Слуга государя

– Не поняла? – пробасил голос, – Мужик, что ли? Не дай бог, если ты там не один… Капец тебе, парень. Молись сразу.

– Один! Совсем один! – поспешил сразу заверить её я, и открыл дверь. На пороге застыла монструозного вида женщина под два метра ростом, широченными плечами, и внушительным бюстом, как огромные орудия уставившимся на меня, пытаясь вырваться на волю из халата, в который была укутана дама. Маленькие зелёные глазки на широком, покрытом веснушками, лице, сурово смотрели на меня, буквально прожигая насквозь. Обычно-то я женщин и девушек не боюсь, но тут у меня сами собой ноги подкашиваться стали.

– Чарторыйский? Вот от тебя я этого совсем не ожидала!

– Извините, Елизавета Георгиевна! – зачастил я почему-то вдруг ставшим тонким голосом, попытавшись протиснуться мимо неё, но это была невыполнимая задача, проход был перекрыт плотно, – Понимаете, – лихорадочно придумывал отмазку я, – Кто-то заперся в мужской душевой и не открывал на стук! Я целый час пытался попасть в душ, и в итоге не дождавшись, решил сходить сюда. Простите. Просто уже очень поздно, завтра рано вставать, а я не могу ложиться спать не помывшись. Если бы здесь хоть кто-то был, то естественно я бы сразу ушёл, не став никому мешать, – нёс я какую-то лютую дичь, лишь бы не молчать. Тяжёлый взгляд этой женщины буквально приковывал меня к месту, вызывая чувство оцепенения. Она вдруг как-то выдохнула, помягчела лицом, и потрепала меня по макушке, отчего я чуть не присел.

– Понимаю, – прогудела она, – Сама такая же. Не могу уснуть не сходив душ. Для таких больших людей, как мы с тобой, это настоящая проблема. Каждый вечер воняю, как потный поросёнок. Как говорится, хуже потной женщины может быть только большая потная женщина. А в душе опять, наверное, Глинский закрывался, скромник наш. Не переносит он, видите ли, когда с ним рядом ещё кто-то моется. Сколько раз я ему уже говорила, чтобы он заканчивал уже этой ерундой страдать! Ну, или каким другим непотребством. Уж не знаю, чем он там занимается столько времени. Но ты всё же сюда больше не ходи! Это женский этаж – тебе сюда никак нельзя, особенно, в такое позднее время. На первый раз прощаю, но в следующий приму меры!

– Понял. Осознал. Больше не повторится! – отрапортовал я, обрадованный, что экзекуция, видимо, отменяется. На фоне этой нервотрёпки у меня даже перестал болеть пах, так что может и без ампутации обойдётся, что не могло не радовать.

– Молодец! – одобрительно хлопнула она меня по плечу. Я покачнулся, но устоял, – А в душ, если что, можешь к нам на первый этаж ходить! Ключ я тебе дам, – она тут вдруг фривольно мне подмигнула, а я мысленно поклялся всем богам, что никогда в жизни не пойду в душ на первом этаже. Иначе, чую, беда может быть… От неё у меня отбиться вряд ли получится.

– Спасибо! Разрешите идти? – ещё сильнее выпрямился я. Сам не знаю, откуда у меня эти армейские замашки появились. Может, как-то сказалось, что у носителя брат военный, но ей они явно понравились.

– Ну хоть один нормальный мужчина в этом дурдоме есть, – одобрительно хмыкнула она, окинув меня плотоядным взглядом, – Иди! Пока…

– До свидания. Спокойной ночи! – просипел я, протискиваясь мимо неё, так как полностью она отойти не соизволила, лишь слегка отодвинувшись в сторону.

– И тебе спокойной ночи, – улыбнулась она так, что в её исполнении эта фраза прозвучала как-то очень уж интимно. Я предпочёл не развивать тему, и поспешно направился к лестнице на свой этаж. Хватит с меня на сегодня приключений…

***

– Ну что, помог Мирке? – широко зевая, поинтересовался утром Миха. Перекинув на плечо полотенце, он явно собирался идти в душ, я же пока никак не мог заставить себя оторвать голову от подушки. Ночь прошла ужасно… Мало мне было тех ночных приключений, так, похоже, ещё собственная кровать решила добить меня, а точнее, матрас. Уж не знаю, из чего он был сделан, но его пружины, без всякой жалости впивавшиеся в меня, я прочувствовал каждой клеточкой своего многострадального тела. И как только мой предшественник столько лет спал на нём? Это же просто невозможно! Я проворочался на ней всю ночь, и смог уснуть уже совсем под утро. Это же просто пытка какая-то! Нет, вот с этим делом я точно мириться не буду, и обязательно выбью себе новый матрас, а лучше, вместе с кроватью! Тут до меня дошло, что выбивать скорее всего придётся у Горгоны, и я приуныл.

