Милая Элинор

— Конечно Элинор. Можешь быть спокойна. — И опять этот холодный и тихий шепот.

Голос в голове все не унимался, но Элинор, подхватив свои юбки, поспешила вернуться к Виктории и догнать тетушку и профессора.

— Анна, только никуда не уходи! — На последок крикнула Элинор, полуобернувшись. Анна на этот раз промолчала. Она стояла на месте. Ноги же Элинор быстро несли ее по людным коридорам, а ее сердце безумно тряслось перед лицом неизвестности.

Как же мало она еще знала о жизни! Будь она старше и опытнее, то наверняка смогла бы понять причину недуга своей знакомой. Пока же в голове Элин одна мысль сменялась другой. Она перебирала все возможные болезни! От чахотки, до скарлатины! Все, что приходило на ум! Но ни одна из этих болезней не вязалась с тем, фактом, что с ней связан ее брат. Мужчина может плохо обойтись с женщиной, но чтобы стать причиной ее болезни? Возможно ли это?

Профессор и высокая фигура тетушки показались в самом конце длинного коридора, ведущего от приемного отделения, к женскому крылу госпиталя.

Виктория, изредка оборачивалась, следя, поспевает ли за ними Элинор, но она не слышала, как Элин зовет ее и просит остановиться. Вокруг было слишком шумно и многолюдно.

На глаза девушке попался мальчишка посыльный в коричневом берете. Денег у нее не было при себе, как и листка бумаги и чернил. Элинор схватила мальчонку за край куртки, останавливая на бегу и вложила в его ладошки свое кольцо.

— Беги к зданию Парламента. Сэр Артур Иден должен незамедлительно приехать сюда! Повтори, что я тебе сказала!? — на последней фразе голос девушки дрогнул, и она встряхнула мальчика еще раз.

— Сэру Артуру Идену срочно нужно прибыть в госпиталь святой Марии Магдалены, на сент Модлен лейн! Леди, я не подведу! — глаза его загорелись, а ручки крепко обхватили маленькую драгоценность.

Отвлекать Артура от дел в первый день его прибытия в столицу, дурной поступок! Но как же быть! К кому Элинор могла еще обратиться без лишних опасений? Сердце подсказывало, может случиться беда! Элин не имела более знакомых в Лондоне, а Эдвард должен был отбыть в Оксфорд, Покинул ли он столицу или задержался, ей также не было известно.

— Леди Элинор, вот мы и добрались до Женского крыла! Леди Виктория уже обзавелась подопечной! Премилой пожилой дамой, которая нуждается в молитве! — профессор Баух завладел вниманием Элинор, стоило ей догнать их с тетушкой.

— Простите профессор! Мне нужно… Леди Уоррен! Я должна….! — но Элинор будто никто не желал слушать.

— Все потом дитя! Нет времени на разговоры! Ступай с профессором! У тебя будет еще время поделиться впечатлениями за чашечкой чая вечером. — Сухое лицо тетушки с тоненькими морщинками вокруг глаз вмиг стало суровым, и, не дожидаясь ответа, она поспешила к группе сестер милосердия, расположившимся у окна.

— Меньше всего мне нужен сейчас чай! — громкий голос Элинор утонул во все нарастающем гуле. Он начал давить на уши девушки. Корсет мешал сделать глубокий вздох. Еще немного и голову Элинор заполнит беспомощность и паника.

Будь она мужчиной, все было бы иначе! Мужчина без опаски выйдет на улицу один. Мужчина не будет просить о помощи, он сам может справиться с проблемами! Не бывает таких случаев, когда бы мужчину не услышали!

— Дитя мое! Пойдемте! — тем временем, профессор Баух подвел Элинор к длинным занавескам, отодвигая их и пропуская девушку вперед.

Справа раздался детский плач. И слева тоже. А совсем рядом — громкое недовольное кряхтение из маленькой деревянной колыбельки у больничной кровати.

— Знакомьтесь голубушки! Это леди Элинор, она прочитает молитву, принесет воды, если потребуется, и покачает колыбель! — старый доктор так быстро исчез, а женщина на больничной койке уже приподнялась и тянула к Элинор кряхтящий сверток.

— Я — Маргарет, леди. Возьмите ребенка! Почитайте «Отче наш» над ним, или что сами сочтете нужным!

Губы Элинор задрожали. Еще мгновение, и темноволосая женщина всучила младенца девушке и упала на простыни.

