в лицо, спрятанное вуалью, и не отвечал на заданный Эдвардом, теперь уже его шафером, вопрос.

Сердце его выскакивало из груди, когда он откинул тонкую газовую ткань с любимого лица, а пальцы стерли горячие слезы с розовых щек.

— Я люблю тебя больше жизни… — прошептал Артур лишь для Элинор, успокаивая, разделяя с девушкой свою силу и уверенность.

— Дети мои, сегодня мы станем свидетелями венчания сэра Артура Джеймса Идена, старшего и единственного сына графа Оклендского и леди Элинор Элизабет Спенсер, единственной дочери графа Спенсера! Если есть в зале кто-то, кто против этого союза, скажите сейчас, или храните молчание вечно!

Слов «против» не последовало.

— Имеешь ли ты, сын мой, искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой женщины, которую видишь перед собой?

— Имею, святой отец. — Громко ответил Артур.

— Не связан ли ты обещание с другой?

— Нет, не связан.

— Дочь моя, желаешь ли ты, искренне и твердо, стать женой этого мужчины? Слушаться слова его, заботиться о нем и хранить верность?