– Помог, – проворчал я, – Лучше бы не помогал. Ненормальная какая-то.

– А что случилось? – с любопытством поинтересовался друг, уставившись на меня.

– Да она…! Не важно… – вдруг остыл я, вовсе не горя желанием делиться подробностями происшествия и рассказывать о полученной травме. О ней так вообще лучше не думать было, – Ненормальная. Что она вообще с этой кроватью делает, что та у неё из пазов вылетает?

– Опять? Так это всё её соседка успокоиться не может. Алиса, – рассмеялся он вдруг, – Ты же знаешь Миру, как она любит, едва зайдя в комнату чуть ли не с разбегу на кровать запрыгивать? Ну, а Алису это жутко бесит. Она сначала по хорошему пыталась убедить её так не делать, но та – ни в какую! Вот и результат. Когда Миры в комнате нет, соседка просит кого-нибудь из своих друзей-парней, чаще всего, Дергачёва Лёху, стенки кровати из пазов повытаскивать так, чтобы они еле-еле держались. Тот только рад помочь, так как давно не ровно дышит к Алисе и это для него лишний шанс с ней пообщаться. Ну, и когда Мира в излюбленном стиле падает на кровать, та распадается на части. Уже раза три так было, но до этой дурочки пока так не дошло в чём тут дело.

– Тогда всё понятно, – поморщился я, вспомнив опять про её «ласковый приём». И всё равно, нет ей оправдания! Подумаешь, полапал чуть-чуть! Что же теперь, калечить что ли из-за этого! – преисполнился я праведного негодования, и со стоном сел на кровати.

– Блин! Неужели нельзя сюда нормальные кровати с нормальными же матрасами поставить? Что это за издевательство такое? – проворчал я недовольно, разминая спину.

– Сам же знаешь. Это тоже элемент подготовки дворянина, – пожал плечами Миха, уже взявшись за ручку двери, – Настоящий дворянин должен быть стойким и сильным, и уметь преодолевать любые трудности и невзгоды на своём пути. Вот нас и натаскивают в таких условиях. И вообще, тебя же раньше всё устраивало? Чего это ты вдруг об этом заговорил? – с подозрением поинтересовался он.

– Да так, – сквозь зубы процедил я, – Не обращай внимания. Видимо, не выспался просто.

Миха убежал мыться, а я, тяжело вздохнув, встал, хотя мне и хотелось сейчас больше всего на свете упасть обратно на кровать, не смотря на всё её неудобство, и отрубиться часиков так на пять. Эх, в душ бы сейчас сходить, но я как представил, что все будут пялиться на мою травму, а никаких занавесок там нет, то сразу передумал. Ограничусь обычным умыванием пока. Вообще, по-хорошему, к врачу бы сходить, но уже не болит почти, вроде. Я, оттянув резинку трусов, бросил печальный взгляд на пострадавший орган. Вроде живой, хоть и выглядит как баклажан какой-то. Не, не пойду, – принял волевое решение я. Ещё неизвестно, что вообще за врач там будет. Надеюсь, что и так всё обойдётся.

Я медленно подошёл к стене, на которой висело довольно большой квадратное зеркало. Вчера я как-то упустил этот момент, а ведь сам хотел узнать, как я сейчас выглядел. Из зеркала на меня мрачно смотрел жгучий брюнет, с карими глазами, узким, вытянутым бледным лицом и прямым носом. Угрюмый взгляд придавал лицу какое-то хищное выражение, из-за чего я был похож на какого-то брутального мафиози. А ничё так! Я, оказывается, довольно красив и мачообразен. Причём, слава богу, красив не той слащавой красотой которой, сейчас славятся современные подростки, превращаясь в существ непонятного пола, а суровой мужской красотой, отдающей стальной харизмой. Для завершения образа не хватало ещё какого-нибудь небольшого шрама на щеке, ну да и так пойдёт. Я немного ещё покрасовался перед зеркалом, напрягая мышцы, пока от двери не донеслось насмешливое, – Да красив. Красив. Хорош уже любоваться собой. Нам идти уже пора, а ты ещё даже не одет.