Ребеночек был теплым, красным, немного пофыркивал и недовольно сопел, но не плакал. Он был так неестественно мал и беззащитен.

— Это мальчик? — Элинор присела на край кровати женщины, не в силах отвести взгляда от младенца.

— Да, мой Бенджамин! Какой красавец, не находите? Здоровый, сильный! — стоило Элинор поднять глаза на Маргарет, как она зашлась горькими слезами. — Почитайте «Отче наш», леди! Ведь я грешна! Так пусть грехи мои не коснуться этого дитя!

Ребенок на руках Элин заворочался, вытащил одну ручку из пеленок, слегка царапнув себя по носу острыми ноготками, и уже собирался заплакать, вторя своей матери, но девушка интуитивно прижала его к себе и тихонечко зашептала молитву, прервавшись лишь на секунду.

— В чем вы грешны, Маргарет? — вопрос священника, не леди, но кто ее осудит сейчас?

— Не повторяйте никогда ошибок глупых женщин! Даже если дитя пришло к вам неожиданно, никогда не поступайте так, как дурная Маргарет!

Женщина скомкала ворот своей сорочки, всхлипнула, отвернулась на мгновение к стене.

— Упаси Господь! Даже мысли у женщины не должно быть избавится от своего дитя! А я грешна!

Элинор вздрогнула, но продолжила внимательно слушать, покачиваясь из стороны в сторону.

— Я обратилась к этим «докторишкам», у которых молоко еще на губах не обсохло! Мне было так плохо! Я не могла ни есть, ни спать! Грешна я дважды. Не имею супруга, но имею дитя! Откуда мне было знать, что стоит лишь понести, так все внутренности начнут проситься наружу?

— Расскажи, что ты сделала? — на груди у Элин лег тяжелый камень, она и ждала, что ответит ей Маргарет, и в тоже время боялась. Этой стороне жизни женщины ее никто не учил. О таком молчали даже на кухне.

— О… я грешница… живот уже большой стал, а я пришла к этим студентам… попросила избавить от бремени…как хорошо, что доктор подоспел. Он спас нас… нас обоих — женщина плакала, ее красивое молодое лицо покраснело, рубашка намокла.

— Это благословение! Это дар! Я поняла это, стоило лишь взглянуть в эти синие маленькие глазки! Вдохнуть этот сладкий аромат!

Новорожденный кроха в руках Элинор и не знал, какой ужасной участи он избежал. Он уснул, устроив свою щечку на груди у девушки.

Ей не хотелось отдавать младенца, спускать его с рук. Его живительное тепло начало расползаться по душе Элинор, но ей нужно было спешить и она аккуратно, словно драгоценность, уложила дитя в колыбель.

— Маргарет, благослови тебя Господь! Сейчас мне нужно уйти, но я обязательно еще навещу вас! — она еле ощутимо коснулась губами горячего лба женщины — Все мы грешны.

С этими словами Элинор развернулась и побежала, что есть сил обратно в приемное отделение, молясь лишь об одном! Что бы не было слишком поздно!

Приемная опустела, несколько медсестер и одинокий студент среди них. Анны не было.

— Куда ушли Ваши дружки? Куда они увели девушку, которая стояла здесь? — Элинор была полна праведного гнева! Эти мясники! Эти глупые мальчишки! Они не посмеют и дальше бесчинствовать! Играть жизнями испуганных и нуждающихся в помощи женщин! Никто больше не посмеет!

Разъяренная леди не на шутку испугала бедного студента, а медицинские сестры и вовсе попытались незаметно улизнуть, но от Элинор не так-то просто убежать!

Боль, злость и страх кипели у нее внутри, и придавали решимости!

Студент, дрожащей рукой указал в темный боковой коридор. Слов не требовалось. Забыв об осторожности, Элин бросилась туда, открывая все попадающиеся на пути двери.

Изможденные старики на операционных столах, чуланы с тряпками и бинтами, холодные кладовые.

«Анна, где же ты?»

Терпкий, пропитанный формалином воздух перехватил дыхание девушки, и она сильно закашляла. Хотелось перевести дух, глотнуть больше кислорода, но против Элинор играл ее корсет, терпкий формалин и утекающее время.

В конце коридора забрезжил свет. Двустворчатая дубовая дверь была слегка приоткрыта и Элин проскользнула внутрь.