Страница 45 из 120
Последующие разделы написаны в 2002 - 2004 г.
7. Знаки Свыше
7.1. Знаки беды:
Как заблаговременно проявлялась матрица
гибели “Курска”
И последний поход “Курска”, как и множество других бедствий, сопровождался предзнаменованиями и предчувствиями надвигающейся беды, к которым все либо отнеслись невнимательно, либо не знали, как на них реагировать, вследствие чего беда и свершилась. Далее мы приводим текст статьи Владимира Шигина “Моряки знали, что они погибнут”, опубликованной на сайте www.strana.ru 18 октября 2001 г. Статья достаточно хорошо освещает тему, вынесенную в заглавие этого раздела, поэтому мы ограничиваемся небольшим количеством комментариев в сносках. Все сноски по тексту статьи - наши.
Любое происходящее в мире событие, а тем более событие трагическое, зачастую предваряется совершенно невероятными предзнаменованиями. К сожалению, их сокровенный смысл люди обычно начинают понимать уже после того, как трагедия случается
[139] .
Оказалось, что и в случае с гибелью атомохода “Курск” не обошлось без предзнаменований и предчувствий. Что касается некоторых членов экипажа, то в отношении них высшие силы буквально не могли до самого последнего момента определить, кому и какую судьбу даровать
[140] .
А начать надо с самого корабля. Судьба “Курска” складывалась вполне счастливо, может, даже слишком. Корабль оказался одним из немногих, которые удалось достроить в середине 90-х годов, когда под автоген шли почти самые современные корабли. Именно “Курску” довелось после многолетнего отсутствия нашего флота на Средиземном море первому ворваться на его просторы и посеять настоящую панику
[141] в 6-м флоте США. Именно “Курск” должен был осенью этого года вновь вернуться туда же в составе мощной эскадры и поставить тем самым победную точку в истории российского флота XX века. Но последнего, увы, не произошло…
Сейчас очевидцы вспоминают, что многие, очень многие считали этот корабль счастливым и завидовали тем, кто служил на нём. Да и сами члены экипажа по праву считали себя избранниками судьбы. Вспомним, однако, что ещё римляне боялись называть себя счастливыми, говоря, что боги
[142] счастливцев не любят.
Кадры видеохроники сохранили момент крещения корабля. Непонятно почему, но вопреки всем традициям бутылку шампанского о борт новопостроенного подводного крейсера разбила не избранная экипажем крестная мать корабля (эту роль должна в соответствии с неписаными морскими законами исполнять только женщина), а сам его первый командир. Почему так произошло, почему был столь необдуманно нарушен устоявшийся веками обряд корабельного крещения, однозначно сказать теперь трудно. Возможно, с этого в общем-то внешне достаточно невинного происшествия и началась цепь событий, приведших к трагедии 12 августа 2000 года.
Сейчас вспоминается, что в казарме экипажа “Курска” на самом видном месте был помещён стенд “Координаты скорби”, посвящённый погибшему атомоходу “Комсомолец”.
В умывальной комнате казармы находилось большое зеркало. Буквально за несколько дней до последнего выхода “Курска” в море оно треснуло. Тогда многие, глядя на него, подумали, что это не к добру…
Был в дивизии, куда входил “Курск”, и свой талисман - всеобщий любимец пёс по кличке Бриг. Каждую уходящую в море и возвращающуюся лодку Бриг всегда провожал и встречал на причале. “Курск” был первой лодкой, которую Бриг не проводил. Буквально за несколько дней до последнего выхода Курска” пёс был растерзан стаей бродячих собак. Подводники похоронили собаку на берегу бухты и пошли в море…
“Курск” очень много ходил в море, и тот последний выход в августе был самым заурядным. Однако почему-то именно тогда целый вал недобрых предчувствий обрушился на членов экипажа и их семьи. Многие видели пророческие сны, вокруг происходили какие-то необъяснимые вещи.
Вдова старшего лейтенанта Ерахтина Наташа вспоминает, что её муж, уже выйдя за дверь, внезапно вернулся обратно и долго молча смотрел на свою жену.
- Почему ты смотришь и молчишь? - спросила она.
- Просто хочу тебя запомнить! - ответил он ей.
Тогда он впервые забрал с собой фотографии дочери, сказав, что теперь они будут всегда с ним. (Здесь и далее фразы, предзнаменующие беду, выделены жирным нами при цитировании).
В семье капитан-лейтенанта Репникова первой беду почувствовала находившаяся за тысячи километров от места трагедии дочь Даша. Именно 12 августа в день гибели отца с ней произошла, казалось бы, беспричинная страшная истерика, и взрослые долго не могли понять, что к чему.
Старший мичман Казадеров, собираясь на службу, показал своей супруге старый шрам на ноге и сказал:
- По этому шраму ты всегда сможешь меня опознать!
Слова мужа были настолько необычны, что жена запомнила их навсегда.
Кок корабля старший мичман Беляев, по воспоминанию его жены, буквально за день до последнего выхода “Курска” вдруг ни с того ни с сего сказал:
- Ты бы знала, как мне не хочется погибать в море!
Тогда супруга не отнеслась серьёзно к словам мужа, страшный смысл их дошел до неё только несколько дней спустя
[143] …
Капитан-лейтенант Дмитрий Колесников, тот самый, что, находясь в девятом отсеке, сумел написать записку, внесшую столько ясности в ход развития катастрофы
[144] , уходя в свой последний поход, почему-то оставил дома нательный крест, который всегда был на нём
[145] .
Начальник штаба дивизии капитан 1 ранга Владимир Багрянцев вообще до последнего момента не знал, на какой из двух выходящих в море лодок он пойдёт. Все решилось в самый последний момент. Владимир Багрянцев являлся автором весьма популярного на Северном флоте застольного тоста, в котором самым невероятным образом провидчески предугадал собственную смерть. Последнее четверостишие этого тоста звучит так: